Ласковый зверь - Милана Максимова
Мое сознание еле держится под натиском горя. Почему так много, можно ли пережить подобное. Кто-то пробил в моей груди дыру и теперь она кровоточит, алые капли стекают по телу внизу смешиваясь с соленой водой.
… Моя кровь вода, моя боль вода…
… Мои слезы вода и мысли вода…
… Я водой не была никогда,
… А теперь навсегда с ней едина…
Поет нежно песню драгоценная Лили и рвет своим голос душу на части, потому что я знаю ее больше нет, даже в своих фантазиях я никогда не встречу прекрасную, юную жрицу.
— Аааааа… — вырывается стон боли из груди, болит душа, а вместе с ней и тело.
Мне больно от того, что на мне есть кожа, больно дышать, но больнее всего плакать. Слезы, горькие слезы, я оплакиваю Лили и не верю в эту потерю. Где это все происходит? Почему фантазия настолько яркая? Такой непримиримо беспощадной может быть только реальность…
Открываю глаза собрав себя по кусочкам и дрожу всем телом, мелкая дрожь катится по позвоночнику, спускается к рукам и ногам. Все закончилось, но радости от того, что я вернулась в сознание нет.
Я сижу на поваленном небольшом бревне и смотрю на свои руку, напротив меня сидит тот же старик в капюшоне, а вокруг его ног расположились сонные овцы. Передо мной же сидят встревоженные звери, сова и лев, так жалобно заглядывают мне в глаза, что этим только усиливают мое страдание.
Вытираю с щек слезы и смотрю на старика, который мирно дремлет. Я часто дышу переполненная гневом и возмущением! Он спит! А я там умирала, проживала чужую жизнь, так ярко любила…
— Что со мной было? — говорю громко еле держусь от того чтобы не начать орать на старика.
— О, ты проснулась? Это хорошо, путь был долгий, видимо ты устала с дороги. Но, небо хмурится, кажется будет дождь, вам лучше поспешить обратно. — неужели я просто уснула и не было волчьей ягоды и странного разговора с мальчиком, голова трещит и не дает мне собраться с мыслями. Еще раз смотрю на своих печальных зверей и в них ничего не изменилось. Как странно…
Серо-синее небо совсем низко над нами, Солнце спрятали хмурые тучи, воздух стал прохладный и влажный. Я не верю ему, никак не могу поверить и хочу начать пытать, но дождь мелкими моросящими каплями обрушивается с неба.
— Что ж, тогда мы пойдем, — поднимаю сумку и вещаю на плечо, и почему-то никак не могу заставить себя попрощаться со стариком.
— Вам лучше пойти звериной тропой, она короче, так будет быстрее. Спускайтесь с той стороны горы, — он указывает посохом в противоположную сторону той откуда мы пришли, — Примерно через час ходьбы на пути будет моя лачуга, если дождь будет сильный переждите там его и идти дальше.
— Хорошо, спасибо, — говорю стоя спиной, холодно, повторяя за дождем и все же не прощаясь ухожу. Тропа слишком узкая и еле заметная в густой траве, она петляет между камнями и все время поворачивает, огибая гору.
Ветер с дождем постоянно усиливаются, размывая тропинку. Трава становится сколькая и я все время балансирую чтобы не упасть. Ветер рвет волосы, одежду, которая кажется уже успела промокнуть насквозь.
Иду обхватив себя за плечи поежившись, холод пробирает меня до костей, зубы стучат, не попадая один на другой. Все вокруг становится серым в плотной завесе дождя, я уже плохо вижу куда мы идем, но главное не останавливаться и идти. Сова тоже не может бороться с ветром, но видимо пощадив мое трясущееся тело решает разместится на спине льва и остальную часть пути ехать на нем.
Я спотыкаюсь буквально на каждом шагу, силы стремительно покидают меня, но на мою удачу и правда впереди виднеется крошечный покосившийся домик, крыша которого сильно поросла мхом и если бы не торчащая труба, то мы просто прошли бы мимо не заметив его.
Вода стекает с волос на лоб, в глаза, касается холодом губ, дождь остужает кожу, а я из последних сил спешу в укрытие. Звери, а точнее лев послушно следует за мной.
Зайдя внутрь домика, который просто является одной небольшой комнатой с полуразрушенным маленьким камином у одной из стен, я чувствую облечение, но вместе с ним кажется лишаюсь остатка сил. Сажусь на пол в центр комнаты и вокруг меня тут же образуется лужа.
Мне очень холодно и плохо, кажется я балансирую на гране сознания. Но, прежде чем дать волю слабости тела нужно кое-что успеть сделать. Поэтому трясущимися руками достаю из сумки листочек и карандаш и пишу тетушке записку, о то, что со мной все хорошо, но из-за дождя мне придётся переночевать в домике пастуха.
— Пожалуйста, лети, передай Аде, иначе она будет сильно волноваться, если я не вернусь ночевать, — говорю я, привязывая ниткой к лапе совы записку, а потом открыв окно выпускаю птицу в горы.
Нахожу рядом с потухшим камином сухой кусок пола и свернувшись клубочком ложусь. Обняв себя за колени начинают еще сильнее дрожать. Мое ослабленное тело охватывает волнами жар, видимо пережитые эмоции были настолько настоящие и разрушительные, что подкосили здоровье и вот я простыла.
Жар охватывает меня, кажется я горю заживо. Чувствую свое собственное горячее дыхание, горят даже глаза, когда я пытаюсь их открыть, даже моя собственная кожа обжигает в тот момент, когда я до нее дотрагиваюсь. Сейчас сон будет лучшим лекарством, главное пережить эту ночь.
Лихорадка бьет меня, я-то проваливаюсь в мучительный сон, то выныриваю из него, невыносимое пекло высушило горло и его раздирает боль. Хочется пить… скорее всего я брежу, потому что чувствую на себе чьи-то руки, они переворачивают меня на спину и пальцы поддевают пуговицы на воротнике платья, от этой небольшой свободы дышать становится легче. Тяжелая рука ложится на лоб. Чья она? Моя собственная, не могу сказать …
Мои глаза узкие щели, через которые я вижу ЕГО. Нет, только не он… пожалуйста. Почему мое сознание так жестоко ко мне и почему только он мерещится. Боль прожитых воспоминаний не отпускает и вероятно не отпустит никогда.
Наблюдаю за мужчиной, которой положил мою голову себе на колени, как он пытается поить меня водой из фляжки, как смотрит с грустью, растерянностью и нежностью и понимаю, что все это бред! Самый страшный бред, который только мог мне привидеться.
Он убирает с моего лба
