Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

– Ладно, давай знакомиться, – я отпиваю из бокала ещё немного.

Не скажу, что мне знакомство прямо нужно, не скажу, что я об этом мечтала или что‑то подобное, и если Санаду не захочет меня знать (что вряд ли хотя бы из‑за политики) я не сильно расстроюсь, потому что не воспринимаю его отцом или кем‑то близким, но всё равно такое знакомство… немного волнительно.

Глава 82

Организацией родственной встречи занимается Лео.

Ну и подготовкой отца тоже.

Пока я хомячу тарталетки с икрой, Лео обменивается с собеседниками Санаду несколькими фразами, после чего отзывает его в сторону.

Прихватив ещё тарталеток, я следую за ними к выходу из зала. Меня удивляет Санаду: он никого не зовёт с собой, хотя общается с довольно сильным почти противником. Хашаэзалон поставил нам какие‑то щиты правителей, чтобы нас ментально поработить не могли, а этот Санаду менталист, может, он не знает о наших щитах и уверен, что в любом случае может защититься ментально?

Или он слишком силён? Или правда нам доверяет? Мне кажется, эёранцы должны относиться к нам настороженно, а такая готовность следовать неизвестно куда в неизвестном здании…

Немного странно для меня.

Крадучись следом за ними двумя по охраняемому демонами Баашара коридору и продолжая хрумкать тарталетки, я дохожу до двери в цветочный зал – оранжерею с фонтаном внутри зиккурата. Теперь, когда природа Нарака возрождается, оранжереи теряют свою статусность, но мы с Лео решили эту часть зиккурата восстановить в прежнем виде как напоминание о былых временах. Да и посидеть здесь на скамейках среди растений, цветов и бабочек приятно.

Бабочек внутри теперь сдерживает магия, так что Лео оставляет дверь приоткрытой. В щель между створками (и плевать, что подумают стоящие на почётном карауле демоны) я наблюдаю за двумя фигурами у фонтана. Шелест воды заглушает голоса, но пантомима тоже весьма содержательна.

Лео немного смущается. Он вообще слишком деликатен для сообщения известий вроде «батенька, нагуляли вы дитятку в другом мире, дитятка выросла и желает познакомиться».

У Санаду – растерянность, почёсывание лба под ободком короны и ступор.

Вот так жил одинокий архивампир, гонял студентов, правил страной, и вдруг…

Оторопь его понимаю.

Затем он начинает кивать активно, но при этом без энтузиазма. Шок явно не прошёл. Санаду воровато оглядывается, замечает меня в щели между створками и снова замирает.

Мужчины такие забавные, даже когда они архивампиры.

«Мне остаться?» – снова уточняет Лео, волнующийся, кажется, больше меня.

«Нет, не съест же он меня», – я закидываю в рот последний кусочек тарталетки, отряхиваю ладони друг о друга.

Ну что сова, открывай, медведь пришёл.

Лео направляется к выходу, я же вхожу. На полпути мы встречаемся, Лео перехватывает мою руку и целует: «Зови если что».

«Обязательно».

Он покидает внутреннюю оранжерею, я остаюсь здесь. Влажный, пропитанный растениями воздух обволакивает кожу. Бабочки порхают…

Санаду стоит напротив меня, разглядывая.

Ну и я тоже его разглядываю.

– Э… м… – выдавливает он.

А таким болтливым казался, эк как его известием об отцовстве припечатало.

– Значит, ты тоже с Земли? – Увидев утвердительный кивок, он хмыкает. – Третья истинная пара и снова с Земли. Как бы туда все драконы и демоны на поиск вторых половинок не ломанулись.

– Да, меня тоже удивила такая статистика, – отзываюсь я, потому что когда Хашаэзалон сказал, что драконьи истинные пары тоже с Земли, я в это не сразу поверила, хотя все мы по итогу не чистокровные земные девушки.

– На свадьбу золотых отправитесь? Пообщалась бы с… – Санаду теряется. – Приглашение вам должны были прислать.

– Прислали. Но, скорее всего, мы отправим делегацию. Честно говоря, мы слишком устали и морально не готовы к такой ответственности, ведь для нас это будет не торжество…

– …а политические переговоры в усложнённых условиях, понимаю‑понимаю, сам бы не пошёл, но надо хоть иногда вести себя прилично, – он улыбается и разводит руками. Снова потирает лоб. – Вроде со студентами общаюсь легко, а с дочерью такого же возраста почему‑то… сложно. Неожиданно это всё.

Всё же забавно он выглядит в такой нерешительности.

– Для меня тоже, – я едва сдерживаю улыбку.

– Но я рад познакомиться! Правда рад!

– Да мы ещё толком не познакомились.

– И то верно. В таком случае надо пообщаться, да? Поговорить, рассказать друг другу о себе всякое… – Санаду нервно смеётся. – Мне никогда не приходилось знакомиться со взрослой дочерью, я не знаю, что делать.

– Я тоже, – признаюсь откровенно, склоняю голову набок. – Но удивляет столь быстрая вера в наши слова.

– О некоторых подробностях своей жизни я никому не распространялся, о них можно было узнать, поговорив с одной женщиной. Вероятность того, что вы случайно наткнулись на неё на планете с миллиардами жителей, очень мала. И ты похожа на неё. А волосы как у меня.

– Ещё по форме родинки попробуйте меня узнать, – нервно смеюсь я.

– Поклонница индийских фильмов?

– Нет, но у моей бабушки остались о них неизгладимые впечатления.

– А, понятно, – помолчав немного, Санаду указывает на скамейки на краю площадки с фонтаном. – Присядем?

– Ноги от такой новости не держат?

– Да полный шок, а вы же меня ещё внуками порадуете. Скоро, как Эзалон, буду кряхтеть и про возраст причитать. Как же мне над студентками теперь издеваться, если они мне в дочери годятся?

– А до моего появления не годились? – невинно интересуюсь я.

– Я их с такой стороны не рассматривал. Дочь… Ох, чувствую, шуток не избежать: съездил на переговоры, дочуркой обзавёлся. Скажут, что только я так быстро могу. Начнут меня везде посылать на случай, вдруг ещё кровиночку родную встречу, – жаловался он вроде несерьёзно, но на всякий случай отметила:

– Если что, на признании родства я не настаиваю.

– Стыдишься старика отца? – трагично сетует он, и, кажется, студенткам я сделала большое одолжение: не каждая юная девушка легко переносит подобные шуточки от преподавателей.

– Забочусь о здоровье, а то правда будут везде отправлять детьми обзаводиться, так ведь и надорваться можно.

– Да ладно, как там у вас говорят: старый конь борозду не испортит.

– Но и глубоко не вспашет.

Несколько мгновений Санаду смотрит на меня – и начинает смеяться.

– Ты мне нравишься, – он хлопает меня по плечу в складках лёгкого плаща.

Мы всё же присаживаемся на скамейку. Наш разговор, спасибо Лео, без помех длится до глубокой ночи. Рассказывает Санаду, рассказываю я. Он… забавный.

В правители попал случайно: служил единственной из них архивампирессе Изрель, выполнял её поручения, но архивампир Абалдар не ценил его красноречия и вызвал на смертельную дуэль. У вампиров есть такая традиция ежегодно устраивать прореживание своих условно бессмертных рядов, устраивая законные дуэли на смерть и сводя счёты с жизнью.

Санаду, хотя он и не дорос ещё по силе до архивампира, повезло, он справился и стал главой обезглавленного им кантона. В Академии драконов он преподаёт от скуки. «Характер скверный. Не женат», – его собственная характеристика. Детей до меня не было.

– Или я о них не знаю, – хмыкает Санаду. – У вампиров рождаются обычные люди, так что можно и не заметить.

На Землю он попал во время сражения с культом Бездны и оказался там заперт из‑за магического истощения. Жил, питался кровью, так как это был единственный способ сохранения физической жизни, иначе без подпитки магией (которой в непризнанных мирах вроде Земли практически нет) ему грозила трансформация в полностью магическое существо.

– Мой интеллект меня не настолько впечатляет, чтобы я согласился наслаждаться только им, в ущерб остальных чувств и удовольствия.