Принцесса леса и король гор (СИ) - Захаревич Ануша

Фло привела меня на кухню и очень вкусно накормила яичницей, свежими воздушными булочками, овощами и ароматным травяным отваром. Пока я ела, бабушка говорила что-то отстраненное о погоде, о заготовках, о приготовлении еды, но главной темы моего пребывания здесь пока не касались. После еды мы переместились в гостиную. Я устроилась в невероятно удобном деревянном кресле с мягкими подушками, а бабушка разожгла огонь в камине для уюта. Интересно было наблюдать, как она пользуется каким-то артефактом для разжигания огня. Было необычно увидеть в простом быту артефакты друидов. Причем их использование выглядело как само собой разумеющееся.

– Ты ждешь подробности твоего появления здесь, дорогая? – сказала Фло, садясь в кресло напротив. Я кивнула, и она продолжила свой рассказ, – мы ждали тебя уже давно.

Я приподнялась на кресле.

– В смысле «давно»?

– Имеет смысл начать с самого начала, дорогая, – бабушка опустила глаза на огонь и словно погрузилась в свои воспоминания. Было ощущение, что она рассказывает сказку внучке. Только не понятно, какой у этой сказки будет конец.

– Я с самого твоего рождения знала, кто ты на самом деле. Уникальная дриада с двумя стихиями. Такого не было за всю историю существования нашего народа. Мне явилась в храме первых друидов, который был недалеко от нашего дома в Восточном лесу, твоя мать – первая дриада воды Вэн. Она предупредила о твоей уникальности и о том, что придет день и час, когда только твоя невероятная сила сможет спасти эту землю от гибели.

– Получается, родители тоже знали?

– Да, дорогая. Моя бедная девочка Марлен вместе с Грейвом были ошарашены этой новостью. Никто из них не знал, почему именно тебя выбрали Первые друиды для соединения душ…

– Подожди, то есть получается, одной частью души я дочь моих родителей, а другой – первых друидов?

– Что-то вроде того…Что-то вроде того…

На какое-то мгновение бабушка уплыла в свои воспоминания, но затем снова продолжила рассказ. В этот момент в ее глазах была вся тоска этого мира, морщины ее стали как будто глубже. Сложно рассказывать о родной дочери, которой уже нет в живых.

– Мы не знали почему выбрали тебя, но прекрасно понимали, какую ответственность на нас возложили. И с самого детства ты уже начала проявлять свои способности. Вокруг тебя удивительным образом росли самые диковинные растения, подходили за лаской дикие животные и даже приводили познакомиться своих детенышей. Помню, когда тебе было всего два года, мы с Марлен оставили тебя всего лишь на пять минут возле дома на покрывале одну. Нам нужно было вынести корзину для пикника и подушки для удобства. Что могло произойти за 5 минут? Но, вернувшись, мы увидели, как на твоих руках сидит маленький лисенок, второй прыгает возле ног, а третий что-то ищет своей мордочкой возле покрывала. Из леса вышла лиса и побежала прямиком к тебе. Как мы испугались! Бросили все, что было в руках, побежали спасать тебя от дикого и опасного животного. Но каково было наше удивление, когда она подбежала к тебе, лизнула в щеку и легла перед тобой лапами вверх, подставляя живот для ласки. Ты еще долго с ними играла в тот день, а нам пришлось перебороть свой страх и разрешить тебе это, ведь, по сути, – общение с животными заложено в природу твоей магии.

Бабушка прервалась на глоток воды и продолжила говорить. А я слушала как завороженная. Это были сокровенные для меня рассказы о жизни, которую я уже не помню.

– Я могу долго рассказывать про твое детство, воспоминания о котором я трепетно храню в своей памяти… Так вот, магия твоя начала проявляться очень рано, очень часто ее выбросы ты не контролировала. И было даже хорошо, что в свое время Марлен и Грейв решили жить со мной возле Великого ущелья. К нам приезжал только друг детства твоих родителей – Кареб.

– Дядя Кареб тоже знал обо мне? – не выдержала я. Только сейчас заметила, что вся напряжена как струна и жадно ловлю каждое слово.

– Кареб замечательный, благородный и честный юноша. А также преданный друг. Даже если он и замечал что-то, он никогда не задавал лишних вопросов. А мы в свою очередь не обременяли его подтверждением его наблюдений. Ведь, в случае чего, даже простое знание о нахождении друида могло сыграть с ним злую шутку. Все шло хорошо, ты росла, а мы привыкли к такому быту и такой необычной тебе. Но все изменилось, когда в наш дом с визитом приехал личный помощник императора – господин Димис эс Брайтон.

Бабушка сделал паузу. Видимо, эта часть истории ей давалась особенно трудно. Я налила в ее опустевший стакан еще воды из графина на всякий случай.

– Мистер Брайтон заехал якобы случайно. Проезжая с экспедицией в этих краях, решил проведать дворян-отшельников. И все бы ничего, но как только ты появилась в поле его зрения, он практически не сводил с тебя глаз. И несмотря на то, что при нем ты не успела помагичить, мы сразу почувствовали, что его визит ничем хорошим не кончится. Его взгляд был хищным и страшным. Хоть он и старался скрыть это за маской показного добродушия и учтивости.

Мы с твоими родителями начали думать, как можно тебя спрятать на случай, если он решит за тобой вернуться. А то, что это произойдет, мы были уверены. Твоя мать написала письмо их другу Каребу, а я пошла просить помощи в храм друидов, потому что спрятать мы тебя могли, но спрятать твою магию – никак.

Вэн отозвалась. Она попросила привести тебя в храм. На следующий день Марлен с Грейвом повели тебя туда. Ты подошла к алтарю, как будто всю жизнь провела рядом с ним, запустила руки в алтарную чашу и начала водить по ней руками. В этот момент тебя окутал голубоватый свет и полностью скрыл твою магию. Теперь даже самые мощные императорские артефакты не могли бы определить в тебе дриаду.

Невольно вспомнила, как любила приходить в руины храма и запускала руки в алтарь. Как в детстве. Как будто я это знала задолго до своего рождения. Мурашки побежали по моей коже. Все это казалось невероятным.

– Больше ты не проявляла никаких признаков магии. Но гнетущее ощущение неотвратимости беды не покидало наш дом. В один пасмурный день вестник от вождя лесного клана сообщил, что в нашу сторону направляется одинокий всадник, и по описанию мы узнали в нем мистера Брайтона. Мы поняли, что медлить было нельзя. Отдали тебя сонную вестнику вместе с письмом и отправили к мистеру Бохвуду. Ты уехала, и мы начали ждать. Небо затягивалось грозовыми тучами, а мы все ждали. Вдруг Грейв увидел в окно, как недалеко от ущелья лежит твоя любимая кукла. Он не смог удержаться и решил сходить ее забрать, чтобы потом вернуть ее тебе. Что могло случиться за эти пару минут? Грейв вышел из дома и направился за игрушкой. В какой-то момент Марлен не выдержала и побежала за ним. Сказать, чтобы не ходил. Ведь чувствовали все, что что-то не так. Она успела выйти на крыльцо и сделать пару шагов по траве к мужу. В это время Грейв уже наклонялся к игрушке, после касания сработал механизм и страшный взрыв поднял магические потоки вверх, а потом начал образовывать магическую воронку, которая вытягивала магию жизни из всего, что было рядом.

Грейв погиб сразу во время взрыва, а Марлен затянуло в воронку, когда она бросилась к нему после того, как поняла, что произошло. Воронка вытянула магию из приличной части Восточного леса, который теперь называется Проклятым, и схлопнулась, оставив после себя лишь черную дыру между домом и ущельем. Я выжила только потому, что не вышла за ними на улицу. Хотя и меня сильно приложило магической волной. Решение увезти тебя оттуда было самым правильным. Ведь даже если бы ты не вышла на улицу, воронка все равно опустошила бы всю твою магию, чем и убила бы.

Я не заметила, в какой момент по моему лицу начали бесконтрольно течь слезы. Это продолжалось достаточно долго, и бабушка сделала паузу в рассказе, давая мне время немного прийти в себя. Только сейчас я поняла, что за все это время я ни разу как следует не оплакала родителей. Да и как оплакать того, кого не знаешь и не помнишь? А сейчас все образы всплыли передо мной как живые, и я не могла успокоить свое сердце от того ужаса, который испытала, слыша о смерти родителей. Там, на краю ущелья, когда мистер Брайтон бросал мне эти слова, я была в ужасе, но не только от них, но и от всего происходящего. А сейчас тяжесть утраты проникла в каждую клетку моего организма.