Враг Самогеты - Анна Пушкина
– Злючка, да еще и шаманка! Демоническая смесь! Теперь я точно не против быть с тобой в одной команде, – неожиданно улыбнулся и подмигнул мне человек.
Я ощетинилась, надо было позволить ушастому в балахоне отправить его к праотцам. Не успела додумать эту мысль, как в голову ворвались крик, вопль, мольба. Отец?!
Я схватилась за голову. На принятие решения ушло не больше секта. Подскочила к человеческому магу, на ходу вонзая клинок в сердце его нового противника.
– Эй, злючка, это мое! Найди себе своего монстра.
– Открой мне портал, человек!
Он вдруг остановился, вокруг заплясало зеленое марево его магии, давая нам возможность говорить, не опасаясь нападения со стороны.
– С чего решила, что смогу?
Вопль в моей голове вновь промелькнул резкой болью. На пререкания с человеком времени не было, и уж тем более на объяснения, что я видела его силу. Он уничтожал тварей десятками, сделал проломы в земле. Для такого мага, как он, портал – пара пустяков.
– Откроешь или нет?
Он криво ухмыльнулся.
– Куда?
– К Говорящей горе. – Я показала на север.
– Зачем?
– Какая разница?
– Когда просишь помощи, будь умничкой, отвечай вежливо.
Я оскалилась, но время уходило. Меня звала родная земля, я слышала ее зов, там беда и там отец, которому нужна моя помощь!
– Мой отец… Что-то с ним не так.
Маг перестал ухмыляться и снял марево вокруг нас, к нам тут же подскочил мой отряд. Дрокул и Рекштар с неприязнью смотрели на человека, которому, похоже, было плевать на орков вокруг. Глара, всегда отличавшаяся проницательностью более остальных, спросила коротко:
– Что?
Я упрямо смотрела на мага и ждала ответа.
– Да открываю, открываю. Не надо прожигать меня своими шаманскими глазюками, это сбивает.
Обязательно прибью его в следующий раз, если наши пути снова пересекутся.
– Скольких сможешь перебросить?
– А сколько тебе надо, злючка?
– Троих.
Он быстро посмотрел на Дрокула и Рекштара.
– Они же огромные, магия, знаешь ли, не резиновая.
Выслушивать его колкости смысла не было – если отшучивается, значит, может. Развернулась к Дрокулу:
– Во что бы то ни стало доберись до вождя и передай: на Говорящей горе что-то стряслось. Мы с Рекштаром и Гларой идем туда.
Дрокул кивнул и бросился выполнять мое поручение, размахивая секирой столь сильно, что задевал даже своих, расчищая дорогу.
Маг начал быстро перебирать руками в воздухе, словно плетя паутину, зажигая руны одну за другой. Затем схватил меня за плечо.
– Представь это место.
Я подчинилась. Перед глазами появилась картинка дома, мое селение, утопавшее в зелени садов и сладком аромате розовых кустов в воздухе. Никто в здравом уме не сунулся бы в поселение шаманов, но я чувствовала, что духи земли метались и звали меня.
Точка портала выросла и зависла голубоватым мерцанием. Рекштар с Гларой, не думая, стремглав бросились в него. Для любого орка Говорящая гора – священное место, любой из нас отдаст жизнь за эту землю и ее обитателей, которые в большинстве своем дети. Наши дети.
Я собралась последовать за ними, но маг вновь схватил меня за плечо:
– Понимаешь же, что там может быть опасно?
Стряхнула его руку.
– Тебе-то что, человек?
– Твоя правда, орк. По крайней мере, перестанешь убивать моих монстров и путаться под ногами. Но с тебя должок, хитрая. Если выживешь, конечно.
– Гудр, – буркнула я на прощание, уверенная, что он не поймет на орочьем «спасибо». Но по самодовольной улыбке стало ясно: он понял.
Маг перебросил нас прямо на окраину селения. Первое, что мы увидели, – это крыши хижин, объятые огнем. Дым такой густой, что не видно ни неба, ни очертаний Говорящей горы, которой можно любоваться из любой точки деревни. Здесь шел бой: горстка охранников, которых оставил наш вождь Цебир, сражалась с захватчиками в монашеских одеяниях и демонами. Нашим ближайшим соседям, демонам, еще ни разу не хватило смелости вторгнуться на наши земли с оружием – до этого дня.
Я начала рыскать взглядом по лежавшим вокруг мертвым оркам, боясь увидеть среди них отца. Не найдя, вздохнула с облегчением и кинулась в бой первой. Рекштар, не отставая, бросился следом. Меня захлестнула слепая ярость, а это плохой советчик для воина. Голова всегда должна оставаться холодной, без эмоций. Но растерзанные тела знакомых орков кругом, душераздирающие крики и плач детей затуманили разум. Я чувствовала, как кровь убитых врагов брызжет мне в лицо, ощущала ее вкус во рту. Но руки, казалось, становились только сильнее, когда замахивались, наносили и отбивали очередные удары.
Церемониальный наряд я узнала издалека, отец неподвижно лежал на земле около своей хижины. Рядом с ним на коленях стояли двое: Элония, его ученица, и моя мать. Я ринулась к ним, но дорогу мне преградил демон, размахивающий топором. Я резко пригнулась, и его рука с тяжелым оружием пронеслась над моей головой, не причинив вреда. Взмахнула мечом, отсекая его кисть с топором. Кровь хлынула струей. Демон уставился на обрубок, собираясь закричать, но не успел. Следующий удар пришелся ему в сердце, в одно из двух… Или сколько их там у демонов?
Вытащив лезвие из его груди и перешагивая через уже мертвое тело противника, я подбежала к отцу. Вся его верхняя рубаха была в крови. Мать старалась перевязать рану, а Элония зажимала ее ладонью. Я недоуменно уставилась на нее, ведь ученица моего отца – маг жизни.
– Почему не исцелишь его? – спросила я у заплаканной Элонии.
Ее слезы лишь раздражали. Орки не плачут, а дают обидчику сдачи. Пришлось встряхнуть ее, приводя в чувство. Элония всегда была чересчур ранимой, отец предпочитал говорить «тонко чувствующая» и именно поэтому взял ее в ученицы. Но, как по мне, она просто размазня.
Вместо нее, запинаясь, ответила мама.
– После того, как на нее надели это, – мама указала на шею Элонии, там красовался тонкий обруч из серого, тусклого металла, – ее магия исчезла!
– Я ее не чувствую, – завыла Элония.
Я потянулась к стальному ошейнику, силясь снять его, но тот не поддался.
– Эфира, – негромко позвал отец.
Склонившись над ним и взяв за руку, я заметила такой же ошейник и на его шее.
– Время пришло.
Отец облизал сухие губы – говорить ему было тяжело – и подвинул
