Линда Джонс - Солнечная Ведьма
Софи любила своих сестер, но порой ей казалось, будто они совершенно ее не понимают. Они обращались с ней как с ребенком, даже не смотря на то, что скоро ей исполнится двадцать три. Похоже, они не понимали, что она не хочет походить на них, что она не согласна с ними по каждому вопросу, и особенно не согласна там, где дело касалось мужчин.
Их мать никогда не отваживалась полюбить, а бабушка наслаждалась браком почти тридцать лет, поэтому сестры с легкостью отмахнулись от проклятия Файн, сочтя его мифом. Возможно, в прошлом нескольким женщинам Файн не повезло в любви, но это не значило, что проклятие волшебника продолжает существовать более трехсот лет спустя.
Поэтому Айседора рискнула не только выйти замуж, но и полюбить. Некоторое время все шло хорошо и правильно, но разумеется хорошо и правильно долго не продлилось. Не для них.
Муж Айседоры умер слишком молодым и оставил свою жену, старшую из сестер Файн, ожесточенной и убитой горем. Вильям погиб четыре года назад, а Айседора все еще его оплакивала. И носила траур. Она редко улыбалась и предупредила младших сестер, что любовь была не для них. Ни для одной из них. Им не предназначено иметь нечто столь обычное и прекрасное, как муж и семья. Иначе их постигнет несчастье. Они нуждались только друг в друге.
После смерти Вильяма Айседора стала искать ответы. Под непривинченой половицей она обнаружила спрятанную коробку, в которой они нашли доказательства существования проклятия Файн. Простую коробку заполняли письма и заметки их прародительниц, которые отважились полюбить и потеряли свою любовь. Молодые мужчины умирали не достигнув тридцатилетия. Более зрелые в один день просто смотрели на своих жен и сбегали, напуганные тем, что увидели. После прочтения этих историй, на многих из которых остались следы слез, Жульетт, обладавшая даром ясновидения, заявила, что их бабушка вышла замуж за человека, которого, как она знала, никогда не сможет полюбить, и жила постоянно страдая.
Тогда Айседора настояла, чтобы мужчинам было запрещено появляться в доме Файн. Жульетт не была столь категоричной, но и она избегала мужчин и клялась, что никогда не выйдет замуж. Когда Софи предложила сестре вместо этого найти себе любовника, Жульетт была шокирована. Ее целью было никогда не позволять ни одному мужчине прикасаться к ней. Софи подозревала, что клятва сестры имела мало общего с проклятием. Там, где дело касалось мужчин, Жульетт становилась очень капризной.
В отличие от сестер, Софи обожала мужчин. Низких, высоких, молодых и старых… в них было нечто совершенно великолепное. Они обладали невероятной силой, у них были волосатые лица и интересные большие тела. Они были поразительно странными, совершенно очаровательными, и она любила слушать их смех в те редкие случаи, когда отправлялась с Жульетт в город. Мужественность ощущалась даже в их смехе!
По общему мнению, в Каламбьяне было полно самых разных мужчин. В каждой из четырех провинций жили фермеры и владельцы ранчо, отважные солдаты – войны императора и мятежники – рассредоточились по всей империи. Если женщина не боялась магии, она могла выбрать оборотня, хорошего или плохого, или волшебника, тоже доброго или злого. Софи слышала рассказ о группе горных жителей на Севере, которые называли себя энвинцами. Они держались друг друга, но часто совершили набеги на деревни у подножия горы и даже за их пределы в поисках своей пары. Истории об Энвине использовались в течение сотен лет, чтобы напугать молоденьких девочек и заставить их возвращаться домой до заката, поэтому Софи сомневалась в правдивости тех рассказов. Однако, возможное существование таких примитивных людей интриговало.
Для Софи фермеры были почти также недосягаемы, как энвинцы. Сестры Файн не видели мужчин в своем доме со дня смерти Вильяма. Женщины посещали их время от времени, чтобы попросить лекарственные растения или волшебную помощь, но местные мужчины оставались для ведьм Файн вне досягаемости. Софи решила, что в этом виновата Айседора. Она распугала всех своими острыми взглядами, неразборчивым бормотанием и взмахами рук. Некоторые мужчины в городе даже обвиняли ее в смерти Вильяма, полагая, что она убила его с помощью своей магии.
Хуже всего, Айседора сама винила себя, за то, что влюбилась в него.
Шэндли, маленький городок в долине под горой, которую Софи называла домом, был центром общественной жизни, религии и закона в их сельском фермерском районе. Он был далек от столицы Арсиза и далек от революции. Тем не менее, некоторые из наиболее работоспособных мужчин сообщества ушли сражаться за императора или против него, хотя о повстанцах тут говорили исключительно шепотом. Сама Софи восхищалась диссидентами, боровшимися за то, во что верили, хотя считала глупым выступать против такой могущественной силы. Какую бы сторону они не выбирали, война казалась ужасной тратой энергии, денег и мужчин. Особенно мужчин.
Софи не хотела выходить замуж. Тут Айседора могла оказаться права. Брак был не для них. Если она впустит мужчину в свою кровать и жизнь, то не впустит ли она его в конечном счете и в сердце? Если такое случится, то в игру вступит проклятие. Софи видела, что может сделать с женщиной смерть любимого. Она не хотела проходить через такое.
Сестры Файн не нуждались в мужьях, только друг в друге. В то же время, она не хотела совсем избегать противоположного пола, как делала Жульетт. Это тоже было не правильно. Разумеется, грешно беспечно, не задумываясь отвергать половину всего человечества.
Потребовались месяцы тщательных раздумий и взвешиваний, чтобы прийти к наилучшему варианту, но Софи решила, что последует примеру своей матери. Она будет следовать потребностям своего тела, станет независимой женщиной, выбирающей любовников, когда того пожелает, и не будет принадлежать ни одному конкретному мужчине. Кто-то должен позаботиться о том, чтобы род Файн не угас. А Айседора и Жульетт конечно же не станут вносить свой вклад.
Одна из причин, по которой сестры Файн оказались такими несхожими во взглядах и характерах, заключалась в том, что они были рождены от трех разных мужчин. Люсинда Файн совсем мало рассказала дочерям об их отцах, но каждая из них носила имя человека, произведшего их на свет. У Айседоры Синнок Файн были темные как полночь, которую она так любила, волосы и почти черные глаза, и она была весьма высокой для женщины. Она могла смотреть прямо в глаза многим мужчинам, а на некоторых даже сверху вниз. Кареглазая Жульетт Кей Файн боролась с непослушными рыжими кудрями и сетовала на свои веснушки, и хотя она была ниже старшей сестры, все же имела хороший рост. Софи Мэддокс Файн была самой юной и самой маленькой из всех. Ее светлые волосы казались почти белыми под прямым светом, а глаза были ярко голубыми. И хотя она была ниже сестер, зато обладала одной чертой, в которой они испытывали недостаток. Жульетт говорила, что ее маленькая сестренка «хорошо обеспечена». Более прямолинейная Айседора заявляла, что у Софи «большие титьки». Софи не считала свои груди большими, но по сравнению с тонкими, как тростники сестрами, разница была существенной.
