Не суетись под клиентом - Мстислава Черная
Инспектор потрогал свою новую прическу. Не удовлетворившись, он шагнул к полкам, взял волшебное зеркало, помогающее наводить красоту, посмотрелся, вернул зеркало на полку и повернулся ко мне.
Я невольно втянула голову в плечи – прибьет.
Инспектор молчал. Долго смотрел на меня своими синими глазами, потом потрогал свой новоиспеченный ирокез.
– А вам… идет, – пролепетала я, не особенно надеясь, что это меня спасет.
– Думаешь? – Он взял с полки зеркало.
Ну вот, теперь мне точно хана. Или… кажется, это магическое зеркальце, оно вроде бы улучшает внешность смотрящегося в него. Или настроение? Пока не возьму товар в руки – не узнаю.
– Ну… – протянул инспектор со вздохом. – Пожалуй, ты права. Идет.
Что?! Я недоуменно заморгала. Это что еще за реакция? Где праведный гнев? Где возмущение? Где хотя бы легкое раздражение?
– Идет? – переспросила я неуверенно. – Серьезно?
– Вполне. Очень… решительно выглядит. Брутально, – он снова взглянул в зеркало. – Думаю, такая прическа вполне подойдет для встречи с неприятелем. Устрашающий вид – это важно.
Инспектор отложил зеркало, и я быстренько пощупала товар. Хм, ничего особенного это стеклышко не делало, всего-то убирало веснушки, которых у инспектора и так не было.
Я продолжала смотреть на него во все глаза. Неужели он правда не злится? Или это такая изощренная месть – сначала сделать вид, что все нормально, а потом… Что «потом», я даже представить не могла. Что-то ужасное.
– Вы… вы не сердитесь? – недоверчиво спросила я.
Инспектор зашел за прилавок и встал рядом со мной. Очень близко. Так близко, что я почувствовала, что если сделаю чуть более глубокий вдох, то коснусь его, и затаила дыхание.
– А на что сердиться? – спросил он мягко. – На то, что ты напугана? Или на то, что пытаешься хоть как-то подготовиться к завтрашней встрече с колдуном?
Я опустила глаза на брошюру, которую все еще сжимала в руках.
– Я знаю, что плохо получается, – пробормотала я. – И что от моей магии больше вреда, чем пользы. Но мне так страшно просто сидеть и ждать… Хочется хоть что-то делать, понимаете?
Он кивнул.
– Понимаю. И знаешь что? Ты права. Лучше плохо подготовиться, чем вообще никак не подготовиться.
Я удивленно подняла на него взгляд. Это что же, он меня… поддерживает? Неожиданно.
– И этот огненный шар… – он машинально пригладил волосы. – Выглядел впечатляюще. Покажи, что еще ты пробовал.
Я с энтузиазмом принялась демонстрировать свои достижения. Получалось вполне сносно, заклинания удавались, вызванные к жизни явления я вполне контролировала и даже ничего не разрушила…
– А вот это? – инспектор уже открыл брошюрку и указывал на заклинание с длинным названием.
– Мгновенное высушивание небольших луж и мокрых пятен, – прочитала я. – Бытовое заклинание.
– А если это применить к противнику?.. Ведь человек на семьдесят процентов состоит из воды…
Я подскочила от ужаса:
– Вы предлагаете мне высушить колдуна?! Насмерть?!
– Нет, конечно нет… – смутился инспектор.
Но что-то мне подсказывало, что сушеный колдун вовсе не противоречил ни его картине мира, ни эстетическим предпочтениям.
Только вот попробуй такого высуши.
Инспектор, конечно, изо всех сил пытается меня подбодрить, вон даже делает вид, что у меня отлично получается магия. Но понятно же, все мои магические изыскания для этого монстра, запросто ворующего чужие сердца, не страшнее, чем комариный укус.
Я подняла взгляд на инспектора и спросила очень серьезно:
– А что, если мы не справимся? Что, если колдун окажется сильнее?
Его рука накрыла мою, и от этого прикосновения по всему телу разливалось странное тепло. Мне хотелось перевернуть ладонь и переплести наши пальцы, но я не решалась.
– Ерунда. Справимся…
Не такой ответ я хотела услышать. Чувство беспомощности перед неотвратимо надвигающейся угрозой вернулось остро и болезненно. Мы в чужом мире, в лесу, совсем одни, без надежды на помощь…
Только бы не разреветься самым позорным образом.
– Маша, – позвал инспектор.
Его пальцы вдруг оказались у моего плеча. Первое прикосновение было невесомым, осторожным, будто инспектор боялся меня напугать, не хотел позволить себе лишнего. Легкое поглаживание, и его ладонь опустилась на мое плечо полностью. Я подумала, что, если никак не отреагирую, он уберет руку, и сама прижалась к нему.
Инспектор обнял, и теперь я ощущала шелковистую ткань его рубашки, тепло его тела, улавливала хвойные нотки, вероятно, оставшиеся на коже после душа, слышала его дыхание. Мне вдруг стало совсем не важно, что он бессердечный. Моего сердца на двоих хватит – стучит под ребрами как сумасшедшее.
Когда инспектор наклонился, я, глядя ему в глаза, подалась навстречу. Инспектор, кажется, замер. Я почти ощутила поцелуй на губах.
– Господи, ну сколько можно! – раздался возмущенный писк. – У вас ведь есть свои комнаты! Целых две! Решите уже, к кому пойдете, и идите! Дайте человеку поспать спокойно!
Мы с инспектором разом отскочили друг от друга, словно нас током ударило. Я почувствовала, как щеки заливает краской стыда.
Коляшка! Мы совершенно забыли про него! А он, оказывается, все это время наблюдал за нами из своего аквариума. И, судя по возмущенному тону, ему изрядно надоело быть свидетелем наших… эм… нежностей.
– Идите к себе и занимайтесь своими делами там!
Я была готова провалиться сквозь землю от стыда.
Впрочем, нет. Проваливалась уже, хоть и не от стыда вовсе. И, помнится, мне совсем не понравилось.
Нет, ну до чего же обидно! Самый романтический момент в моей жизни испортил этот… этот… я не находила достаточно крепких слов, чтобы обозвать Коляшку. Все известные мне ругательства были для него слишком слабыми. А после его намеков на то, чтобы нам с инспектором удалиться в комнаты, оставаться здесь было совершенно невозможно.
– Спокойной ночи, – пробормотала я, вскакивая с места. – Я… мне пора…
И, не дожидаясь ответа, бросилась к себе в комнату. За спиной слышала, как инспектор что-то говорит Коляшке, но разбирать слова не стала, лишь понадеялась, что они достаточно нецензурные.
Захлопнув за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его слышно во всей лавке. Что это было? Ведь почти поцелуй?
Я сбросила тапочки, чтобы вскарабкаться на кровать, и тут же поняла, какая это была ошибка.
Они немедленно заговорили:
– А что это у тебя щечки такие красные? – поинтересовалась левая.
