Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна
— Ты чего застыл? — недовольно прикрикнул сзади Клим, заставляя очнуться. — Давай, проходи!
— Я…
— О, извините, — всполошилась незнакомка и тоже сделала шаг назад, освобождая путь.
Яков наконец покинул дверной проем, его брат вывалился следом и тут же замер. Яша подавил тяжелый вздох. Начинается.
— Добрый день, — отмер Клим. — А вы сюда? А мы вам проход загораживаем. Как неучтиво с нашей стороны. Проходите, проходите…
Девушка рассмеялась. У нее был очень красивый смех. Яков окончательно смутился и испытал желание как можно быстрее оказаться в выделенной им комнате в общежитии. Тяжелая сума с вещами оттягивала плечо. И он уже начинал отчетливо ощущать покалывание между лопатками: верный признак того, что спина скоро снова будет мучительно болеть. Подумал, что нужно было все-таки взять ту мазь, что пытался вручить ему с собой дядька. Но пришлось выбирать: либо она, либо вещь, которую очень не хотелось оставлять. И он убедил себя, что она ему не понадобится, а если и понадобится, то самому себе спину мазать несподручно. Но вот сейчас это решение уже не казалось столь здравым. Придумал бы что-нибудь. На худой конец потерпел бы насмешки Клима…
Кстати, о брате.
— А мы только приехали, — между тем разливался соловьем он. — А вы здесь работаете?
Девушка смотрела на него, улыбаясь, и молчала.
— Что такое? — раздался позади них голос Василисы Петровны. — О, здравствуй, Злата. А мне еще полчаса.
Злата.
Яков решил, что это имя ей подходит.
— Привет, — ответила она. — Я подожду.
— Послушай, а ты не могла бы мне помочь? — задумчиво произнесла Василиса Петровна. — Знакомься, это внуки Насти — Клим и Яков. Они только что прибыли, будут здесь жить. Может быть ты проводишь их до общежития? А я как раз быстро разберусь с оставшимися делами.
— Конечно, мам, не волнуйся, — легко согласилась Злата, а Яков распахнул глаза шире. Бабушка говорила, что Василиса Петровна — жена самого Кощея. А значит, это его дочь. Царевна Нави. Выходит, не зря ему почудилось в ней что-то хищное.
— Ну что, господа Соколовы, — между тем повернулась к ним Злата. — Идемте, узрите свой новый дом.
И она повела их по коридору к выходу. На ней был белый сарафан с юбкой по колено, и Яков осознал, что впервые видит столько обнаженного женского тела: и руки открыты, и часть спины, и грудь так плотно обтянута тканью, и ноги вон… Рыжие кудри подпрыгивали в такт шагам, опускаясь ниже талии. Яков невольно перевел взгляд еще ниже… И заставил себя отвернуться: некрасиво это — так разглядывать. В этом мире вроде бы такая одежда не возбранялась, он об этом знал, но одно дело было знать с чьих-то слов, а другое — увидеть самому. Надо привыкать, наверное, а то как выйдет за ворота, а там все девушки так ходят. Он повернулся к брату, но тот даже не пытался скрыть жадного взгляда. Яков про себя выругался. Предполагалось, что они будут присматривать друг за другом. Но сейчас подумалось, что присматривать больше придется ему. Как будто бы у него есть на это время. И желание.
Они дошли до выхода из здания, и Яков сделал шаг вперед с таким чувством, будто снова шел через зеркало. В этот мир они с Климом вышли в кабинете Баюна, и снаружи еще не были. От Василисы Петровны и бабушки он знал, что Отделение находится в городе, и что оно огорожено высоким забором и сетью охранных заговоров, так что чужих на его территории не бывает. И все равно, кажется, ожидал увидеть нечто иное, чем увидел. Одни березы вокруг, за которыми этого самого забора даже не видно. И небо над головой. Словно в лесу оказался. Только вот воздух на запах и вкус какой-то странный…
Не придерживаясь за перила, как по мнению Якова то могло полагаться царской особе, Злата легко сбежала вниз по ступенькам, ведущим из здания, дошла до дорожки, убегающей куда-то между деревьев, и, повернувшись к ним лицом, пошла задом наперед.
— Ну, рассказывайте, чем планируете заниматься, — нетерпеливо попросила она. — Мне всегда интересно, кто зачем приходит в этот мир.
В окружении зелени деревьев ее скорее можно было принять за лесную ведьму, чем за царевну. Клим тем временем расправил плечи, и Яков про себя рассмеялся. Ни дать ни взять их домашний петух. Осталось только отрастить гребешок и хвост.
— Я прохожу подготовку на боевого мага, — сообщил Клим. — Пойду в отряд к деду.
— Понятно, — кивнула Злата, но дальнейшего интереса не выказала. — А ты, Яков? Чем ты будешь здесь заниматься?
— Учиться, — буркнул он, слегка запнувшись, как это всегда бывало, когда он начинал волноваться.
Пожалуй, вышло не слишком вежливо, в мыслях этот ответ звучал куда лучше, но разговоры никогда не были его сильной стороной.
— Это наш будущий великий изобретатель, гениальный инженер, — по давно установившемуся обычаю ответил за него Клим. — Он обещает сделать так, чтобы мельница сама муку молола, а топор дрова рубил!
А вот издеваться было не обязательно. Яков сжал зубы, чтобы не сказать брату, куда он может пойти, и тут же ощутил, как зарделся. Ну вот, замечательно.
Клим тоже заметил это и рассмеялся.
Зато Злата взглянула на него внимательнее.
— Ты будешь учиться на инженера? — переспросила она без всякой насмешки и будто не замечая его покрасневшие щеки.
Яков кивнул.
— Здорово.
И улыбнулась ему. Улыбка у нее все-таки была очень красивая. И вообще, немного привыкнув к ее лицу, он уже не мог понять, что именно его в нем напугало. Просто очень красивое лицо. Так отчего он едва не отшатнулся там, у кабинета?
— Говорят, боевые маги Среднесибирского отделения одни из самых сильных в этом государстве, — постарался вернуть к себе внимание Клим.
— В стране, — поправила Злата.
Брат поморщился.
— Над речью придется поработать, — кивнула она. — Но это нормально, это у всех так. А вот и общежитие.
И им открылось длинное двухэтажное здание, недавно выкрашенное в зеленый и теперь красиво блестящее на солнце. И Яков наконец увидел забор, находящийся прямо за этим зданием. И правда высокий. Из-за него виднелись какие-то другие дома. Большие. Куда выше, чем он представлял. Злата тем временем довела их до дверей. Яша выдохнул, прежде чем
