Всё равно растаешь, принцесса - Ольга Островская
Само собой этого я ей не говорю. Лучше подожду, что Рамина скажет.
Позвав Римара, охраняющего нас сегодня, мы узнаём от него, какие покои достались Тайрэну с Рами, и сразу же отправляемся к ним.
Дворцом его высочества, принца Корима, просто невозможно не восхищаться. Тут невероятно, просто сказочно красиво. Архитектура, убранство, изысканные декоративные элементы, роскошные сады, благоухающий воздух, и всё это буквально пропитано восточной чувственной атмосферой.
А для меня, как эмпата, ещё и наполнено яркими эмоциями обитателей этого дворца. Всё-таки не зря босварийцев считают горячими и темпераментными. При внешней сдержанности, диктуемой строгими обычаями и этикетом, внутри большинство из них, как те бурлящие, кипящие ключом котлы. Тронь крышку и всё вырвется наружу.
Это завораживает, заставляет проникнуться. Но только если в меру. Мне сложно находиться в Босварии долгое время. Я быстро устаю. Тут постоянно приходится держать блоки. Либо постоянно сгорать в многогранности чужих ярких и сильных эмоций. Не раз я задумывалась, смогу ли жить здесь, если вдруг всё-таки что-то переменится, случится чудо, и Азим станет моим мужем. И неизменно приходила к выводу, что ради любимого привыкнуть, конечно, смогу, но это будет непросто. Здесь всё слишком.
А вот Ники Босвария подходит гораздо больше. Моя близняшка со своим темпераментом замечательно сюда впишется. При условии, если её не будут подавлять и загонять в рамки. Сумеет ли Азим оценить, каким сокровищем на самом деле Николь является? Понять, насколько она добра, щедра сердцем, насколько любящей и преданной может быть, если заслужить её доверие? Сделает ли он её счастливой? Или сестрёнка права и его одержимость её сломает? Мне почему-то в это не верится. Может, я себя обманываю.
На коронацию принца Корима съехались гости со всего мира. И естественно, разместить всех в королевском дворце просто невозможно. Наша семья, например, уже традиционно гостит в столичном дворце самого Корима. Ведь он не только верный друг и союзник Сэйнаров, но ещё и женат на нашей дальней родственнице, но при этом близкой подруге нашего старшего брата Тайрэна.
Но в этот раз, помимо нашей семьи, будущий король Босварии принимает у себя и других важных гостей. Например, королевскую чету из Арганды, ещё одного соседнего с нами королевства. Надеюсь, дядя Федерик и его жена Анна, уже прибыли. Я очень соскучилась по ним. Это самая уравновешенная и рассудительная пара из всех, кого я знаю. Даже мои родители с ними не сравнятся, потому что отец, несмотря на весь свой железный самоконтроль, нрав имеет довольно горячий. И я искренне боюсь его гнева. Не потому, что папа может причинить мне вред — он скорее руку себе отрубит − а потому, что я вообще очень тяжело переношу, когда кто-то злится.
К тому же мамин младший брат, король Арганды, как никто другой знает, как тяжело быть эмпатом, ведь он сам такой. И однажды даже дал нам с мамой несколько советов, как создать эмпатический блок, который будет требовать минимальной концентрации внимания для поддержания, но при этом продержаться сможет столько, сколько потребуется. Этими знаниями мы с радостью потом поделились с Тайрэном и Дастианом.
− Как думаешь, что сегодня будет на приёме? — отвлекает меня от размышлений Ники. — Надеюсь, Азим не надумает снова меня доставать. Я бы хотела повеселиться от души. Познакомиться с кем-то… − вздыхает мечтательно, − потанцевать.
− Не вижу причин, почему бы это тебе не удалось, − улыбаюсь. — Я слышала, что сегодня нас будет развлекать своим пением сама несравненная мадам Серена. Босварийское общество взбудоражено и заинтриговано.
− Ещё бы, − фыркает сестра. — Конечно, они уже частично смирились, что их королевой станет боевая магичка родом с Сэйнара, но к остальным сильным и независимым женщинам эти закостенелые поборники традиций ещё не скоро привыкнут. Мы не вписываемся в их представление мира.
Рассмеявшись, мы выходим через арочный проход в общий коридор, из которого можно попасть к покоям остальных гостей. Мой взгляд рассеянно скользит по роскошной резьбе, позолоченной росписи, ажурным ставням, занавешенным полупрозрачными занавесками… а голова внезапно взрывается удушающей болью, когда все мои эмпатические блоки вмиг слетают, сокрушённые чужими эмоциями. Жаждой убийства. Чистой яростью. И чьим-то почти животным страхом, болью, ненавистью. Вся эта смесь настолько обжигает меня, закручивает нервы в узлы, что хочется, заскулив, сжаться и закрыть голову руками, прячась от всего мира. Но я же знаю, что это не поможет.
За окнами раскинулся довольно просторный внутренний дворик с фонтанами и садиком. И источник моих страданий находится именно там.
А то, что доносится до нашего слуха, заставляет кровь стыть в жилах. Словно какой-то жуткий зверь рвёт кого-то на куски, рыча так, что колени дрожат. И далеко не сразу до моего затуманенного сознания доходит, что рёв — это человеческая речь, просто на чужом, незнакомом мне языке. На том же, на каком кто-то другой вопит, умоляя о пощаде.
Там кого-то истязают. Надо помочь!
1.3
Выдохнув, я бросаюсь к ближайшему окну. Ники вслед за мной.
− Ваши высочества, − пытается преградить нам путь Римар. — Думаю, вам лучше уйти отсюда.
− Мы только посмотрим, Римар, − упрашивает моя сестра. — Видите, люди принца Корима стоят на своих постах. Значит, тут в коридоре безопасно.
Хорошо, что она такая наблюдательная. Я этого даже не заметила. Слишком дезориентирована сейчас.
Но если люди принца на своих постах и никак не реагируют на происходящее, значит… Нет, не может быть! Не может такое происходить с разрешения принца Корима.
Однако вскоре я понимаю, как ошибалась.
Выглянув сквозь ажурные прорези ставень, чувствую, как сердце окончательно проваливается в пятки. А взгляд прикипает к жуткому незнакомцу.
Он стоит внизу, во дворике. Просто огромный. Будто древнее ледяное божество, жестокое и неумолимое. Длинные светлые волосы, глаза, пылающие потусторонней синевой, искажённое свирепой яростью лицо, жуткие обледеневшие доспехи, которые лишь подчёркивают сокрушительную мощь незнакомца. И словно всего этого мало, в кулаке он сжимает ледяную плеть.
Я настолько потрясена его видом, что даже не сразу замечаю второе действующее лицо этой ужасной сцены. У ног ледяного гиганта скукожился ещё один человек. И если первый кажется самим воплощением жестокой сокрушительной ярости, то в эмоциях второго бурлят совсем другие, хоть и не менее сильные чувства. Преобладает над всем
