Замок пепельной розы (СИ) - Снегова Анна

— Вы… я…

— Оливер, лучше вам уйти. Я ничего не скажу отцу, не бойтесь. Просто впредь избавьте меня от своего общества, пожалуйста.

Быстрые шаги, оглушительно хлопает дверь.

Тилль подходит и гладит меня по плечу. Только теперь замечаю, что дрожу.

— Все эти проверки… Если спросите моего мнения, дорогая, вам просто надо как следует влюбиться.

Нервно заправляю за ухо растрёпанную тёмную прядь, улыбаюсь невесело.

— Пробовала. Не получается. Наверное, просто не моё. Не всем же быть романтичными наивными барышнями! Стоит какому-нибудь парню проявить ко мне интерес, и я изо всех сил стараюсь почувствовать к нему то, о чём пишут в романах. Честно! Ну там, бабочек в животе или слабость в коленках… Но как только вижу глупость, жадность, самовлюблённость или попытку решить свои карьерные проблемы за счёт моего папочки… бабочки тут же подыхают в мучениях.

— Вы еще найдете «того самого».

Я пожала плечами, выходя из комнаты.

— Ты сама знаешь, что мужчины влюбляются до беспамятства только в красивых женщин.

Я же насчет своей внешности иллюзий не питала.

Рост… средний. Фигура… средняя. Волосы цвета тёмного каштана — непослушные, вьющиеся, вечно норовят выбиться из любой причёски. Карие глаза… на мою беду, слишком серьезные, и мне никогда не удавалось изобразить ими что-то вроде кокетства или восторженного обожания, что так нравится сильному полу. Губы… ну более-менее, пухлые. Но неулыбчивые. Крупноватый нос. И вообще черты лица далеки от хрупкого аристократизма — и вновь спасибо папе, за которым не случайно закрепилось прозвище «Бульдог».

Дурацкое прозвище. Это из-за него меня с самого детства дразнили…

— Ах, вы слышали — Бульдожка отвергла очередного претендента на руку? Олли только что пронёсся мимо, красный как рак, и заявил, что больше в особняк Шеппардов ни ногой. Ну надо же! Она ведёт себя так, будто первая красавица королевства, и очередь из женихов у неё до самой столицы…

О нет, там Диана!

Я притормозила на лестнице. Пожалуй, одной драки на сегодня достаточно. Поищу другой путь.

А пока я уходила прочь, до меня доносились отголоски смеха.

— Дождётся, что останется старой девой… Впрочем, на что ещё рассчитывать с такой убогой внешностью… Ну да ничего — её брату наверняка понадобится нянька для малышей… Видели, как его женушку разнесло? И это на седьмом-то месяце! Там тройня, не меньше!..

Бальный зал в Шеппард Мэнор не очень большой. Да и сам дом нельзя назвать огромным — зато он очень уютный. В нём почти нет камня — только дерево. Отец старался, чтобы маме ничего не напоминало об одном не самом приятном периоде жизни, когда вокруг неё было слишком много камня. Да к тому же, в последнее время у неё снова этот гадкий кашель — последствия застарелой лёгочной болезни. Так что сырость противопоказана.

Почти вбегаю в бальный зал, но притормаживаю шаг. Не хочу случайно сшибить с ног единственного человека, которого я совершенно точно не против сейчас видеть.

Вот она! Дженни. Моя невестка.

Сидит у столика с фруктами в золотистом платье, сложив руки на объёмном животе. Не знаю насчёт тройни, но двойни у них в роду были, так что не исключено. Прислушивается к чему-то внутри себя, светится счастьем… Олав добивался её много лет. И этой весной они, наконец-то, поженились. Вот мой брат ни в чью сторону не смотрел даже никогда! Потому что по-настоящему любит. Хотела бы я, чтобы на меня когда-нибудь кто-то так посмотрел. Но… Дженни — красавица! Ничего удивительного. Пока иду, любуюсь ею. Её не портит даже огромный живот, из-за которого она передвигается еле-еле и действительно оправдывает своё смешное семейное прозвище — Улитка.

— Джен, а он не присылал весточку? Ну, когда уже приедет?

Она вздыхает и слегка хмурит изящные тёмные брови вразлёт, но тут же снова улыбается.

— Нет. Задерживается почему-то. Но ты не волнуйся, я уверена, скоро будет. Присядешь? — Дженни похлопывает ладонью по диванчику рядом с собой, откидывает с плеч тёмные кудри, сколотые у висков заколками с жёлтыми опалами.

Удача, как и беда, не приходит одна. Им с Олавом досталось одно из самых больших сокровищ Королевства — Замок золотой розы. Они растят его с самой весны из маленького камушка-семечка. Уже проклюнулись стены второго этажа. Джен и сама сейчас похожа на золотую розу — сияет внутренним светом.

Странно. Брат давно должен был приехать. Не в его правилах заставлять ждать. Тем более Дженни. Не разделяю беззаботности невестки! Что-то здесь не то.

— Спасибо, солнышко! Но я побежала. Здесь душно, хочу в парк.

— Ты просто решила встретить Олава раньше меня, — смеется Джен.

Я ухожу из бального зала в куда лучшем настроении, чем была. Вот же есть такие люди-солнышки, рядом с которыми всем тепло.

Но мне тут же становится холодно снова, как только я попадаю в осень. И в стремительно темнеющем парке стылый ветер набрасывается на меня, треплет платье, кусает озябшие плечи.

И надо бы вернуться. Но упрямство гонит вперёд.

Только дойду до парковой ограды! И тут же обратно.

Хрупкие листья шуршат под ногами при каждом шаге — я тороплюсь и отчего-то взволнована. Олав никогда ещё не опаздывал на моей памяти, если что-то обещал.

В небе ранняя луна. Огромная, бледная, она кажется пойманной в перекрестье чёрных голых ветвей. А небо сегодня такое странное — серое с рыжим, в тёмных мазках облаков, будто пеплом посыпанное.

Ещё раньше, чем добрела до металлического кружева ограды, я услышала цокот копыт. Вдали мелькнули очертания чёрного экипажа, блеснули огни каретных фонарей, какие вешают по обе стороны от кучера в тёмное время суток, чтобы не столкнуться с кем-нибудь на узкой дороге.

Этот экипаж мне не знаком. Олав уезжал верхом. Запоздалый гость?

Замираю посреди аллеи. По правую и левую руку от меня кустарники горят карминной листвой в сумерках, не торопятся сдаваться натиску осени. Обхватываю себя за плечи.

В маленький парк Шеппард Мэнора экипажи не допускаются. Гости вынуждены спешиваться и преодолевать оставшийся путь на своих двоих. Ещё одна маленькая хитрость моего отца. Даже самый спесивый гость после небольшой пешей прогулки слегка теряет гонор.

Сегодня это кстати. Я очень хочу посмотреть, кто же приехал.

За прутьями парковой ограды смутно виднеется белое пятно — светлые волосы того, кто вышел из кареты первым. И я… слышу голос собственного брата.

— Вечер в разгаре. Поспешим!

Фыркают лошади, им не терпится снова в путь. Кучер трогает карету, и она уезжает — неподалёку устроены обширные конюшни.

А на подъездной аллее за воротами остаётся ещё один человек. Высокая тёмная фигура без единого светлого пятна. Привратник — на нём хоть и не серая форма Тайного сыска без знаков отличий, но я уверена, что такая точно имеется в его домашнем шкафу — бесшумно распахивает створки и снова сливается с темнотой. Брат проходит первым, оборачивается на спутника, который остаётся снаружи, словно не хочет пересекать незримую черту.

— Дорн, полно тебе! Мы же договорились. Я уверен, что никакой опасности…

— Тихо! Здесь люди.

Мужской голос. Незнакомый, властный, резкий. Хлещет по моим натянутым нервам, и я вздрагиваю.

Брат смеётся, слегка сконфуженно.

— Ох, вечно забываю… наши слуги умеют оставаться невидимыми. И глухими! Так что не волнуйся и…

— Я не о них.

Роняю руки, распрямляю плечи. И вроде ничего ведь не сделала — а почему-то чувствую себя преступником, которого застигли на месте преступления.

Олав наконец-то замечает меня, и на его лице появляется открытая улыбка — но я не тороплюсь на неё отвечать. Мой взгляд упрямо пытается выхватить из темноты очертания того, другого, который заставляет меня почему-то тревожиться.

— Надо же, нас встречают! Дорн, познакомься. Это моя любимая младшая сестрёнка, Элис. Я тебе о ней рассказывал.

Опоздавший гость делает шаг. Пресекает, наконец, разделяющую нас черту. Мой брат — немаленького роста, но этот незнакомец выше. Я вся теряюсь в его тени.