Я, виконт и прочие чудовища (СИ) - Нина Новак
Виконт бросил на них равнодушный взгляд. Чары начали сползать со спящих и маркиз Дюкло окончательно пошел морщинами, прибавив к тридцати еще лет сорок. А шевалье Будон оказался полнокровным юношей, с румяными щеками и пухлыми губками.
Хорошо хоть тетя не опозорилась и без чар выглядела так же обворожительно.
– И истинная внешность Нинелль никак не повлияла на ваше чувство? – спросила я виконта.
– Нет, я люблю ее только больше, но она убила во мне все надежды, жестокая.
Я вздохнула и чуть не расплакалась от умиления. Как же романтично, как захватывающе.
– Вы, как герой романа, – прошептала я восхищенно.
Он мрачно скривил губы.
– Она желает только моей смерти. Эта амазонка, эта дикарка.
О, эти эпитеты из романов мадам Коко!
– Все это безумно необычно, – продолжала я волноваться. – Но как же можно не оценить столь великой любви. Ведь ее так мало в нашем бездушном мире.
– Она не простит мне. К тому же, Нинелль охотится за принцем.
– За принцем! Не может быть. Какая амбиция!
Виконт пожал плечами.
– Потому мне только и остается, что жениться на вас, – заявил он, вогнав меня в глубокий ужас.
– О нет! – закричала я, потревожив тетушку, которая проснулась на секунду и почти сразу вновь впала в забытие.
– Что такое? – не понял виконт.
– Вы не можете на мне жениться. Вы любите Нинелль. И.. и.. так не делают.
– Еще как делают, – он опять подался в мою сторону, но няня, не удовольствовавшись фырканьем, громко щелкнула зубами.
Виконт отпрянул от меня и бросил на нее недовольный взгляд.
– Чисто гренадер. Только усов не хватает, – пробурчал он. – Нелюдь?
– А?
– Нянька ваша. Нелюдь? – повторил он.
– Ну что вы, как можно! Это же неприлично, – начала я отнекиваться.
Но ведь точно же – нелюдь.
Глава 3
И всю последующую неделю кавалеры продолжали всеми возможными и невозможными способами отравлять мне жизнь, а виконт де’Вилиер следовал за мной везде понурой тенью и бубнил, бубнил...
Тетя любовно и ласково звала нас парочкой морковок. Уж очень ей хотелось избавиться от постылого претендента на руку ее дочери. Охотились ведь они на принца. Поэтому нам с виконтом были предоставлены все возможные удобства для развития романа.
Только нянюшка Милисент иногда мелькала в кустах. Причем отнюдь не легконогой и незаметной феей. Но ее слежка имела успех – стоило виконту, или Раулю, как он просил себя называть, приблизиться ко мне слишком близко, из кустов вырывалось столь свирепое сопение, что несчастный тут же в испуге отступал.
Он скрещивал пальцы в защитном жесте и плевал в сторону невидимого противника, но не думаю, что его старания могли иметь какой-либо успех. Ведь не нежить же няня. А нелюди – они, как люди, только наоборот. Кажется.
Надо будет спросить у преподобного Сент-Луиса. Он, вроде бы, питает нездоровый интерес к таким вопросам.
Обычно мы прогуливались с виконтом по саду. Обходили все дорожки, бегали в нашем небольшом семейном лабиринте. И всегда заканчивали путешествие в белой мраморной беседке – моей любимой.
– У вас такой дикий сад, – каждый раз вздыхал Рауль, – такой естественный, заросший дикими розами, боярышником и акациями. А какой божественный аромат. Ваш сад напоминает мне вас, Лили.
И все эти глупости он повторял каждый день.
«Всю плешь проел», – качала недовольно головой няня.
Действительно, какой я сад. Может только огород, если изъясняться растительными метафорами.
Вот и сегодня мы разместились в беседке и Рауль декламировал стихи из моего сборника.
И тут я впервые внимательно разглядела его и страшная догадка закралась мне в голову. А Рауль-то совсем не сентиментальный дурак.
Он заметил мой интерес и я встретилась с ироничным, веселым взглядом карих глаз, смотревших поверх раскрытой книги.
– Скажите, почему вы тут на самом деле? – спросила я строго.
Он вздохнул, отложил стихотворный томик, взлохматил волосы на макушке и косо так на меня взглянул, раздумывая. Видимо, хотел наврать и выпутаться.
Но я уставилась на него еще строже и даже брови нахмурила. Откуда-то сзади доносилось нянино сопение и он его тоже слышал.
– Хорошо. Причин несколько. Во-первых, я не хочу быть отравленным вашей кузиной. А единственный способ избежать подобной участи – каким-то образом войти в семью.
– Но вы же любите Нинелль! – возмущенно вскричала я. – А, когда любишь – принять смерть от рук возлюбленной только наслаждение.
– Как любопытно, – пробормотал он в ответ, иронично приподняв брови. – Но боюсь, что безвременная кончина не входит в мои планы. Так, что смерть от рук возлюбленной отметается, как совершенно ненужное и бессмысленное действо.
– А другие причины? – Опять нахмурилась я.
Не позволю ему меня запутать.
Рауль откинулся назад и поднял глаза к потолку. И, могу поклясться, буквально зазолотился под лучом мягкого весеннего солнца. И тут я сделала еще одно открытие. Виконт действительно богоподобно красив.
– Милые паучки у вас тут водятся, – заметил он между прочим.
– Вторая причина, виконт! Я жду! – почему-то вспылила я.
– Наверное вы осведомлены, что король изволит воевать с Лурдом? Война длится уже целый год и никак не кончится.
– И...
– И погибнуть там мне также не хотелось бы. Поэтому...
– Поэтому вы отсиживаетесь тут. Вы трус, виконт де’Вилиер!
– Я предпочитаю считать себя благоразумным молодым человеком. Тем более, что я и так постоянно рискую жизнью на нескончаемых дуэлях. Их мне вполне достаточно.
– Да вы бретер, сударь.
– А вы не знали? – удивился он.
– Никогда не была с вами знакома.
– Естественно, вы же не выезжаете из своего деревенского поместья.
– Я никогда не выйду за вас замуж.
– У вас небольшой выбор. Остальных претендентов вы видели.
Он засмеялся, а я неожиданно влепив ему пощечину, выбежала в сад.
Рауль погнался за мной, но я улепетывала от него быстро и со знанием дела. Поймал он меня только у входа в дом и, схватив за руку, успел
