Три минуты вечности - Ксения З
А потом был небольшой детский дом на окраине моего городка. Я словно заново каждый раз переживаю эти минуты, проведенные там. Некоторые вещи почему-то отпечатались со странной четкостью. Я помню большие просторные коридоры, заваленные дешевыми игрушками, помню пронизывающий зимний холод, который гулял по комнатам, заставляя нас, малышей, теснее прижиматься к друг другу ночью, в узких железных скрипучих кроватях, где мы спали по двое, прячась от сквозняков. Странно, что это настолько сильно отпечаталось в моем сознании, хотя многие, на первый взгляд гораздо более важные вещи, вспомнить не могу. А еще я помню постоянное чувство одиночества и ту, любовь, которая нерастраченным клубком всегда теснилась в моей груди. Я была обычным, ничем не примечательным ребенком, и может быть, поэтому никто не пожелал удочерить меня.
Живыми картинами перед моими глазами встают те дни, когда в наш детский дом, приезжали семейные пары, для того, что бы выбрать себе ребенка для усыновления. С годами, правда, таких дней для взрослеющих детей становилось все меньше, но тем они были ценнее для нас. Помню, как в те редкие моменты мы с особой тщательностью одевались и причесывались, надеясь, что вот сейчас откроется дверь нашего приюта и новые папа и мама посмотрят на каждого из нас нежным любящим взглядом.
Почему-то хорошо запомнился теплый, солнечный день, когда к нам приехал высокий красивый мужчина на белой машине, похожей на каравеллу. Он легко спрыгнул с подножки, обошел ее спереди, открыл дверь пассажирского сидения и подал руку очаровательной черноволосой женщине. Она немного не решительно вышла из машины и осмотрелась. К ним деловитой походкой направилась наша директриса: строгая и волевая женщина, которую побаивались все, даже самые отвязные жители нашего приюта. Какое-то время они постояли посреди двора, о чем-то тихо беседуя, в то время, как все мы прохаживались мимо них, стараясь выглядеть более привлекательно на фоне всех остальных. Я тоже решила привлечь тогда их внимание и, вооружившись скакалкой, начала прыгать недалеко от них, постоянно поглядывая в ту сторону из – за плеча. Видимо, я совсем уж сосредоточилась на том, чтобы их получше разглядеть, так что неожиданно, моя нога сильно запуталась в кольцах скакалки и я с воплем упала на асфальт. Из глаз моментально брызнули слезы: «Ну, вот, – подумала я, – теперь они увидят, какая я неуклюжая, и ни за что не захотят, чтобы я стала их дочкой.» Черноволосая красавица повернула голову в мою сторону и сделала несколько неуверенных шагов мне навстречу. Затем она грациозно присела со мной рядом, нежно подняла мое грязное заплаканное личико рукой и заглянула мне в глаза. Тогда я единственный раз услышала ее чарующий тихий голос:
– Ну, что ты, девочка… не плачь, тебе больно?
Я нехотя подняла на нее глаза и зачарованно посмотрела на ее безумно красивое лицо. Она осторожно запустила руку в карман и достала большую шоколадную конфету в яркой цветной обертке. Протянув ее мне, она осторожно взяла меня под руку и помогла подняться.
– Вот. – произнесла она – все же теперь хорошо!!! – Не грусти, детка, все пройдет.
Я испуганно улыбнулась ей. Ту минуту, наверное, я запомнила на всю жизнь. Ее, красивую и изящную, в тонком облегающем белом костюме, и в шляпе, с огромными полями. Она с такой теплотой смотрела на меня, что тогда-то я решила, именно так и должна выглядеть настоящая мама. Ее спутник бесшумно подошел и бережно обнял ее за плечи. Он тоже улыбнулся мне и в ту секунду моя изорванная детская душа, хотя бы не надолго обрела покой. Тогда, наверное, единственный раз в своей жизни, я почувствовала себя частью настоящей семьи.
А потом, через неделю наш детский дом навсегда покинула Светка Королева. Самая красивая девочка. Ею всегда не переставали восхищаться постоянно сменяющиеся нянечки и воспитатели. Я хорошо помню то летнее жаркое утро, когда она, бесконечно счастливая садилась в ту самую белую машину, держа за руку «мою маму». Ее белокурые волосы большими кольцами лежали на плечах и «мама» нежно дотрагивалась до них. Светка повернулась к окнам детского дома и помахала нам на прощанье.
В тот день я с сумасшедшей скоростью залетела в ванную и упала на стылый кафельный пол. Я плакала так, как никогда еще в своей сумбурной детской жизни. Я плакала от бессильной злобы на то, что не такая красивая и не такая умная, как Светка. И что «моя мама», теперь уходит, бросив меня, оставив здесь, в таком ненавидим мною мире. Я пролежала на этом холодном полу очень долго, наверное, даже уснула, потому что когда пришла в себя, на дворе была уже густая непроглядная летняя ночь. Никто даже не вспомнил обо мне.
И тогда, медленно поднявшись и потирая свое затекшее детское тело, я осторожно подошла к большому тусклому зеркалу, которое неровно отсвечивало темное бездонное небо, заглянувшее невзначай ко мне в окно. Я посмотрела на свое отражение и заплакала. Во мне действительно не было ничего, что могло бы задержать на себе взгляд. Простые черты лица, тонкие соломенные волосы и круглые, как у вороны тусклые глаза. И тогда своим детским неоформившимся умом я подумала, что обязательно должна стать красивой. Потрясающе красивой, чтобы все проходившие мимо смотрели на меня и не могли отвести глаз. И чтобы «моя мама» поняла, как сильно она в тот день ошиблась. Тогда мне было 9 лет.
И я стала красивой. Так неожиданно и непредсказуемо. В 16 лет я стала действительно красивой. Мои соломенные волосы приняли светло каштановый цвет и упали мне на спину ровными блестящими кольцами. Мои бледного неопределенного цвета глаза, засветились ярким поглощающим зеленым огнем и остро прорезались в стороны, губы обрели очаровательную припухлость, а тело неожиданно изогнулось приняв четкие идеальные формы. Тогда моя детская мечта сбылась. В 18 лет я вышла из детского дома, окончив профессиональное техническое училище по специальности – секретарь. Я помню свою первую комнату в общежитии, маленькую, с кое-где отставшими обоями, но мою. Я помню, как впервые шла по залитой весенним солнцем улице и с восторгом чувствовала, как все останавливают на мне свои взгляды. Как мужчины поворачивают головы, не смотря на мой бедный наряд, и мне было несказанно хорошо. В те по-летнему жаркие дни я знала, что передо мной открывается целый мир. И в этом мире я обязательно найду для себя место.
Еще в
