Ведьма, я тебя знаю (СИ) - Мэйз Евгения

— Из-за устойчивого выражения “серая мышь”? — подает голос Реджи.

Серый цвет может быть скучным в обычной жизни, но на мне он смотрится просто великолепно. Такая капризная ткань, что обычно подчеркнула бы все недостатки, теперь при различном освещении, при этом крое “сидит” необыкновенно хорошо.

— Если ты вдруг передумаешь…

Нина поднимается и подает мне руку, чтобы я прошлась сначала по кругу вокруг нее, потом по магазину, чтобы почувствовала природу платья, его дух, как оно летит за мной, как заставляет двигаться и держать себя. Диадема медного цвета, удерживающее ткань платья колье-ошейник, куча цепочек с бирюзовыми вставками в них холодят кожу спины, опоясывают под грудью, переходя в широкие металлические ленты, ложатся на бедра. Я буду грозной и всемогущей, женственной и такой красивой.

— Мне еще требуются модели для зимней коллекции.

Я киваю. Мне нужны деньги. Мне нужно свое место в этом мире. И лучше не отказываться от таких щедрых приглашений, даже если моя нынешняя работа завязана на том, что я по другую сторону объектива фотоаппарата.

— Спасибо, я обязательно подумаю над вашим предложением.

Я бросаю взгляд на Реджину и делаю знак рукой. Она должна примерить хоть что-то.

— Я заберу платье, туфли и тиару.

Губы Реджи искусаны и сияют ярко-красным от прилившей крови. Я примерно догадываюсь, о чем она думает, но заставить встать на мое место не могу. У меня не получилось это в начале, вряд ли получится сейчас.

Она яростно качает головой и делает квадратные глаза на мое тихое: “Давай же!”.

Чувствую себя, как и думала с утра, неловко. Она не может позволить себе это. Я бываю принцессой несколько раз в году — на день рождения, Хэллоуин и новый год. Реджи еще реже.

Я же куплю этот наряд, потому что если убрать головной убор (слава богу, он сделан из полудрагоценных камней), то это платье можно считать вечерним! На мой взгляд, очень хорошее вложение средств.

ГЛАВА 5

Я люблю и ненавижу такие мероприятия. Народу не так много, как в зале этажом ниже. Ума не приложу, как Барбаре удалось снять помещение для вечеринки в здании отеля Рузвельта, и не понимаю, как оказались в этом соседстве с ними все люди в этом зале. Это уму непостижимо, особенно, если узнать устроителей подобных мероприятий. Таких въедливых, как, к примеру, миссис Трант.

Но так даже проще. Не надо мотаться из одного конца города в другой и думать, когда же стоит свалить с вечеринки, чтобы не пропустить самое интересное на другом party.

Все улыбаются, беспрестанно приветствуют друг друга поцелуем в щеку, демонстрируют разные по степени искренности улыбки. Мне везет в нескольких случаях — я натыкаюсь на вполне себе правдивые объятия, теплые слова, откровенный интерес к моей жизни.

Я люблю такие мероприятия! Отель Рузвельта и в обычные дни выглядит так, будто сошел со страниц сказочной книги, а уж в праздники, оформление холла заставит неподготовленного посетителя ходить по нему с раскрытым ртом. Отдельного внимания заслуживают оформленные к празднику конференц-залы и территория ресторанов, флеш-мобы, выступления именитых исполнителей, вечеринки, на которых столкнутся отпрыски сиятельных особ, миллионеры и селебрити.

— Дарресон! — Меня останавливает оклик, врезавшийся прямо в спину, заставивший мои губы расплыться в радостной улыбке.

Маска на моем лице для него не помеха, так же как и я узнаю его, будь он хоть в костюме кирпича. Я оборачиваюсь.

— Тео!

Я восклицаю, обрадованная встречей со старым другом, но вместо того, чтобы позволить ему обнять себя, отталкиваю его и обнимаю его подружку, ловко, слегка коснувшись ее предплечья пальцами. Я не знаю ее, но целую в щеку и говорю:

— Привет, ты отлично выглядишь. — Я отстраняюсь, киваю на ее платье и спрашиваю: — Селена?

— Да.

Выражение ее лица можно охарактеризовать, как удивленное. Под эту фантасмагорию чувств я, наконец, обнимаю Тео, ненадолго повиснув на его шее.

— Я не видела тебя целую вечность!

Он поднимает меня в воздух, взяв за талию. Все это длится лишь мгновение. Тео очень легко касается моей щеки своей и ставит на место.

— Ты порядком одряхлел за эти три недели!

— Ты тоже успела набрать пару фунтов.

Он бросает выразительный взгляд в сторону моей задницы. Я отгибаю средний палец. Хамство! Дерзость! Плебейские манеры! Наша дружба пережила многое.

— Знакомься, — Тео теперь обращается к девушке, тут же вцепившейся в его локоть, — Мэлоди, это мой дружбан, о котором я тебя так много рассказывал — Алекс.

На переносице девушки-богини, между ухоженных и четко очерченных бровок, как раз над золотым кружевом узкой маски появляется крохотная морщинка недопонимания, но я тяну ей руку, жму прохладную ладонь.

— Подозреваю, ты представляла меня несколько иначе, однако Алекс Дарресон — это я.

— Да, но только, — она оборачивается к Тео, который весьма и весьма доволен своей шуткой, — ты не говорил, что Алекс Дарресон — это девушка.

Я киваю, но бросаю на Тео убийственный взгляд. Этот фокус, как раз в его духе. Он уже не в первый раз проделывает его, знакомит меня с девчонками и все! Я их больше не вижу, если только в сопровождении каких-то других ребят.

— Он просто не хотел волновать тебя раньше времени, верно?

Он оглядывает меня с головы до ног, а потом в обратную сторону. Ненавижу его в такие моменты! Мы друзья на все двести процентов, однако, девицам этого не объяснить. Я показываю ему кулак. У меня, кстати говоря, есть даже свой клуб ненависти. Тео показал сайт в интернете. Он был активен в период нашей учебы в школе, потом его прикрыли юристы семейства Трант. Им это не показалось забавным, как и моим родителям, как и мне, но я осознала это куда позже.

— Да, мало кто верит, что мы просто друзья, — подтверждает друг и тут же портит все окончательно: — Ты потрясающе выглядишь, Алекс, на целое состояние!

Господи! Да я готова убить его за это! Все! Финиш! Теперь можно окончательно забыть об общении с ним в ее присутствии!

— Ты, Тео, чертов идиот!

В моем клубе пополнение! И не надо объяснять, почему вдруг произошло “обращение”. Просто я — дружбан, а потому не должна, не могу выглядеть на целое состояние. Так можно отзываться о подружках, но уж никак не о друзьях, девицах, что ты скрывал до последнего момента. Я знаю, чего добивается Теодор: он ждет, когда появится та, что не станет устраивать ему истерики по поводу “дружбана”, настраивать против меня и строить козни. Детский сад, ей-Богу! И не объяснить ему ничего. Он, видите ли, ждет необыкновенную девушку. Похвально! Но мне кажется, что он не там ищет.

— Пожалуйста, не слушай его.

Я перевожу взгляд на Мелоди, с лица которой быстро попало недовольное выражение, уступив место дежурной благожелательной улыбке. Я тяну к ней руку.

— Забудь эти слова. Мы дружим с ним с детского сада, и я не претендую ни на его руку, ни на сердце, ни на какие иные части тела. У меня на примете рыба покруче.

Она не верит мне, а я добавляю следующее, кося на Тео веселым взглядом. Я предвкушаю его реакцию, которое развеет его утомленное бабскими разборками выражение лица.

— Мистер Дон, — сообщаю я ей доверительно, — когда-нибудь он бросит Мелани и женится на мне.

Тео запрокидывает голову, смеясь, прижимая к себе свою нимфу.

— Я буду твоей мачехой и твоей свекровью, — последнее я говорю с некоторой угрозой.

ГЛАВА 6

О! Мой взгляд перемещается ей за плечо, заметив предмет моей возмутительной речи. Я должна поприветствовать миссис Трант. Эта семья не заменяет мне мою, но за все прошедшие годы они стали для меня очень близкими людьми.

— Ладно, еще увидимся. Пойду поздороваюсь со своей соперницей.

С самым коварным выражением лица я покидаю этих голубков и спешу к маме Тео. Моя “соперница” обнимает меня, отнимая от лица маску.

— Александра!

— Миссис Трант. — Я касаюсь ее щеки губами, ощущая исходящий от нее тонкий запах жасмина. — Вы великолепны.