Попутного ветра, господин дракон! (СИ) - Добрынина Елена

Тем более, что мое воспитание получилось вообще достаточно странным. Папа баловал меня и позволял, если не все, то многое: дружить с простыми городскими ребятами, бегать по полям в возмутительном для аристократки наряде: комбинезоне и кепке, запускать воздушных змеев и прочие «леталки», ковыряться в механизмах. Правда, и он ворчал время от времени, что у меня «ветер в одном месте», но, сразу же уточнял «в голове, Диона, в голове». В итоге я росла скорее сорванцом, чем благовоспитанной барышней. А титул... к драконам этот титул, лучше бы и не давали нам его. Ведь именно благодаря его наличию я и попала к ящеру на крючок. К простой девушке он уж точно бы не посватался.

Так или иначе в предпоследний день лета я с небольшим пространственным чемоданам в руках и тяжелым камнем на сердце, поцеловав на прощание папу, села в мобиль, доставивший меня прямо к вратам Инженерного университета нашей столицы. А уже там, дождавшись, когда же извозчик скроется из виду, наняла другой мобиль, который и довез меня до самого Эстина. Получился приличный крюк, зато папа ни о чем не заподозрил.

Академия мне сразу не понравилась. Была она жутко пафосной и конкретной, как удар кулаком по лбу, никакой фантазии и изящества. Она заявляла о себе так же прямо и без экивоков, поигрывая мускулами, как ее студенты кадрили барышень. Четыре башни главного здания, символизирующие основные стихии, выглядели мрачно и банально, над ними возвышался центральный купол корпуса со шпилем. В голове мигом возникло видение дракона, восседающего на этой крыше, держащего лапу козырьком и обозревающего окрестности. Стало неуютно.

Сама территория академии, обнесенная высоким каменным забором, была велика. Несколько учебных корпусов, столовая, студенческие общежития и домики преподавательского состава, тренировочная площадка и четыре внутренних полигона... Часть зданий явно была выстроена недавно, но и она соответствовала духу этого места – «сурово, претенциозно, на века».

Я тащилась со своими вещами (благо, не слишком тяжелыми) от проходной к общежитию, обозревая окрестности и очень надеясь, что первое впечатление окажется обманчивым, и что ректоры подобных заведений не имеют обыкновения встречать новеньких, выпрыгивая из кустов..

За следующие пару дней я сделала несколько довольно примечательных выводов.

Вывод первый. Артефакторов тут не любят. Совсем. Даже мантии и спортивная форма им положены омерзительного серо-бурого цвета. Поэтому на фоне красных, синих, голубых, белых и шоколадно-коричневых одежд остальных факультетов мои коллеги выглядят потрепанными жизнью мышами.

Но, разумеется, не только в этом дело. Еще и в грубом физическом превосходстве остальных. Все стихийные боевики – сильные маги, физически развитые (спортивные нормативы у них такие, что мало не покажется), а вот артефакторы в основной массе своей значительно уступают представителям других факультетов и в уровне магии, и в силе. Так что остальные факультеты величают нас «заучками», «зубрилами», «слабаками» и «тускляками».

Вывод второй, следующий из первого: ненавижу боевиков. Вот честно. Мало того, что обзываются, так еще парни, увидев симпатичную девчонку из новеньких, так и норовят подкатить, зубы скалят, прогуляться зовут, а самые умом одаренные сразу за задницу щиплются. Это я уже не говорю о сомнительных комплиментах вроде «ниче такая», «под эль потянет», «спереди дохловата, а сзади норм». Девушки, кстати, у них ничем не лучше своих коллег: плечом толкнуть новенькую у них, кажется, любимое развлечение.

Вывод третий: Эстин – городок небольшой, формально самостоятельный, но на деле целиком и полностью связан с академией. Здесь даже принимают ее импровизированную валюту – круглые желтые жетончики, которые выдаются за успехи в учебе, дополнительную работу, ими же платится стипендия и вообще все-все-все в Стихийке. Называются эти жетончики луидорами, в честь введшего их в оборот ректора Людовика какого-то там, но в народе иначе, чем «лушками» их никто не именует.

Так вот, в Эстине лушками спокойно можно расплачиваться за покупки, заказы в тавернах и кофейнях, вот насчет разных увеселительных заведений не в курсе, но тоже не удивилась бы.

Сам Эстин нравился мне куда больше студенческого городка. Здания здесь тоже яркими красками не отличались, зато кроме боевиков на улице встречались и нормальные лица, не отягощенные физическим и магическим превосходством, улочки были чистыми, лавок и торговых лотков хватало, да и зелени было в достатке. А еще флюгеры.. к последним я всегда испытывала слабость и с детства любила с ними играть. Здесь они присутствовали почти на каждом здании.

Не удивительно, что все оставшиеся дни до начала занятий я предпочитала проводить в Эстине, бродя по его улочкам, отдыхая на газонах парков, забавляясь с флюгерами и заходя во все подряд лавки. И именно в Эстине я в первый раз и наткнулась на Гиларда.

Я шла, задумавшись, по одной стороне главной улицы, вертя в воздухе сорванное ранее семечко ясеня. Закрутив маленькую зеленую лопасть вихрем, я заставляла ее выписывать изящные восьмерки между флюгерами домиков сначала по одной, а потом и на другой стороне. Занятие это требовало совсем немного магии, но было довольно непростым с технической точки зрения. Мне же оно просто доставляло удовольствие и служило фоном для размышлений о моей жизни. Так я и развлекалась, пока не заметила идущего мне навстречу по противоположной стороне улицы дагона. Тот шествовал спокойным твердым шагом, не особенно глазея по сторонам, и у меня было достаточно времени убедиться, что за прошедшие восемь лет он ни капли не изменился. Лицо не посветлело, и линии его не стали мягче, даже прическу ящер Ливейский не сменил – все те же короткие небрежные пряди темно-вишневого цвета у лица и неизменный «драконий хвост» на затылке. Зачем крылатым ящерам этот небольшой, пальца в два толщиной, зато длинный хвостище, нам не докладывают, но без него ни одного дракона представить себе невозможно. Его ящеры отстригают только перед тем, как уйти помирать в горы. Одет Гилард был также вполне привычно для себя: мрачненько, в черное с бордовым.. и сюртук носил наверняка по последней драконьей моде (хотя она у них весьма консервативна, надо сказать).

Я, затаив дыхание, следила за тем, как мой заклятый враг проходит мимо, как вдруг, откуда не возьмись, прямо в лоб ему впечаталось совершенно позабытое мной семечко. Ой!

Драконище моргнуло, стряхнуло досадную помеху со смуглого чела, зыркнуло по сторонам золотыми глазюками и пошло себе дальше. А мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение.

Еще один, четвертый, вывод, оказался неутешительным: как ни убеждала меня Гвен, далеко не все соблюдают устав в той части, которая говорит о запрете шашней. Поднимаясь как-то в свою комнату (соседку ко мне еще не подселили), я промахнулась этажом и попала к старшекурсницам. Ошибку свою поняла быстро, но стала свидетельницей того, как из двери одной из комнат выходит уже известный мне блондинистый господин Милтон, и в ступоре на него уставилась. Будущий руководитель моего курса меня, разумеется, заметил, нисколько не смутился, сказал что-то вроде «О, привет!» и расслабленной походкой, насвистывая под нос легкомысленный мотивчик, удалился по своим делам, будто так и надо. Да уж, надеюсь, не у всех здесь такое наплевательское отношение к уставу, иначе все мои старания яйца выеденного не стоят.

Вывод пятый, он же последний и неожиданно философский: во всем плохом можно найти хоть что-нибудь хорошее. В Стихийной академии боевой магии, как оказалось, тоже. Совершенно случайно я обнаружила свое любимое здесь местечко. Бегая по академии туда-сюда, чтобы получить причитающиеся мне вещи: учебники, рабочие материалы и прочие пособия, я забрела в старый лабораторный корпус. До того, как найти нужную аудиторию, я порядком поплутала по незнакомым мрачным коридорам, зато наткнулась на совершенно очаровательную кованую лестницу, ведущую прямо на крышу. Оглянувшись по сторонам, и не найдя свидетелей предстоящего проступка, я поднялась по ней, держась на удобные невысокие перила и вдвойне обрадовалась, когда обнаружила, что выходной люк не заперт и отлично работает.