Истинная для Мира: Наследие (СИ) - Владимирова Анна

— Зул Вальдемарович, это все?

— Пожалуй, — он внимательно посмотрел на меня. — Пришлю за тобой завтра машину.

Я тяжело поднялась:

— Только пусть Максим Валерьевич сначала позвонит, а то мало ли, где я буду…

5

Воля встретил меня пронзительным воем и навязчивым вниманием.

— Знаю-знаю… — рассеянно погладила кота и бросила сумку на входе в спальню. Телефон снова зазвонил и я, внутренне сжавшись, все же ответила:

— Да…

— Что, да?! — зарычал Глеб. — Ты почему, мать твою, не берешь трубку?!

Не хотела ни слышать его сейчас, ни видеть, но Глеб был опасней Амира, и, если с последним я проблем не замечала, то с Глебом они были уже слишком очевидны.

— Я только с самолета добралась домой, устала зверски, дай передохнуть… Завтра тебя наберу, хорошо? — старалась звучать как можно мягче и изможденней.

— Не хорошо, кисонька, — прорычал он. — Я тебе что, щенок, бегать за тобой и ждать, пока ты наработаешься? Я еле вытерпел твою командировку, поэтому быстро собираешься и спускаешься вниз, мой водитель тебя уже ждет. Не можешь спуститься — путь понесет на руках!

— Не указывай, что мне делать, Вольный, — ощерилась в ответ. — Я тебе не шлюха на побегушках, и не веди себя со мной, как привык со своими уличными девками!

— Ни одна «уличная девка» даже на порог моей квартиры не ступала с тех пор, как в нее вошла ты, — жестко чеканил Глеб. — Но я терпелив, поэтому даю тебе два часа на сборы и отдых. Если через два часа ты не спустишься к Стасу в машину, я приеду к тебе лично, и после этого ты переедешь ко мне.

Я отбила звонок и еле сдержалась, чтобы не запустить телефон в стенку. Сжав его в руках, прикрыла глаза, съехав на пол: знала же, что так будет. Глеб — не Амир, терпением «московского» волка не отличается. Горячий, дикий, резкий, он сам втянул меня в наши отношения, не удовлетворившись одной ночью. Мне бы тогда настоять на разрыве, но он появился в моей жизни не вовремя — я как раз порвала последние отношения и бездумно провалилась в новые. И вот теперь мне грозили очередные неприятности — Глеб не даст форы…

Так хотелось остаться сегодня дома, в своей маленькой уютной квартирке. Она манила меня, как только становилось плохо и больно. Тут я могла себе позволить быть раскисшей, бессильной и усталой — родные стены лечили, но, конечно, не все. К кому я побегу зализывать раны, когда Зул попросит шагнуть за грань снова, я не знала…

В гостиной ноги сразу утонули в пушистых шкурах — нравились они мне безумно! Я выстлала ими пол поверх ковролина, большой диван, занимавший пространство бывшего балкончика, кресло, на котором обитал Воля. Сняла вещи и выбросила все в мусор, а чтобы не забыть избавиться от них, поставила мусорный пакет прямо у двери. Нужно быстро приводить себя в порядок. Если Глеб учует запах другого зверя — взбесится, и ничем хорошим для меня это не кончится.

6

Запах, если не жить с волком долго, смывался легко, а благодаря специальным средствам и наговорам — еще надежней. Через час я уже стояла посреди спальни чистая и невинно благоухающая, так, что волку не подкопаться. А вот следы меток Амира требовали более серьезного подхода, но и с этим я справлюсь — они стремительно затягивались под повязками с настоем и усиливающими регенерацию крепкими наговорами. А я думала, что надеть: то, в чем лучше обольщать и притуплять бдительность, или бежать со всех лап? Решила остановиться на среднем варианте — джинсы, полуботинки, свитер и теплый короткий пуховик. По-молодежному и по-спортивному одновременно.

Стас постучал ровно через два часа, секунда в секунду.

— Добрый вечер, Алиса Мирославовна, — по тону сопровождающего мало что было понятно, но я почти не сомневалась — он терпеть меня не мог. Вернее, не понимал, почему должен возить меня, встречать, провожать и сдавать в руки босса.

— Стас, вы будто не знали, на какую работу устраивались, — подняла глаза на мужчину в лифте. — Неужели та часть ваших обязанностей, что связана со мной, самая неприятная?

— Пожалуй, есть похуже, — дипломатично заметил охранник, не принимая вызов взглядов.

В небе над Питером висела на редкость яркая и большая луна, снег блестел, и в мысли вдруг ворвалось смутное предчувствие, связанное с родными. Усевшись на заднее сиденье, быстро набрала маму.

Одного случая мне было достаточно, чтобы принять свое умение ходить по ту сторону и горячо за него благодарить высшие силы. Только я смогла вытащить маму оттуда, когда ее туда вдруг утащили. С тех пор папа больше не уезжает никуда без нее…

— Мам! — опередила ее на долю секунды.

— Лиска, привет! — голос бодрый, обычный, и меня попустило. Но она сразу все почувствовала: — Лись, что случилось?

Мама с ума из-за меня сходила, ей стоило неимоверных усилий отпустить меня во взрослую жизнь.

— Мам, да я просто… — кинула взгляд на Стаса за рулем. В груди сжалось от тоски, так захотелось к ней на руки и все рассказать! — Только вернулась из командировки, устала…

— Ты не можешь говорить?

— Ага, не очень.

— Когда сможешь?

— Завтра… Как папа?

Она совершенно отчетливо усмехнулась. Я знала, отца она обожала больше меня, Машки и Вовки вместе взятых. А если учесть, что своих детей она любила до беспамятства, то представить масштабы ее любви к отцу было просто невозможно.

— Нормально, занимается очередными тестами оборудования, не дотронуться до него — взрывается!

Я рассмеялась. Хотелось, чтобы у меня было также! Пусть даже так непросто, как у них, но зато с вот таким же результатом — любовь, дети, семья… Иногда казалось, что причина, по которой я избегала лишний раз появляться дома — любовь родителей. Они не могли друг без друга, понимали без слов, наслаждались друг другом так, что… меня разбирало от зависти. На их фоне мое вынужденное одиночество казалось более едким и невыносимым. В Питере было проще, город заглушал это все суетой, топил в работе, временных страхах, встречах с мужчинами… и надежде, что все это к чему-то, да приведет.

— Люблю тебя, — улыбнулась я, — поцелуй его за меня. Наберу!

— Скучаю, Лись!

Она знала, что я не люблю долго прощаться, поэтому быстро вставила максимально допустимое количество слов и нежности напоследок и положила трубку.

7

В задумчивости я скользила взглядом по ночному Питеру, почти не придав значения тому, что Стас отчитывался Глебу по мобильнику: я у него, едем, скоро будем.

Думать об этом «скоро» не хотелось вовсе.

Квартира Глеба располагалась в дорогом жилом комплексе с охраной, парковками и консьержем — все, как полагалось. Стас подал мне руку, я не стала отказываться:

— Спасибо. Из рук в руки, или могу, наконец, расслабиться и дойти сама?

— Не имел целью вас напрягать, Алиса Мирославовна, — выпустил мою ладонь Стас, — но доставить вас нужно до порога и передать…

— А то мало ли — сбегу еще… — кивнула я.

— Вот-вот, — учтиво припомнил Стас одну из моих выходок, когда я затерялась между этажами, дождалась, пока он рванет на лестницу, и слиняла. После этого Глеб долго извинялся за свое самоуправство — Стас сорвал меня с дружеских посиделок — но больше у подъезда меня не отпускали.

Дверь в квартиру оказалась открыта, но стоило переступить порог, Стас ее тут же захлопнул с той стороны. Уверена — с большим облегчением!

Я тяжело вздохнула, сняла обувь и куртку, расправила волосы и направилась в гостиную. С каждым шагом запах волка окружал все плотней, сердце набирало обороты, в груди спирало от страха и предвкушения… Знала же, что он «голоден», слышала его тяжелое дыхание в нескольких шагах. Решил поохотиться?

Я стянула свитер и кинула на диван, потом джинсы… Послышался судорожный вздох и еле уловимые шаги.

— Хорошо, что чувствуешь себя, как дома, — раздался его смешок в нескольких шагах от меня, и я задрожала. Мне нравилось, что он заходил сзади, пугая, будоража нервы… — Послушная девочка.