Сила, способная изменить мир: Вера - "Элиза Полуночная"

— Аньюриэль. Не, благодарю, как по мне, слишком шумно у вас тут, — Анью дёрнула кончиками ушей и улыбнулась, глядя на удивлённое лицо старосты.

— Эх, имя-то красивое! Заморское!!! Ну вот мой дом с белыми воротами, — старик показал рукой направление. — Ты обращайся, если что. Златка, внучка моя, расторопная и понятливая девчулька. Ты её уже видела. Она овощами торгует.

Анью кивнула.

— Спасибо тебе, Родомир!

Наблюдая, как уходит старик, Анью размышляла об услышанном, медленно отщипывая лепёшку и кладя кусочки в рот. Лепёшка вкуснее не стала, но есть всё равно надо.

С разбойниками всё понятно. Их бы найти да прикопать тихонько в лесу, чтобы не буянили. Да времени нет их искать. Встретить жреца очень не помешает. Если он едет в Леонхольд, значит можно напроситься к нему в повозку. К тому же Руфеон — бог Света. Вот уж у кого стоит спросить про Ковчег Первозданного Света, так это у прислужников этого самого света. Учитывая тот факт, что Ковчег создал Руфеон, возможно он оставил своим последователям хоть какие-то инструкции. И если этот старик окажется хоть вполовину таким словоохотливым, как Родомир, то можно узнать что-то полезное.

— Ты ж только глянь, ото вырядилась фифа!

Кончик уха дёрнулся, улавливая источник звука. Анью прислушалась, не поворачивая головы.

— Ты только глянь на её ноги. Вот же шлёндра! — отозвался другой голос.

— Да конечно шлёндра! Ни одна приличная девка не будет свистулять голыми ногами!

— Так магички все такие! На передок невоздержанные!

Анью чуть не подавилась лепёшкой. Задумчиво посмотрела на свои колени. Вполне себе красивые ноги… Почему сразу шлёндра? Посмотрела бы я, как вы со своими юбками, по земле волочащимися, от арбалетных болтов уворачиваться будете. И мне ещё повезло, что у стрелка лишь один глаз был. Она поднялась и пошла на выход из деревни. Нужно было присмотреть место для ночлега. Завтра нужно караулить жреца. Хоть спросить его о Ковчеге, а там и подумаю, что делать с разбойниками.

***

Подходящее место нашлось спустя час блуждания по лесу. Рядом было небольшое озерцо, дарившее приятную прохладу, и недалеко было высокое дерево, с которого можно было наблюдать и за дорогой, и за деревней. Уж если она проглядит жреца, то паломничество страждущих исцеления — точно не пропустит. Остаток дня до вечера Анью посвятила сбору дров, ягод и поискам листьев, в которые можно было бы заворачивать картофель.

Вечер медленно заявлял о своих правах. В лесу темнело быстро. Вот уже затихло пение птиц. В воздухе бесшумно пролетела летучая мышь. С травинки на травинку перелетали светлячки. Темноты Анью не боялась, ей было достаточно и света звёзд. Воткнув посох в землю, она навесила на него охранное заклинание. Теперь никто не подойдёт незамеченным. Сбросив с себя одежду, девушка медленно вошла в воду по колени и материализовала водного элементаля. Сотканная из воды голова амфибии медленно поднялась над водой и уставилась на призывательницу водными глазами без зрачков. Анью улыбнулась. С духами стихий у неё была особая связь. Ей не нужно отдавать приказы. Они понимают без слов, с полумысли. Дух повёл своей сотканной из воды конечностью над водной гладью, и вся муть и взвесь осела, а от берега оттянулся ил, освобождая участок мелкого белёсого песка.

— Спасибо, дружок!

Элементаль издал квакающий звук и скрылся под водой. Лишь лапа, протянувшись от кромки воды, сграбастала одежду призывательницы и утащила в воду. Анью не переживала. Отмоет от пыли и вернёт на место абсолютно сухую.

Закончив гигиенические процедуры, девушка вышла на берег. Тусклый свет убывающей луны отражался серебристыми бликами в каплях воды на стройном теле, лишь подчёркивая бледную кожу и создавая впечатление, что она словно светится изнутри. На ходу одеваясь, Анью кинула искру в заранее заготовленные дрова. Магическое пламя быстро вспыхнуло, впиваясь в трухлявые деревяшки.

Доставая из сумки листья и картошку, Анью пыталась вспомнить всё, что говорила ей та девочка. Завернуть в листья, обмазать глиной и закопать в угли. А мыть надо? Анью задумчиво колупнула ноготком кусочек земли, прилипший к одному из клубней, тот откололся и упал вниз.

— Наверное, всё-таки надо помыть… — проговорила она, ни к кому толком не обращаясь. — Дружочек, а накопай мне глины, пожалуйста.

Элементаль довольно квакнул и с плеском нырнул. Заворачивая картошку в листья и обмазывая это всё глиной, Анью размышляла о том, что она должна предпринять дальше. Где ей искать Ковчег, если ни жрец, ни искатели в Леонхольде не смогут дать ей нужную информацию? Ведь Ковчег и вправду ищут уже очень давно, даже по меркам силлинов. И наивно полагать, что вот придёт она и заметит то, чего до неё никто не замечал Возможно, это будет долгое путешествие.

Поток мыслей прервало довольное кваканье. Анью подняла глаза, элементаль держал в вытянутой лапе две крупные рыбины.

— Вот за это тебе — моё огромное спасибо! — девушка улыбнулась, жизнь стала казаться не такой безнадёжной.

Достав из сумки небольшой нож, Анью начала чистить и потрошить улов, кидая внутренности элементалю. Тот ловил их на лету, раскрывая сотканную из воды пасть так широко, что у любого существа из плоти и крови уже давно бы сломалась челюсть. Потроха растворялись, едва водный дух закрывал рот. Анью порой задумывалась, куда девается то, что она даёт духу в качестве угощения, но так и не найдя ответа на этот вопрос, просто приняла растворение пищи как данность.

Кусты за спиной тихо зашуршали. Анью резко обернулась, глянув на посох. Заклинание всё ещё было активным, ничего не потревожило магию, а значит никто не переходил защитный контур. Тем временем из кустов показалась симпатичная мордочка дикого кота. Было видно, как он водит носом и принюхивается.

Кошки Анью нравились. Тихие, спокойные, грациозные, самодостаточные. Они не кидались на неё с лаем, не пытались укусить, не обсуждали её ноги. Лишь молча провожали взглядом.

Следом за крупной мордой из кустов показалось три маленьких.

— О! — тихо выдохнула Анью. — Так вас тут целое семейство!

Она аккуратно подхватила одну из рыбин, медленно подняла её и положила недалеко от кошачьего семейства.

— Угощайтесь.

Довольное чавканье и урчание было ей ответом.

Рыбу Анью завернула, как и картошку, в лист и в глину. И теперь, ожидая готовность ужина и вдыхая запах травяного отвара, поглаживала кошку между ушей. Та довольно ворчала, наблюдая, как её малыши играют с водным элементалем. Тот сорвал длинный камыш и водил по берегу, а котята старательно пытались поймать импровизированную дичь. Сложно сказать, кому из них больше нравилась эта игра.

Засыпала Анью вполне довольная жизнью. Неподалёку, наслаждаясь теплом костра, кошка вылизывала своих малышей. В следующий раз надо попробовать солить рыбу и картошку прежде чем запекать, — последнее, что подумала колдунья, прежде чем уснуть.

***

Время близилось к полудню. Анью сидела на ветке, облокотившись спиной о ствол. Посох лежал на коленях. Она медленно отщипывала кусочки от лепёшки.

— Ну и где он едет? — раздражение нарастало. Она ждала жреца с самого рассвета. Кошачье семейство давно ушло. А жреца всё не было… Что ж, это попутчики на один вечер, надо начинать привыкать.

— Да где же этот старик?! Ни его, ни разбойников…

Бездействовать ей не нравилось. Лепёшка уже закончилась. Ладонь нащупала в сумке флейту. Тихая мелодия наполнила лес. Рядом села какая-то пичуга, наклонила свою головку и смотрела на неё своими смешными глазами-бусинками.

Шум со стороны деревни прервал мелодию на середине. Присмотревшись, Анью заметила, как толпа крестьян, вывалившись из деревни на перекрёсток, обступила повозку.

— А вот и жрец! — легко перепрыгивая с ветки на ветку, она слезла с дерева и, тихо скользя тенью между деревьями, двинулась в сторону дороги.

***

Люди обступили телегу со всех сторон. Гвалт, поднятый «хромыми и страдающими», мог заглушить даже армию демонов. Анью сидела на поваленном стволе в тени деревьев. Желания показываться у неё не было. Глядя на то, как обхватили в кольцо несчастного жреца, которого из-за крестьян так пока и не увидела, она поняла, что с ней поступили ещё по-доброму. Оставалось надеяться, что бедолагу не порвут на сувениры. В любом случае, никуда жрец не денется, если захочет сбежать — ему придётся ехать по телам страждущих исцеления, а это явно противоречит его религии.