Ателье Мадам Пикок - Кристина Юрьевна Юраш
- О, а мы оказывается, набожные! Не переживайте, я в эту ерунду не верю, - отмахнулся этот сумасшедший. – Раньше верил, но потом богиня меня сильно разочаровала.
- А вы, невеста, согласны украшать собой жизнь жениха? Валяться у него в ногах? Сносить все тяготы, невзгоды и пролитый на вас суп? Согласны ли вы защищать его от сквозняков и простуд. И безропотно, как и подобает жене, сносить то, что он по вам топчется? Готовы ли вы хранить верность ему, даже если приедут гости? – невозмутимо спросил Елауарий.
В тишине часовни повисла пауза.
- Она согласна!- вместо невесты ответил жених. – Куда она денется?
Бесподобный Елауарий сложил руки на груди, вознес глаза в луч света, и с умиротворенной улыбкой произнес.
– Значит, так тому и быть! Властью данной мне Богиней Любви, объявляю вас мужем и женой. Теперь жених может предаться половой любви или повесить невесту на видном месте.
- Эх! – вздохнул плюгавенький жених, взваливая на плечо ковер. С ковра свисала марля – фата. – Теперь эти проклятые кредиторы от меня отстанут! Жену они не имеют права забирать! По закону!
При слове «кредиторы» я поежилась. Позавчера в полдень ко мне пришли двое неизвестных и сообщили, что если я не выкуплю помещение, его передадут типографии местной газеты. А вчера в этой самой газете появилась огромная разгромная статья на первой странице, которая начиналась словами: «Она обшивает ваших беглых дочерей, которые выходят замуж за беглых каторжников!».
- Вы стали свидетелями брака, - послышался тихий и умилительный голос Елауария, обращенный к нам. – Оставьте свои подписи в великой книге любви.
Перед нами появилось золотое перо, а сумасшедший взял его в руку и написал небрежно и размашисто: «Мистер и Миссис Моль!».
- Как вы можете, - задохнулась я, глядя на столь вопиющий акт лжи и пренебрежения. – Это же великая книга любви… В вас нет ничего святого!
- Нет, почему же, есть! Только нужно тщательно поискать! – многообещающе заметил незнакомец, все еще крепко держа меня за плечо, словно я вот-вот убегу. Он опустил взгляд на свои дорогие штаны и нахально усмехнулся.
- Ну я уже поняла, что вы каждый день молитесь, чтобы он низко не пал в нужный момент! И вообще! Отпустите меня!– ядовито уколола я, срывая его руку со своего плеча и гордо вскидывая голову.
- Драсте, - сладострастно выдохнул этот сумасшедший, улыбаясь той самой развратной улыбкой. Но бесподобный Елауарий не был женщиной, поэтому ни капельки не смутился этой порочной улыбке, в которой читались развратные оргии, обильные возлияния и много чего такого, от чего волосы вставали дыбом.
- Богиня любви приветствует вас в своей скромной обители, - смиренно произнес Бесподобный Елауарий, глядя на нас с неизменной любовью. – Она всегда рада агнцам своим…
- Пусть радуется агнцам, а мне можно не радоваться. Итак, как выяснилось, мы – муж и жена! – произнес незнакомец, бесцеремонно положив руку на волшебную книгу. – И были обвенчаны здесь!
Его палец ткнул в светящуюся страницу.
- Буквально вчера! – незнакомец мазнул меня пренебрежительным взглядом. - Только вот что странно. Я про это ничего не знаю. Не можете ли пролить свет на эту тайну?
2.1.
- Винаретта Браун, - напомнила я, с тревогой глядя на светящиеся страницы священной книги любви, которую благоговейно перелистывал Бесподобный Елауарий.
- Сейчас посмотрим, - спокойно произнес старый жрец, бережно переворачивая страницу за страницей. В храме пахло розами и какой-то свежестью.
- Вчера! – напомнил незнакомец, нервно поглядывая на золотые часы.
- Простите, я просто люблю листать страницы священной книги любви! – сознался Бесподобный Елауарий. – Да простит мне богиня маленькую слабость!
- Богиня, может, и простит! Я не прощу! – незнакомец решил не церемониться, и тут же ткнул пальцем в книгу. – Вот!
- И правда! Вот! Винаретта Браун! Вчера в шесть часов вечера вышла замуж за … Дитриха Бергендаля! – заметил жрец, удивляясь и глядя на нас.
- За кого? – ужаснулась я, вспоминая, кем было подписано письмо про выкуп помещения. Я покачнулась на ногах, а потом заглянула в книгу любви.
- Дитрих… Бергендаль… - прочитала я, косясь на незнакомца.
Сердце оборвалось, а я с ужасом посмотрела на чужую перчатку.
– Так это вы! Вы – владелец той самой газеты, которая опорочила меня! – задохнулась я, жалея, что не захватила сантиметр, которым уже туго измерила несколько шей.
- Так, давайте уладим, этот вопрос, - Дитрих приторно улыбнулся, доставая набитое деньгами портмоне.
Он поднял глаза, глядя на свет, который заливал книгу. Он состроил такое лицо, словно молится богине любви каждый день, а потом опустил взгляд, высыпая на книгу сверкающее золото.
Одна золотая монета со звоном упала на розовый мрамор и покатилась в сторону одиноких скамеечек, затерявшись в полумраке.
– Кажется, богиня любви моргнула. Никто не заметил? Нет?- елейным голосом заметил Дитрих, с шуршанием пряча портмоне во внутренний карман и театрально осматриваясь по сторонам. Он театрально осмотрелся и смиренно вздохнул.
- О чем это вы? Да разве можно? – ужаснулся Бесподобный Елауарий. – О, великая богиня, прости это заблудшее сердце!
- Между прочим, я очень рьяный служитель богини любви! Я служу ей изо всех сил! Не жалея себя! – наседал на него Дитрих, не желая отступать. – Каждую пятницу я дарю любовь всем несчастным, лишенным любви девушкам! Без сна и отдыху! Всю ночь!
Я отошла от него подальше на всякий случай, вспоминая, какие пикантные болезни передаются от «подышать рядом».
- Так как на счет «развести»? – намекнул Дитрих, делая многозначительный знак бровями.
- Значит, развести? – заметил Бесподобный Елауарий, глядя на золото. – Ну хорошо. Я разведу вас!
- Так бы сразу, - буркнул Дитрих, снова осматривая красивый розовый храм.
- Брак у вас заключен, а церемонии не было! Не порядок, - смиренно произнес Бесподобный Елауарий, глядя на деньги. – Сначала нужно провести церемонию. А уже потом просить богиню о милости расставания.
2.2
- Я так понимаю, что хуже уже не будет. Имена и так вписаны. Хорошо, только побыстрее! Меня там невеста ждет! – небрежно произнес Дитрих, снова доставая из нагрудного кармана золотые часы и тут же хмурясь.
Бесподобный Елауарий вздохнул и медленно побрел в сторону сундука, откуда достал
