Не обижайте кошку! - Ирина Романова
Укрыв меня и забрав одну из подушек, уложил. Вскоре я задремала, но сквозь сонную пелену вспомнила о котёнке, которого не было рядом. Представив его снова, положила руку на грудь и почувствовала в ней вибрацию, будто котенок был там, внутри. С этой мыслью и уснула.
Глава 3.
Голос.
Голос во сне снова звал туда, где меня кто-то ждал. Я не видела, куда идти, да и идти я не могла: опять лежала в бархатной тьме и слушала зов, который с каждой секундой звучал всё чётче. Не выдержав, я спросила, почему я здесь, а не дома, на что звуки мгновенно прекратились. Но спустя время женский голос ответил:
– Ты умерла там, в том мире.
– А как же кот Максимушка? Он же старенький, как он без меня?!
– Мы не забыли про него. Котик с тобой – на груди у тебя лежит.
– Эта крошка – мой Максимилиан?
– Да. Его душа не захотела оставаться, он согласился быть твоим хранителем и умер вместе с тобой.
– Мы не можем вернуться? – осведомилась я.
– А зачем? Там ты умерла, а здесь тебя ждёт другая жизнь! Ты молода, всё у тебя ещё будет!
– Ну конечно, молода! Меня успели изнасиловать, я сама себя убила и теперь лежу непонятно, где, непонятно у кого! – обиделась я. Хотя, может, не стоило так яриться?
– Мы дали тебе возможность новой жизни – кое-кто за тебя попросил. Ты заслужила второй шанс своей любовью к детям, к мужу. Разве ты не хочешь начать всё заново? Да, мы знали, что ты попадёшь в мёртвое тело. Оживив его для тебя, мы отправили тебе несколько подарков. Они необходимы для выживания в этом мире.
– Какие подарки? – удивилась я.
– Магические сгустки, которые ты ловила. Ты разберёшься с ними обязательно. Это особенные дары: тьма и эмпатия. Ты должна справиться! Забудь всё, что было, начни жизнь с чистого листа, не отвергай дары, не отвергай человека, который находится рядом! Ты для него выстраданная: он ждал тебя три сотни лет.
– Почему меня? – удивилась снова.
– Потому, что ты была ему обещана. Вернее, твоя душа. И так совпало, что он тебя нашёл… Но всё, что ни делается, – к лучшему! Забудь прошлые обиды!
Голос отдалился и растаял во тьме. Погладила котёнка – Максимушка был со мной рядом. Хотя мне почему-то казалось, что это девочка… Как бы её назвать? Кошечка в ответ замурчала. Назову её просто – Крошка. С этой мыслью и провалилась в забытье. Возвращаться в реальность совсем не хотелось.
Но у кого-то были свои планы на этот счёт. Проснулась я от того, что меня осторожно трясли плечо. Около кровати увидела девочку лет десяти – она-то меня и разбудила.
– Госпожа, госпожа, проснитесь, пожалуйста! Вам пора завтракать!
Я согласно кивнула, и девочка убежала. Тут же вошли двое мужчин. Первый уже был знаком, второй – худой, высокий, с длинными белыми волосами в возрасте. Но не это примечательно, а то, что у него были не человеческие, а эльфийские уши. Мне жутко захотелось их пощупать и узнать, настоящие ли они. Сказать я, конечно, ничего не могла, да и разве прилично приставать к незнакомым эльфам? Ну эльф, ну уши – и что?!
Мужчина, ранее кормивший меня с ложки, произнёс:
– Это лекарь. Он осмотрит тебя.
– Эльриэль, – представился эльф.
Вежливо поклонившись мне, подошёл к кровати, простёр ладони над моим телом, которое не подавало признаков жизни. Я попробовала пошевелить конечностями – они немного поддались, но не так, как мне бы хотелось. Лекарь поводил ладонями вдоль моего тела, остановился над горлом, после провёл над головой и, убрав кисти, подытожил:
– Общая слабость организма – в целом, ничего страшного. Я влил немного энергии. Но вот с горлом что-то не то, не пойму… Ты не могла бы открыть рот?
Послушно выполнила просьбу. Он проверил моё горло, провёл ещё раз ладонями и нахмурился. Когда эльф приблизился, я рассмотрела его странные жёлтые глаза. Он был явно не молод, хотя кто знает, сколько они здесь живут?
– У неё повреждены голосовые связки. Возможно, давно. Она не может говорить, – резюмировал он.
Черноволосый мужчина замер, дёрнулся сначала ко мне, после повернулся к лекарю и спросил:
– Это излечимо?
– Я не знаю, давно не сталкивался с таким, – замялся эльф. – Обычно все проблемы решаются сразу, но здесь ситуация запущена. Посоветуюсь со своими коллегами, может, даже напишу письмо магистру, но обещать ничего не могу. Чем дольше длится болезнь, тем сложнее она поддаётся лечению… До встречи! – попрощался он и покинул комнату.
Мужчина устало присел на стул рядом и сказал:
– Сейчас принесут завтрак. Если тебе что-то нужно, можешь обращаться ко мне мысленно.
Нахмурила лоб и попыталась сформулировать мысль о том, что жутко хочу помыться и.… в туалет. И у меня получилось! Мужчина встал и дёрнул за звонок, находящийся возле двери, и на него примчалась всё та же маленькая девочка.
– Приготовить ванну! – приказал он, после чего девчонка убежала.
Завернув меня в одеяло и подхватив на руки, вышел из комнаты вместе со мной. Быстро доставил до нужной двери, открыл её, аккуратно занёс и посадил на стульчик.
– Сейчас придут служанки и вымоют тебя, – заверил он и скрылся.
Довольно скоро пришли две немолодые женщины. Обе смотрели на меня с жалостью. Аккуратно раздев, стали мыть меня молча. Да и мне сказать было нечего… Как же противно осознавать собственную беспомощность!
Со мной быстро справились в четыре руки и, вытащив из ванны, посадили на скамейку, вытерли, надели чистую сорочку, расчесали прядки. Мне достались очень длинные светлые волосы. Накинув на меня халат, женщины надели мне на ноги мягкие тапочки, похожие на тёплые носки с подошвой. Когда со всеми приготовлениями было покончено, служанки вышли.
Мужчина снова вернулся, поднял меня и понёс в уже известном направлении. Сформулировала вопрос «Как тебя зовут?» и отослала ему.
– Вернорис, – глянув на меня, сказал он. – А как зовут тебя?
Нахмурилась, вспоминая. А я ведь не знаю, как звали эту девочку! Может, назваться своим прежним именем? Но разве я могу его сообщить? Раз у меня новая жизнь, пускай будет и новое имя! Я пожала плечами.
– Ты не знаешь, как тебя зовут?
Я ответила мысленно, что, скорее, не помню
– Совсем не помнишь? – удивился он. – А что же ты помнишь?
Я вновь передёрнула плечами. Послала образ насильника, его убийство и свою смерть и замотала головой в разные стороны, мол, больше ничего. Зачем ему знать о моей
