Сны куклы - Елизавета Берестова
— Расскажите с самого начала, что случилось. Начните, например, со вчерашнего вечера, — проговорила Рика, надевая очки и доставая привычный блокнот с кружевной отделкой, более подходящей салонной барышне, нежели коронеру Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.
Управляющий почесал лоб, и принялся рассказывать.
У господина Касла он служит уже пять лет. Сказать ничего плохого о нём не может, напротив, мужчиной тот был спокойным, сдержанным, вредных привычек, навроде пьянства или чего похуже, — не имел.
— Бывало, конечно, приходили к нам на «ночные пробы» девицы, имеющие намерение поступить на службу в варьете господина. Куда ж без этого! Но вчера никого не было, с ручательством, — он немного смущённо и совсем по-мальчишески наморщил нос, — вы не подумайте чего, просто я девиц этих встречаю, то есть, встречал и выпроваживал. Давеча господин Акито одни приехали. Ворчал, что публики совсем мало становится. Особливо с той поры, как этот (да проклянут боги это отвратительное заведение!) «Лунный цирк» объявился.
Где-то на самом краю сознания чародейки промелькнуло воспоминание. Оно состояло из восторженно-заведённых карих глаз подруги и горьких сожалений о несправедливости судьбы по поводу дороговизны билетов в новоприехавший цирк. На ядовитое замечание Рики о задержке умственного развития, кое побуждает Эни Ваду сожалеть по поводу невозможности насладиться клоунами и дрессированными собачками, девушка ответила целым фейерверком восторгов по поводу совершенно особенного представления, не имеющего никакого отношения к клоунам и дрессировщикам.
— Чем «Лунный цирк» помешал вашему хозяину? — спросила чародейка.
— Так они же — главные наши конкуренты в Кленфилде, — объяснил с готовностью домоправитель, — это они наших зрителей к себе переманили, да так, что пришлось малую сцену вообще закрыть. Там теперь дважды в неделю Дамское общество благотворительные спектакли устраивает. Они же, к слову, основные деньги и приносят. Значит, вчера господин мрачный из театра приехал, в одиночестве выручку подбивал у себя в кабинете. Я уже знаю, — он невесело улыбнулся, — когда меня не зовёт, дела идут хуже некуда. Он даже ужинать не стал, велел вина подать.
— Он пил много? — вклинилась чародейка.
— Не сказал бы, — пожал плечами домоправитель, — как любой холостяк, случалось время от времени. Я подал ему вино и кексы. Добавил бутербродов с рыбой, но хозяин их прочь отослал и меня выругал, кричал, мол, много воли мы, в смысле, слуги себе взяли. Пообещал из жалования за каждое ослушание вычитать.
— Дальше что было? — чародейка никак не могла дождаться, когда Широ Сименс перейдёт непосредственно к описанию убийства.
— Дальше господин Касл заперся у себя в спальне, а я тоже спать пошёл.
— Зачем он запирался у себя в доме?
— Откуда мне знать? — пожал собеседник плечами, — у господ свои причуды. Может, в студенческие годы привык или по какой другой причине. Мы знали и старались его не беспокоить по пустякам. У него сонетка была, если надо или меня, или кого ещё завсегда позвать мог.
Рика постучала карандашиком на серебряной цепочке по страничке блокнота и спросила:
— Этой ночью вызовы были?
— Нет, совершенно точно не было. Я всех слуг опросил, когда…, — он замялся, — это случилось.
— Расскажите вы, наконец, что именно у вас случилось! — не выдержала Рика и ожгла Сименса взглядом.
— Я и рассказываю, — несколько растеряно проговорил домоправитель. Было заметно, что рассказывать ему абсолютно не хочется, и он как может оттягивает этот момент, — будить себя господин Акито категорически не велел, поэтому я приказал кухарке приготовить завтрак и кофе, чтобы подать ему сразу же, как они изволят выйти в гостиную. Ещё вчера господин говорил, что сегодня у него важная встреча с инвесторами. Когда он не вышел и девять часов, я забеспокоился. Господин — ранняя пташка. Как бы поздно не лёг накануне, самое позднее в половине восьмого он уже на ногах. Тут деловая встреча, а его нет. Постучался я, но ответа не последовало. Потом уже постучал так, что мёртвого поднимет, — он осёкся своему невольному каламбуру.
— Только господин и вправду оказался мёртвым, — закончила за него фразу чародейка.
— Увы. Мы с конюхом дверь выбили и нашли его. В каком виде, вам лучше самим взглянуть, — Сименс сглотнул, — боюсь, коли описывать стану, меня попросту наизнанку вывернет.
— Хорошо, — Рика встала из-за стола, — проводите меня.
У двери с выбитым замком уже дежурил сержант Меллоун. Он бдительно следил, чтобы никто не зашёл в комнату и не оставил бы там ненужных следов, способных запутать Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя.
Он распахнул перед чародейкой дверь и первым туда шагнул.
— Вы уже видели труп? — выгнула бровь Рика.
— Нет, — помотал головой сержант, — но готов оказать всяческое содействие коронеру его королевского величества!
Оставалось только честь отдать. Рика хмыкнула и вошла в спальню, одновременно служившую ещё и кабинетом. Первое, что бросалось в глаза, вернее в нос, был запах палёной плоти, который не смог приглушить даже свежий воздух из приоткрытого окна.
— Окно вы открыли? — чародейка обернулась к мужчинам, один из которых мялся у входной двери (это был Сименс), а второй вытягивал шею, стремясь разглядеть убитого на большой кровати с балдахином по моде материка.
— Нет, — последовал ответ Сименса, — господин Акито страдал от повышенного давления, поэтому нередко спал с открытым окном даже зимой. Говорил, что ему всегда жарко.
Чародейка кивнула. Открытое окно — всегда соблазн для преступников, тем более что квартира убитого занимала добрую половину первого этажа. Она приблизилась к кровати, на которой лежало тело. Человек, казалось, спал: его глаза были плотно закрыты, а на лице отразилась страдальческая гримаса. Меллоун буквально дышал ей в затылок, чем порядком раздражал. Рика наколдовала защитный слой на руках и откинула лёгкое одеяло. Запах горелой плоти, совершенно неподходящий для спальни, стал гораздо сильнее. Человек лежал в странной позе, как будто агония его была продолжительной и болезненной. Девушка увидела на шее убитого вспухший, не то что опухший, даже обуглившийся местами след, какой бывает, если приложить к коже раскалённый до красна железный прут.
Чародейка скальпелем разрезала дорогую ночную рубашку и обнажила изувеченное тело. Она не без удовольствия заметила, что надоедливый Меллоун, столь стремящийся не отстать от неё в осмотре места преступления, издал горловой звук и ретировался в коридор со скоростью пса, спешащего на зов хозяина.
— Я вам больше не нужен? — раздался у чародейки за спиной голос управляющего, и, оглянувшись, она заметила, что тот изо всех сил отводит глаза, чтобы не видеть труп.
— Можете идти. Предупредите других слуг, что я поговорю с ними после осмотра. Меллоун, — она выглянула в коридор, — позаботьтесь о транспортировке тела.
Когда девушка осталась в спальне одна,
