В поисках змея (СИ) - Дорских Лоя

Любая Элькина деятельность воспринималась свекровью в штыки. Огурчики маринует — значит, неправильно всё делает и есть это нельзя! Хочет записать дочку на танцы — развратница, и дочку такой же сделать хочет! Ругает Андрея — тут вообще можно смело кричать «караул!!!» и спасаться бегством, так как в глазах свекромонстра её сын был свят и безгрешен! И она, как человек верующий и очень набожный, просто так такое святотатство оставить не сможет!

— Ей всё не так! Представляешь, она мою работу баловством назвала! И даже обосновала своё мнение тем, что любая уважающая себя женщина на заколочки денег и у мужа попросить может, а не книжки читать, изображая из себя важного и занятого работника шарашкиной конторы! Ты представляешь?! А, мол, если муж на заколочки денег не даёт — значит, не заслужила!

Перебивать Эльку не было смысла, пока сама не выговорится — всё равно не успокоится. Даже уточняющие вопросы сейчас было задавать бесполезно, она их просто проигнорирует. Поэтому я подошла к кофеварке и заправила её на две кружки. Вино, конечно, лучше бы подошло для успокоения расшатанных нервов подруги, но для алкоголя ещё слишком рано.

А вот Элькину работу свекромонстр зря затронула. Да, она работала на дому, но контора была отнюдь не шарашкина, а являлась одним из издательских домов Петербурга. И книжки она не просто почитывала, а рецензировала. Исправляла ошибки в произведениях начинающих авторов и делала текст более читабельным, проще говоря. Да и должность у неё звучала довольно-таки приятно — «помощник редактора», хоть и внештатный. Лучше бы свекровь гордилась, что Элька не только домашнее хозяйство ведёт, но и заработать умудряется, без вреда для семьи.

— Настю вчера до истерики довела своими рассказами о том, что если она не будет есть манную кашу, то у неё волосы выпадут, глаза окосеют и язык отсохнет! И тогда, мол, мы с Андреем отдадим её в детский дом! Ты можешь себе это представить?! Ну не ест у меня ребёнок манную кашу, ну не нравится ей! Зачем так издеваться над собственной внучкой?!

Элька продолжала изливать мне душу, пока я добавляла сахар и молоко нам в кофе. Мда.… Кажется, Эльвиркино терпение скоро лопнет, и она, не стесняясь в выражениях, пошлёт свекромонстра по знаменитому русскому туристическому маршруту.

Глядя на неё сложно было предположить, что миниатюрная стройная блондинка с яркими синими глазами может сказать хоть что-нибудь грубо, но я-то подругу знаю давно и хорошо. Да, она тихая, милая и такое поведение ей не свойственно, но терпению любого человека рано или поздно приходит конец. И раза два мне доводилось видеть и Эльку в ярости. И оба раза проходили под девизом «спасайся, кто может!».

— Ты извини, что я без звонка, просто, если бы я осталась дома до вечера — я бы её убила. Андрей меня отпустил, но собиралась я под её отповедь «приличные жены к подругам с ночевкой не ходят», — передразнила Элька скрипучий голос родительницы супруга, — думала, позвоню тебе с улицы и как назло телефон дома оставила.

— Да ладно! — я махнула рукой, и достала остатки овсяного печенья к кофейку. — Я бы на твоём месте давно бы поставила свекромонстра на место. Сколько можно вас изводить?

— А толку? Ей сколько раз Андрей высказывал? — подруга печально вздохнула. — Она некоторое время ведёт себя тише воды и ниже травы, а потом снова, с новыми силами. Мне иногда кажется, что она специально меня изводит, чтобы я на неё сорвалась. Тогда потом, при любом удобном случае она будет попрекать этим Андрея. Мол, помнишь, как жена твоя на мать твою родную накинулась…

Эльку стало жалко. И действительно, будь на её месте я, или Ника, давно бы поставили свекровь на место. Но Эля так не может — слишком мягкая, слишком сильно боится задеть чувства других людей, пусть этим людям и глубоко наплевать на чувства самой Эльки.

— Знаешь, — задумчиво протянула подруга, глядя куда-то мимо меня, — а ведь у меня не всё так плохо. Меня просто свекровь изводит, а не муж…

Договаривать она не стала, продолжая сидеть с отсутствующим взглядом. Но окончание фразы мне и не требовалось — я прекрасно поняла, о ком она говорит. Юлька.

Изначально наша компания состояла не из трёх закадычных подруг, а из четырёх. Юля начала от нас отдаляться сразу после свадеб Ники и Эли. Сначала причина нам была не понятна. Да, девочки вышли замуж, безмерно счастливы, и большую часть времени уделяют мужьям, но… Я же не отдалялась! Мы созванивались, встречались, но Юлька на встречи стала приходить всё реже, как и брать телефонную трубку. Про смски и сообщения в социальных сетях и говорить нечего.

Окончательно расставить всё по местам мы смогли на небольшом девичнике по случаю беременности Эльвиры. Юлька долго отказывалась приходить, выдумывая очень глупые отговорки, одна нелепее другой. В конечном итоге она сдалась, и пришла, вот только не одна. Её сопровождал некий Михаил, которого она нам с волнением представила, как своего жениха.

В начале того вечера Юлькину слегка заикающуюся речь, дрожь в руках и бегающий взгляд мы приняли за радостное волнение. Ещё бы! Жених! Да ещё какой — высокий, статный, безумно красивый брюнет с тёмно карими глазами и снисходительной улыбкой нас покорил.

Мы начали поздравлять, подшучивать над Юлькой, что скрывала от нас свои отношения, хотя и понятно — такой красавец! Но подруга тогда испытывала лишь одну эмоцию — страх.

Это мы поняли в тот же вечер, спустя некоторое время. Отвечая на каждый из наших вопросов, Юлька косилась на Михаила, словно спрашивая разрешения — дозволено ли ей ответить. Сам же жених весь вечер молчал, кривя губы в презрительной усмешке, будто считая нас не достойными его присутствия. Меня тогда это ужасно разозлило, не помню, что я ему сказала дословно, но если брать по смыслу, то сравнила его с королём нашей питерской свалки, и предложила сделать лицо попроще.

Сказано это было больше в шутку, даже без моего обычного сарказма, девочки рассмеялись, а Юлька побледнела настолько, что я не на шутку испугалась за её здоровье. Мы ничего не успели сделать, как «жених» объявил Юльке, что вечер закончен, встал и направился к выходу. Подруга поднялась вслед за ним, не скрывая от нас полные слёз глаза.

Ника попыталась остановить её, схватив за руку, но Юлька вскрикнула от боли. Эльвира тут же подбежала, и одним резким движением закатав рукав её кофточки, явила нам впечатляющих размеров синяк, который по форме походил на отпечаток руки.

«Всё в порядке, я сама виновата!» — всё, что сказала нам Юлька, перед тем как пулей выскочить из квартиры.

Больше мы её не видели. Ни в тот вечер, хоть и бросились за ней на улицу буквально через минуту, когда пришли в себя. Ни после. Сложить один и один нам труда не составило — Михаил её бил. И самое нелепое в этой ситуации было поведение Юльки, вернее её слова. Всё в порядке?! Сама виновата?! Мы себе места не находили от беспокойства.

В конце концов, на третий день после знаменательного вечера, так и не сумев дозвониться до подруги, мы втроем приехали к её родителям. Тётя Маша и дядя Аркадий встретили нас, как обычно, тепло и приветливо. Мы, как смогли, объяснили, что, Юля в беде, что она до смерти боится своего «жениха», что нужно срочно что-то делать… Нас как будто не слышали. Родители Юльки были счастливы, улыбались, и на все наши откровения, как загипнотизированные, повторяли «Наша Юленька выходит замуж!», «Михаил прекрасная пара!», «Какой замечательный молодой человек!» и много подобных, не отражающих реальности характеристик. В довершении хвалебных од Михаилу, они «обрадовали» нас известием, что вчера будущий муж увёз её в Австралию, где они теперь и будут жить.

С тех пор мы подругу больше не видели и о судьбе её ничего не знали. Где бы она ни была, и чтобы с ней не произошло — нам она не звонила и не писала. Из всех социальных сетей были удалены её странички, а родители до сих пор светятся счастьем и повторяют, что их дочурка в счастливом замужестве живёт где-то в Австралии.

Нам в это верилось слабо, в головы лезли совсем печальные мысли о судьбе подруги, но вслух никто из нас их не озвучивал. Единственным отступлением был первый тост на моих днях рождения — всегда произносили за Юльку, и назло всем обстоятельствам чокались. День рождения у нас с ней был общим праздником, так как умудрились родиться в один день — двенадцатого июня.