Виктор Вейран - Ольга Александровна Валентеева
– Тэмми никак не решит, как назвать дочь, – делился Эд. – И утверждает, что у ведьм рождаются только девочки. Представляешь, не одна ведьмочка в доме, а две или три? Я поседею.
– Тем не менее ты женился на ней, – улыбалась я.
– Конечно. Ты бы попробовала не жениться на моем месте! Тэмми кого хочешь возьмет измором.
Эд шутил. Между ними были очень теплые отношения. Да, не такая любовь, как между нами с Виком, но я знала, что рядом с Тэмми Эд счастлив.
– Слушай, может, приедете к нам в выходные? – предложил Эд, уходя. – Я тоже вырвусь из гимназии, даю слово. Хоть вспомню, как выглядит Виктор Вейран.
– Если у него получится, то с удовольствием, но сам понимаешь, ничего не могу обещать.
– Тогда приезжай с Анри. Чем не сопровождение? Тэмми будет рада.
– Хорошо, приеду, – пообещала я. – Передавай привет супруге. И скажи, пусть меньше волнуется. Это вредно для малышки.
– До выходных?
– До выходных.
Эд ушел, а я снова поднялась в детскую. Анри спал, и бедная нянька боялась даже дышать рядом с ним. Я отпустила её пообедать, а сама села к кроватке. Признаться честно, мне было страшно. Каким вырастет мой сын? Какая судьба его ждет? Глядя на Виктора, было чего опасаться. И как мне его уберечь? По всему выходило, что никак, но я обещала себе, что буду рядом. И с ним, и с его неуемным папой, который, как я и предполагала, так и не пришел ночевать.
Глава 2
Виктор Вейран
– Говори! Говори, дрянь такая, или я сделаю из тебя чучело и выставлю в зале магистрата! – кричал старший дознаватель нашего участка.
Он может. И чучело сделать, и в зале выставить. Но Цикорий молчал уже второй день, а я начинал отчаянно зевать. Разве не понятно, что надо действовать магией? Вот только есть неписаный закон: сыщики не лезут в дела дознания, дознаватели не лезут в дела сыска. Поэтому я молча сидел на стуле и ожидал, когда выдохнется мастер Эм, как мы его называли. На самом деле звали парня Эмиль. Он считал имя слишком мягким для сложного дела дознания, поэтому и сократил до краткого Эм. А тем, кто не желал его так называть, без зазрения совести выбивал зубы.
Я лично охотился за Цикорием несколько месяцев. Выслеживал, сидел в засаде, шел по следу, как зверь. А теперь этот тип, желтый, как все жители соседней с Гарандией Ратиции, таращил на нас единственный глаз. Второго я лишил его во время задержания. Эта падаль продолжала молчать, а мне нужно было знать, где находятся передержки, в которых люди дожидались продажи, и по каким каналам отправляли жителей Гарандии к их хозяевам. Тьма! Как же мерзко. Эта мерзость тайной службы нахлынула на меня еще на практике, но не убила желания работать. Стажировка тоже не убила, а сейчас под моим началом была группа из пяти человек, и отступать казалось неправильным. Я не находил удовольствия в том, чтобы кого-то калечить. Зато мне нравилось восстанавливать справедливость, и Цикорий должен был ответить.
Дверь отворилась, и новая фигура ступила на сцену. Я узнал и черный плащ, и взгляд серых глаз с прищуром. Главный дознаватель магистрата Тайлен, мой старый знакомый, благодаря которому и попал в тайную службу, а заодно – мой начальник.
– Как продвигается допрос, Вейран? – отрывисто спросил он.
– Пока безуспешно, – ответил я.
– Что, Эм, не справляешься? – Тайлен замер рядом с моим коллегой, и тот порывисто поднялся, склонился перед старшим.
– Молчит, гад, – доложил он.
– Значит, плохо спрашивал. Отойди.
Я до этого не видел, как Тайлен работает с преступниками. Мы сталкивались только во время практики да на торжественных приемах или балах. Сейчас же было любопытно, какие методы дознания он использует.
– Итак, ваше настоящее имя. – Тайлен сел напротив Цикория.
– Будь проклят, дознаватель. – Тот изловчился и плюнул Тайлену в лицо. Маг пустоты пожал плечами, вытер лицо рукавом, сложил пальцы каким-то особенным образом, и Цикорий закричал. Не просто закричал, а заорал так, что закладывало уши.
– Джон. Джон Цеммер, – ответил он, когда сумел отдышаться.
– А вы говорите, молчит, – меланхолично заметил Тайлен. – Да он – кладезь красноречия. Рассказывайте, господин Цеммер, как вы докатились до такой жизни.
– Что? – моргнул тот.
– Говорю, где похищенные люди, мразь? Как ты их вывозил? Имена твоих пособников? – гаркнул Тайлен, и Цикорий мелко задрожал. – Опять молчишь?
Еще один пасс, и крик снова наполнил комнату. А я вдруг увидел, как под кожей у Цикория что-то шевелится. Будто иглы, которые вот-вот прорвут тонкую оболочку. Или насекомые, выгрызающие путь наружу. Затошнило. Мне было сложно привыкнуть к методам дознания магистрата, куда менее жутким, чем этот. А сейчас радовался, что не успел поесть.
– Виктор, лучше выйдите, – обернулся Тайлен. – На вас страшно смотреть.
Учитывая, что он сидел ко мне спиной, можно было предположить, что у него глаза на затылке.
– Нет, – ответил я.
– Дело ваше.
И Цикорий снова заорал, а кожа все-таки начала трескаться. Как я вылетел из комнаты дознания, помнил плохо. Только сполз по стеночке, хватая ртом воздух, хотя никогда не считал себя впечатлительным человеком.
– Эй, Вейран, ты чего? – склонился надо мной Кольс. С бывшим однокурсником мы пришли в тайную службу вместе, да так и остались в одной команде. – Воды?
– Давай.
Я поднялся и протянул руку за чашкой. Залпом выпил холодную воду и шагнул обратно к комнате дознания.
– А может, хватит? – перехватил меня Кольс. – С допросом справятся и без тебя, а результаты нам предоставят.
– Нет, я сам хочу спросить…
– Виктор, поздно уже. Шел бы ты домой, к жене. Мне стыдно смотреть Анжеле в глаза.
– Тебе-то почему? – вздохнул, падая на стул.
– Потому, что мы служим вместе, и я никак не могу выставить тебя за дверь и отправить к ней. Либо надо меньше работать, либо не надо было жениться.
Сам Кольс после смерти Марии, его невесты, так и не женился. Более того, я сомневался, есть ли у него вообще личная жизнь. Кольс все время, как и я, был на службе. Раньше всех приходил и позднее уходил. Разве что иногда меняясь местами со мной.
– Учту, – махнул рукой. – Все, я пошел.
И
