Обреченная (СИ) - Елена Тихая
Наконец мы приехали к отцу. Он по-прежнему жил в небольшом двухэтажном коттедже, построенный еще его родителями. У дома стоял форд, обшарпано-синий, зато с просторной машиной. Я остановилась, чтобы в очередной раз восхититься своим фордом. Мотор работал с оглушительным ревом. Что же, у такого старого форда должны быть недостатки. Радио тоже не было, даже древнего. Все это время я ходила с плеером, именно он помогал мне избегать ненужных разговоров и внимания. Таким образом, я могла уединяться в толпе. Я вообще не могу жить без музыки. Слушаю ее почти всю, по настроению.
Все мои вещи папа перенес наверх сразу. Год назад отец отдал мне небольшую спальню с окнами во двор. Деревянный пол, бледно-голубые стены, высокий потолок, пожелтевшие кружевные занавески на окнах — хорошо хоть мультгероев нет. Отец к моему приезду купил большую кровать и письменный стол — можно сказать почти разорился. На столе стоял старенький компьютер, а от модема тянулся провод к телефону. И как только я умудрялась на нем работать? Ведь я этим деньги зарабатываю — делаю разные переводы, поскольку знаю несколько языков.
Просто мама моя русская вышла замуж за норвежца и жила здесь до развода, а потом уехала обратно в Россию (лучше бы сидела на месте, но в этом вся мама). Почти два года назад она вышла замуж повторно за немца. Так что я владею 4 языками: русским, норвежским, немецким и конечно английским. Как вы понимаете, это дает большое поле для деятельности.
Ладно, дела с компьютером мы пока оставим. Я разобрала свои вещи и отправилась знакомиться с оставшейся частью дома. Честно говоря, ничем не удивил. Все остальные помещения как клонированные. Хорошо хоть в оттенках голубого — моего любимого.
Единственное помещение, которое сравнительно недавно ремонтировалось — прихожая. Стены в ней отделаны панелями с рисунком под ольху. Потолок бледно голубой давно не перекрашивался. На полу латаный линолеум под паркет. Самодельная полка под обувь перекосилась, а на стене прибито всего три крючка.
В гостиной мебели было не много: старый сервант, замызганный диван, кресло болотного цвета, а также тумбочка с телевизором. Телевизор в этом доме наиболее охраняемый предмет! Белый потолок и насыщенно синие обои создавали более приятное впечатление. На серванте стояли фотографии в рамках: папин выпускной школы, выпускной колледжа, свадьба родителей, мое рождение, мой первый класс и я год назад. Вся папина жизнь. От вида этих фотографий стало не по себе. Просто если верить им, папа был счастлив только несколько лет назад. Вся остальная его жизнь превратилась в сплошную работу и телевизор.
Вообще-то отношения родителей развивались очень медленно, романтично и на огромном расстоянии. Будучи еще студентом последнего курса, папа приехал в Россию для обмена опытом. Там была и мама, студентка второго курса института культуры. Там они познакомились, потом папа уехал назад в Норвегию, но они еще долго переписывались, пока бабушка не разрешила моему папе снова приехать в Россию. Тут уже завязался настоящий бурный роман. Прямо там папа сделал маме предложение, и уже в Норвегию они вернулись вместе. Поженились они здесь, хотя мама отца была против их свадьбы, но папа решил и его не свернуть. А через десять месяцев народилась я.
Бабушка по отцу никогда не любила ни маму, ни меня и она своего добилась. Дело в том, что папа всегда был очень популярен у девушек, даже когда появилась мама. Но вроде бы он ей не изменял. Но бабушка подстроила все так, чтоб мама застала отца с другой женщиной, а на самом деле, как стало известно уже после ее смерти, бабуля подсыпала отцу снотворное и наняла проститутку. Папа просто спал. Но правду мама узнала слишком поздно, когда уже появился Отто, хотя всегда подозревала, что это был спектакль. Но время было упущено.
Отец после развода с мамой поругался с бабушкой и уехал в другой город, там он снимал жилье. Больше он никогда не видел свою мать. Через какое-то время она умерла, и отец вернулся в Сомт, где и живёт по сей день. Конечно, у него были женщины, и парочку я даже видела, когда приезжала к нему в гости летом на пару недель. Но видимо не сложилось.
Оставив все воспоминания, я пошла из гостиной в кухню.
Кухня была не лучше. На трех стена старые обои уже давно не понятного цвета, можно только догадываться какими они были. Другая стена обложена кафелем с кастрюльками и всем подобным. Вдоль нее стоит мебель. Хотя надо признать она выглядела вполне прилично. Наверное, отец не утруждает себя приготовлением еды. Как же он жил здесь?
Ванную я посмотрела, даже не входя, просто открыв дверь. Слава богу, хоть ванная полностью обложена кафелем на морской мотив. Будто в этом городе воды мало!
Тут из своей спальни вышел отец. Ее я еще не смотрела, но думаю, что увижу, когда буду убираться, а при нем не хочется туда входить.
— Я заказал пиццу! Через минут семь-десять доставят! — объявил отец, похваляясь.
— Хорошо! — только и ответила я.
Мы договорились с отцом, что я буду готовить, а он не будет пытаться меня контролировать. Продуктов в доме не было почти никаких, поэтому я написала ему список, а папа пообещал все купить. Дальше за продуктами я буду ездить сама. Меня не было каких-то три месяца, а дом снова пришел в ужасное состояние. Везде пыль и разнос. После ужина я помыла посуду и поднялась к себе. Папиным развлечением же был телевизор.
Я немного прибралась в комнате: пыль вытерла, поместила гитару в чехол и повесила на место. Включила компьютер, колонки, проверила почту. Ответила маме, что доехала хорошо.
К собственному удивлению, я быстро заснула. Даже не мешали постоянный шум дождя и шелест ветра.
Выглянув утром в окно, я увидела лишь густой туман. Еще только начало октября, а уже такое. Сквозь грязно-серые тучи не проникало ни одного солнечного луча, и я почувствовала себя паршиво. Просто я — ходячий барометр, при изменении атмосферного давления начинает болеть голова, хотя и к этому я уже привыкла. Ведь в любой точке планеты бывает пасмурно, и тучи
