Молчаливое признание (СИ) - Закалюжная Людмила

— Идите, дети мои.

— Нет, нет, мы останемся с тобой, — слишком любили они Бога, чтобы оставить одного.

Прошло время, и золотистые души стали возвращаться и с восторгом рассказывать о жизни на Земле, о приобретенном опыте.

Как же хотелось серебряным тоже спуститься, и уговаривал их Бог.

— Нам страшно и мы не хотим оставлять Тебя одного.

— Спускайтесь тогда подвое, а чтобы вы не боялись, Я дам вам дар, узнавать друг друга. Когда вы встретитесь, то вспомните свою привязанность и увидите серебряные нити энергии. Любовь соединит вас до конца жизни.

С тех пор встречу серебряных душ называли парной магией».

Я захлопнула тяжелую книгу и задумчиво взглянула на свой браслет — хидсу. Серебряное украшение, тонкое с ажурными переплетениями, змейкой обвивало мое запястье. Браслет сдерживал парную магию и не давал серебряным душам обнаружить друг друга.

Рассеянно я покрутила украшение, думая, как оно могло оказаться у меня. Здесь во Франции родители еще в раннем возрасте надевали детям браслеты — хидсу и лишь к восемнадцати годам, если девушка или юноша принимали решение встретить парную магию, то снимали браслет.

Эта встреча для кого-то была благословением небес, а для кого-то — проклятием. Парная магия не выбирала, она лишь помогала встретиться серебряным душам, а были маги в браке, имелись ли у них дети, ее мало волновало. Так разрушалось сразу несколько судеб.

Но тем не менее многие мечтали встретить родственную душу, обрести могущество и владеть двойной силой, несмотря на то, что после смерти пары, маг больше не смотрел в сторону противоположного пола.

Хотя и здесь нашли выход. Насильственно надевали браслет-хидсу оставшейся жить серебряной душе, та впадала в беспамятство на несколько дней, а когда приходила в себя, то не было той адской тоски и она могла жить дальше, хотя бы без постоянной боли в сердце.

Легенду о парной магии знали все с детства, только я не помнила ее. Я вообще ничего не помнила. Кто я? Откуда? Месье Франсуа Готье пригрел незнакомку в собственном доме, а я старалась отдать долг, как могла, работая медсестрой в его больнице. Что я знала о себе? Ничего. Я начала жить, только когда очнулась в палате.

Рядом появился призрак рыжеволосой девушки, мой ангел-хранитель, она ласково смотрела на меня и ее губы что-то беззвучно шептали. Только я не слышала голоса.

Первое время мне было страшно, но теперь я привыкла и порой пыталась угадать о чем говорил призрак, но пока догадалась, что ангела-хранителя звали Анна. И она обнимала меня призрачными руками, успокаивающе гладила по волосам, когда я в шоке слушала рассказ месье Готье о том, как мое тело было обнаружено крестьянином в овраге. Спасибо доброму человеку, что не испугался и послушал, бьется ли мое сердце, а услышав, пусть и тихий стук, отвез меня к доктору.

Когда пришла в себя, то не помнила ни имени, ни фамилии, но прекрасно понимала французскую речь, тогда Франсуа решил, что я француженка и предложил мне имя Жюдит, а также свою фамилию. Моя магия зрячей помогла мне выкарабкаться и скоро я стала вставать с постели, а потом выходить в сад на прогулку. Но больше всего пугали шрамы на запястьях. Кто-то с такой силой связывал мне руки, что поранил кожу. Но как я оказалась в том овраге? Как сбежала? Вопросы крутились в голове, а порой становилось страшно, вдруг мои враги и сейчас разыскивали меня.

Месье Готье объяснил, что на меня воздействовал убедитель и пока маг жив, я ничего не вспомню. Но для чего, зачем и кому это понадобилось, души не рассказывали доктору.

— Осторожно месье Бужо! — я помогала больному юноше спускаться по лестнице. Молодой человек еще неловко держался на костылях, поэтому я его контролировала и мысленно радовалась. Впервые за месяц темноволосый создатель вышел на улицу. Месье Реналь Бужо упал с лошади, когда на спор с другом устроили гонки по улицам маленького городка. Слава богу никто больше не пострадал, а юноше повезло. Месье Г отье был талантливым зрячим и кропотливо восстанавливал сломанную кость Реналя. Если бы не доктор, то месье Бужо, мог навсегда остаться калекой.

— Не торопитесь вы так, — ворчала я на юношу, пряча улыбку от голубых глаз создателя. Даже державшись за костыли молодой человек был выше меня на голову.

— Ах, милая мадемуазель Жюдит, если бы вы пролежали целый месяц в душной палате, то также как и я рвались бы в этот дивный сад. Какая погода. Солнце, ветер.

Месье Бужо поднял лицо вверх и радостно жмурился. «Я прекрасно понимаю тебя Реналь.» Но вместо этого строго сказала.

— Давайте я отведу вас вот к этой скамье. Дышите свежим воздухом сколько вам влезет, а я пойду к другим больным. Вы здесь не единственный, к сожалению.

— Конечно, милая Жюдит, конечно. Идите, спасайте других, а ваш Реналь будет вас ждать здесь, только вы не торопитесь прийти за мной. Ах, как же все-таки хорошо. Как замечательно чувствовать себя живым.

— Надеюсь вы это поняли и больше не будете устраивать безбашанные гонки.

С этими словами я усадила юношу на скамейку и повернулась, чтобы возвратиться в больницу, но не успела сделать и пару шагов, как наткнулась на пронзительный взгляд незнакомого мужчины в серой больничной одежде. Темно-русые кудри слегка шевелил непослушный ветер, зеленые глаза искателя с легким удивлением изучали меня, тонкие губы приоткрылись в изумлении. Незнакомец был бледен и видно, как истощен. Худое лицо с серым цветом кожи. У больного была перевязана рука и я вспомнила, что совсем недавно поступили двое русских офицеров.

Вернее, как поступили. Средь бела дня прямо возле входа появился портал, из которого выпали два мага. Худые, обросшие многодневной щетиной и в грязной, местами оборванной, одежде. Один из них был тяжело ранен и сразу рухнул на землю, потом месье Готье долго оперировал русского создателя, рана на правой ноге гноилась и началась гангрена. Меня не допустили на серьезную операцию, потому что я не слышала призраков и могла сделать неисправимую ошибку. Поэтому Франсуа помогали другие медсестры. Лишь благодаря талантливому доктору больной остался жить и ногу не ампутировали.

Второй мужчина шатался и еле двигался, но смог с помощью санитара добраться до палаты. Этого русского искателя передали заботам старшей медсестры и она отлично справилась без посторонней помощи.

Сейчас во Франции было много русских. Все они бежали из родной страны, охваченной страшной войной между аристократами и простыми людьми. Маги, лишенные родины, но не сломленные, держались вместе и обживали один из районов Парижа.

Больница, где я работала была небольшая, да и пациентов в палатах лежало немного, но все только и говорили, что человек никогда бы не одолел мага, каким бы сильным он ни был. Я с любопытством слушала об интересе многих стран разрушить мощную державу. Многие больные утверждали, что без помощи магов люди бы не справились. Им точно помогали иностранные агенты, кому-то было выгодно развалить сильное государство.

— Катя? — тихо произнес русский, а потом уже громче. — Катя!

Мужчина сделал два быстрых шага вперед и зашипев, схватился за правый бок.

— Тихо, — попыталась успокоить искателя. — Вы еще не выздоровели, поэтому не спешите.

— Катя, Катя, — как в бреду повторял незнакомец. Он крепко сжал мое запястье и с какой-то жадностью разглядывал мое лицо. — Неужели я так изменился и ты меня не узнала? Это я Петр.

— Простите, месье, но вы обознались, — постаралась ответить, как можно спокойнее, а у самой бешено забилось сердце в груди. Неужели этот русский знал меня раньше? Страшно было поверить, а вдруг он ошибался. Как он сказал? Катя? Неужели и я русская?

— Я обознался! Ха! — вдруг усмехнулся Петр. — Да мы выросли вместе! Еще бы я тебя не узнал. А вот ты вижу меня не помнишь. Забыла старого друга.

Уже тише и разочарованно добавил мужчина. Какая-то тихая грусть появилась в зеленых глазах, но Петр меня не отпустил, продолжал крепко держать, а я боялась поверить незнакомцу и в то же время очень хотела. Противоречивые чувства охватили и с легким волнением спросила.