Третья могила прямо по курсу (ЛП) - Джонс Даринда
О да. Он в бешенстве.
- Ты не оставил мне выбора, - проговорила я дрожащим, а вовсе не таким уверенным голосом, как собиралась.
Он медленно наклонялся, пока его губы не оказались у моего уха:
- Ты мне тоже.
Его черты потемнели, глаза сузились, глядя на меня в отражении из-под полуопущенных от страсти густых ресниц.
Я не могла отвести взгляд. Он был такой красивый, такой мужественный! Когда сильная рука обвилась вокруг меня и скользнула спереди вниз, к краю трусов, я перехватила его запястье и с трудом выдавила, тяжело дыша:
- Подожди. Я до сих пор не понимаю, как ты здесь оказался.
- Я же сказал, ты меня призвала. – Несмотря на все мои слабые протесты, его пальцы уже скользили у меня между ног, и я громко ахнула, когда они двинулись глубже. – Ты всегда меня зовешь. Всегда могла призвать меня, когда пожелаешь или когда я тебе нужен, Датч. Неужели до тебя еще не дошло?
Я отчаянно боролась с невероятными ощущениями, пронзающими низ живота с каждым движением его пальцев. Изо всех сил старалась понять смысл тихо произнесенных слов.
- Нет. Ты сам приходил, когда был мне нужен. Когда я попадала в беду.
И это правда. Пока я росла, он всегда оказывался рядом, если моей жизни угрожала опасность.
Дыхание Рейеса согревало мне щеку, а жар, исходящий от него, стал обжигающим, когда его губы пустились в поиски трепещущего пульса на моей шее.
- Это всегда была ты.
Он ошибался. Наверняка ошибался. Мысль о том, что я могла его призвать, что всегда призывала, была непостижима. До недавнего времени я не имела ни малейшего понятия, кто он такой. Даже боялась его. Он был темным существом из дыма и теней, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы он ошивался поблизости. Как я могла его призывать? Бред какой-то.
- Но раз уж я здесь… - Рейес намеренно не договорил, и неоконченная фраза повисла в воздухе.
Крепко прижав меня к себе, он стянул с меня трусы. От слабого намека на улыбку приподнялся уголок его прекрасных губ, когда Рейес раздвинул мне ноги и вошел в меня одним длинным движением. Я громко выдохнула, и водоворот ощущений, возникший всего несколько секунд назад, в мгновение ока превратился в ураган. Одной рукой я схватилась за его запястье, которое напряглось от того, что он сжимал мое горло, а второй впилась в стальную задницу, подгоняя глубже, ближе к разрядке.
Ни на секунду не закрывая глаз, я смотрела в зеркало, наблюдая за реакцией Рейеса. Его губы слегка приоткрылись. Брови сдвинулись. Ресницы упали тенями на скулы.
- Датч… - Глубокий бархатный голос звучал так, словно Рейес ничего не мог поделать с тем, что должно произойти.
Поставив мою ногу на туалетный столик, он снова и снова загонял себя в меня, почти жестоко, с каждым толчком унося меня куда-то далеко-далеко. С каждым мощным ударом внутри рос вихрь, становясь все сильнее. Член Рейеса заполнял всю меня, вытесняя неутоленную жажду, поглощавшую каждую клетку моего организма. Отчаянная потребность в нем, которую я так долго отталкивала, устремилась ко мне и разлилась между ног, поднимаясь, как прилив, влагой и подводя меня все ближе и ближе к пропасти.
Мои ногти вонзились в его запястье, и внезапно я вспомнила, что он не хотел быть здесь. Не хотел быть со мной. Тем более после того, что я натворила.
- Рейес, остановись.
В тот же миг я почувствовала, как содрогнулось его тело, и взрыв прошел сквозь меня. Острые вспышки наслаждения рикошетили от моих костей, неслись по венам, иссушая плоть опаляющим экстазом.
Вместе с сильнейшим оргазмом, расколовшим меня на кусочки, вернулась реальность, пробудившая меня от раздирающего душу сна. В комнате умирающим эхом звенели крики, и я сразу поняла, что они были моими. С трудом придя в себя, я задышала полной грудью и разжала кулаки. И тут же пролила на себя кофе, потому что держала в руках чашку. Хорошо, что в ней оставалось совсем чтуь-чуть. Поставив чашку на столик, я откинулась на подушки и накрыла лицо согнутой рукой, чтобы переждать до боли знакомый шторм, сотрясавший меня изнутри.
Три раза за одну неделю. Стоило лишь на секунду закрыть глаза, как он был здесь, ждал, наблюдал. Сердитый и соблазнительный.
Я снова глянула на часы. В последний раз они показывали 3:35. Сейчас было 3:38. Три минуты. Я закрыла глаза три минуты назад.
Изнуренно вздохнув, я была вынуждена признать, что сама виновата. Я позволила себе задремать.
Может быть, таким способом Рейес заставлял меня расплачиваться за то, что я сделала. Он всегда умел выходить из тела, становиться нематериальным и причинять вред человечеству. Не то чтобы он действительно причинял какой-то вред, но мог бы, если бы захотел. А сейчас он застрял в физическом теле. Крошечная оплошность, если хотите знать мое мнение. Но тогда, когда я его связала, это было необходимо.
И вот он снова охотится на мои сны. Раньше, когда он приходил ко мне во сне, я действительно спала между раундами игр в прятки и в своеобразное перетягивание каната. Теперь же, стоит хоть на секунду закрыть глаза, Рейес тут как тут, причем самым подавляющим из всех возможных способов. И пока я сплю, мы ведем себя, как кролики на ферме.
Но самое худшее во всем этом – он на самом деле до чертиков на меня зол. А значит, не имеет ни малейшего желания никуда приходить. Его пожирала ярость, но все же он был таким невероятно страстным, как будто ничего не мог с собой поделать, не мог контролировать бушующий в нем пожар, не мог сдержать жажду, текущую по венам. Я уж точно не могла держать себя в руках, поэтому понимала, каково ему.
Но чтобы я его призвала? Быть того не может. И как я могла призывать его в детстве? Как, например, тогда, когда мне было четыре, и меня едва не похитил педофил. Я даже не знала, кто такой Рейес. И до смерти его боялась.
На этой мысли я услышала, как распахнулась входная дверь, и решила, что пора умыться. Кофе снаружи вовсе не так шикарен, как внутри.
- Что такое? Где ты? – услышала я голос своей соседки, которая ворвалась в мою квартиру.
Куки подрабатывала у меня секретарем и лучшей подругой. Короткие черные волосы торчали во всех социально неприемлемых направлениях. На ней была мятая, плотно обтягивающая солидные размеры пижама в желто-голубую полоску, и красные носки, собравшиеся гармошкой на щиколотках. Без слез не взглянешь.
- Я тут, - отозвалась я, отдирая себя от дивана. – Все в порядке.
- Ты же кричала. – Куки обеспокоенно оглядывала квартиру. – Нам просто необходимы звуконепроницаемые стены.
Она жила напротив, а значит, могла услышать, как у меня в кухне упадет перышко. Переведя дух, она наградила меня холодным взглядом:
- Чарли, черт тебя дери.
- Знаешь, меня так частенько называют, - сказала я, шлепая к ванной, - но на самом деле меня зовут совсем не Чарли Черт Тебя Дери.
Куки отступила к книжному шкафу, обхватила себя одной рукой, а другую прижала к груди, пытаясь успокоить сердце. Потом сердито посмотрела на меня. Это было забавно. Едва открыв рот, чтобы что-то сказать, она заметила полчище пустых чашек из-под кофе, расставленных по всей квартире, и снова перевела на меня сердитый взгляд. Наблюдать за ней было по-прежнему забавно.
- Ты заливалась кофе всю ночь?
Я скрылась в ванной, потом вернулась с зубной щеткой во рту и указала на дверь, приподняв брови:
- Это считается проникновением со взломом?
Куки обошла меня и закрыла дверь.
- Нам надо поговорить.
Понятно. Время нотаций. Всю неделю, каждый божий день она выписывала мне нагоняй. Поначалу было легко врать, что я просто-напросто недосыпаю, и Куки покупалась на мою ложь. Но потом заподозрила бессонницу, когда в вентиляционных отверстиях в офисе я увидела розовых слонов. Так и знала, что не надо было о них спрашивать. Но я-то думала, она просто сменила декор.
В спальне я переоделась в чистую пижаму, потом вернулась и, направляясь к кофеварке, спросила:
- Кофе хочешь?
