Королевский поцелуй - Екатерина Романова

– Ну, я ему устрою!

Попыталась слезть с мужика, но запуталась в простыне. Пришлось упереться ладонями в грудь неприятеля и дернуть ногой.

– Твою ж… – прорычал мужчина, получив разрядом молнии.

– Ну, прости, какая оказия! – фыркнула с деланым сочувствием. – С магией вечно так. То намагичишь, то отмагичишь, то вообще марг-те-что получится.

Хотя, стоит отдать должное, получить такой разряд и не завопить на весь этаж – многого стоит. Грудь мужчины на ощупь была твердая, с вязью застарелых шрамов, и я поймала себя на мысли, что впервые касаюсь обнаженного мужчины не на спарринге. От этого щеки непривычно запылали, а ноги не то чтобы сильно активно пытались распутаться.

– Ты издеваешься? – прорычал незнакомец, стискивая мои бедра так, что дергать ногой больше не получалось.

– А похоже? Я запуталась. И твой кинжал мне мешает, его нельзя убрать? Я боюсь порезаться.

Незнакомец оторопел.

– Он еще и шевелится?! – воскликнула, ощутив под собой странное движение.

Мужчина озадаченно кашлянул, что-то сообразил и одним движением переложил меня по соседству.

– Это не кинжал, – ответил он сдавленным голосом, как будто поперхнулся.

– А что тогда? – я ловко соскочила с кровати, натягивая куртку.

– Если дари не просветили родители, не считаю возможным рушить ее розовый детский мир. Жди здесь, я разберусь.

– Ну что вы! Это вы ждите здесь, я разберусь!

Завтра – самый важный день в моей жизни. Я должна хорошенько выспаться и отдохнуть, с утра помедитировать, разогнать резерв, а вместо этого… языки в рот и кинжалы в трусах? Ну, нет.

Исполненные праведного гнева, мы двинулись вниз. Впрочем, в коридоре, при свете факелов оказалось, что исполнена гнева только я. А мой сосед… Хм. Я смогла лучше его рассмотреть. Высокий, широкоплечий, статный, как молодой дуб, с красивыми сильными руками и длинными крепкими ногами. Он лениво вышагивал по скрипучему полу, словно делал тому одолжение. Будто каждый его шаг в этом дремучем месте – уже подарок жалким деревяшкам. Каждое его движение дышало силой и надменностью. Даже в походных штанах и легкой рубашке с широкими рукавами мужчина выглядел так, словно спустился с древней картины «Гранд-джаффар – укротитель Небесного гьерда». Небесные гьерды – самые опасные твари подмирья, если что, а этот вполне бы мог свернуть им шею голыми руками. Нелепо, в общем, смотрелся мой сосед в этом захолустье.

Осознав этот странный факт, я даже не спустилась вниз. Помню, как мама учила Гаяну все неприятные поручения делегировать мужчинам. Во-первых, они почувствуют себя нужными, а, во-вторых, не придется возиться самой. Что и говорить, но устраивать разборки – не мое. Я по природе человек не склочный. Лучше достану меч или тихо-мирно пальну молнией в качестве аргумента, чем долго и нудно выяснять, почему собеседник неправ.

Рыжеволосый парнишка рассыпался в извинениях, чесал затылок и гаденько посмеивался, бросая взгляды наверх. То есть, на меня. Пришлось показать ему неприличный знак Маргеса, чтобы перестал щериться и нервировать. И тут я поймала еще один взгляд – на этот раз незнакомца и замерла. Дыхание, сердцебиение и все системы жизнеобеспечения замерли тоже.

Джаффар.

Самый настоящий джаффар!

Его кожа едва заметно мерцала, словно усеянная капельками росы. Говорят, это от избытка магии. Каналы джаффаров всегда открыты и, чтобы разгрузить организм, сила сочится сквозь кожу. Я думала, врут… Это какая должна быть мощь!

– Мест нет. Если хочешь – спи со мной, – лениво бросил джаффар, проходя мимо.

– Я против! – запоздало спохватилась и обратилась к удаляющейся спине. Крепкой и широкой, как дубовая дверь, что на входе в это чудесное заведение! Уверена, эта спина заколдована в десять раз лучше.

– Хорошо, спи на улице, – хмыкнул этот невоспитанный… джаффар и скрылся в номере.

Тут уж я не стерпела. Во-первых, где это видано, чтобы к молодой дари поворачивались спиной, даже пусть она и в брюках? А, во-вторых, даже если и так, то где извинения, раскаяния и уступка?! Старый-добрый торг, в конце-то концов?

– Разве вы, как настоящий дарси, не должны уступить дари кровать? – заявила обличительно, врываясь в номер и плотно закрывая за собой двери, чтобы кто-нибудь, не приведи Марг, не стал свидетелем моего позора. Еще не искоренились пережитки прошлого, когда мои предки были вынуждены жениться лишь потому, что кто-то застукал их вместе без сопровождения. Поговаривают, в былые времена даже нарочно подстраивали такие ситуации, чтобы женить на себе кого-то особо привлекательного. Но это не мой случай. Сначала проклятье сниму, судьбы сестер устрою, а там уже и о себе можно подумать. В Тунарисе, поговаривают, сильная погранзастава и хорошо платят за службу…

– Кто сказал, что я настоящий дарси? – устало уточнил джаффар и растянулся на кровати. У меня иссякли аргументы. – И вообще, кровать большая, а дама не сильно притязательна, раз опустилась до местечка вроде этого.

И мне, как какой-то безродной босячке, как дворовой собачонке постучали ладонью по одеялу. Не хватало еще команды «к ноге, Найда!». У меня затрепетали ноздри, но… завтра соревнования! Спать хочу! А еще резерв нужно тянуть.

– Тронете меня еще раз и получите молнией промеж глаз! – предупредительно высунула палец, уверенная, что джаффар увидит даже в темноте. – Держите язык и кинжал при себе!

Мужчина усмехнулся.

– Поверь, малышка, я не любитель непросвещенных девственниц.

Я вспыхнула и раскрыла рот.

– Мужлан! – прошипела себе под нос и распахнула окно, впуская свет и свежий весенний воздух, наполненный ароматом цветов и сырой земли.

Глядишь, этот медведь простудится, и будет вспоминать меня ближайшие несколько недель, утопая в грохающем кашле. Бу-го-га!

Бросила на пол куртку и устроилась сверху. Не стану менять планы, немного разомнусь перед сном. Я взвила вокруг себя простенький туманный щит, чтобы отгородиться от ненужных зрителей и, один за другим, раскрыла все энергетические каналы: сначала на ступнях, потом на ладонях, на висках, на пупке и, в последнюю очередь, на солнечном сплетении.

Маргес – своенравный бог, недаром управляет ветром. Стихия непредсказуема, поэтому так мало адептов выбирает ее для покорения. Когда я ступила путем Марга, надо мной смеялись все, включая сестер и отца. А Мирта могла посмеяться пять раз