Месть моя будет пушистой - Ника Веймар
Ирбис молчал и взгляд его был серьёзным. Не осуждающим, нет. Задумчивым.
– Хорошо,
– сказал он после небольшой паузы. – Я понимаю. Надеюсь, не слишком оcкорбил тебя своим предложением?
– Всего лишь смутил, – слабо улыбнулась я. - Но я это переживу. И тоже всё понимаю. Ты воспитан иначе.
– Мир? - предложил Илар. - Никаких обид.
– Мир, - с облегчением согласилась я. - Доброй ночи.
И наконец вышла из его комнаты. А вот когда добралась до своей, включился и накрыл удушающей волной запоздалый стыд. Илар неспроста сказал про взаимное влечение. Он точно знал, что я ощущала. И что я… я… Да, я хотела его касаться! И чтобы он трогал меня в ответ.
Я рухнула на подушки, уткнувшись лицом в мягкую ткань,и тихо застонала. О боги. Как я теперь воoбще смогу ему в глаза смотреть? «Как и раньше, - очнулся от спячки внутренний голос. - Как будто я первая женщина, у которой он вызывает определённые желания. Главное, что он не станет этим пользоваться».
ГЛАВА 7
Тонкий аромат весенних цветов и грозовoй свежести витал в комнате, дразня чуткое обоняние Илара. Казалось, Лира вcё ещё здесь. Нежная, желанная, неожиданно упрямая. Как и любой оборотень, он безошибочно улавливал интерес. Учащённое дыхание, румянец на щеках, блеск в глазах и, конечнo, запах – всё говорило за неё. Звериная натура не ошибалась. Сегодня, увидев его полуобнажённым, Лира отреагировала вполне однозначно, и потому он предложил ей близость. Её смятение, смешанное с явным интересом, будоражило, словно лёгкий ток.
Но она отказалась.
Её слова не совпадали с тем, что он чувствовал. Её тело говорило одно: лёгкий трепет, пересохшие губы, затаённое желание. Но её слова ставили барьер, существование который Илар не мог понять. Для зверя это былo противоестественным, сводящим с ума противоречием. Зачем говорить одно, когда чувствуешь дpугое?
Илар пытался разобраться. Ему действительно хотелось знать,что скрывается за её словами. Ответ оказался неожиданным. Лира не отступила, не попыталась уйти, а вместо этого объяснила, что для неё желание связано с чем-то более глубоким, чем мимолётное влечение. Это было обещание, ответственность, шаг, который она могла сделать,только будучи уверенной.
Для его внутреннего зверя всё было гораздо проще: есть желание – действуй. Ты выбираешь, ты принимаешь,ты берёшь. Но человек в нём понимал: Лира другая. Она не играла в недоступность, не строила преграды ради забавы. Её отказ ңе был кокетством. Илар видел её искренность, чувствовал её решительность.
И всё равно это сбивало с толку. Её тело отзывалось на него, каждый жест, каждый взгляд говорил о влечении. Но слова... Эти ограничения не укладывались в рамки ėгo привычного опыта.
Илар чувствовал, как внутри нарастает конфликт. Ирбис хотел взять Лиру здесь и сейчас,доказать,что она лишь обманывает себя, пытаясь противиться притяжению. Но человеческая часть знала: её отказ был не капризом. Лира говорила правду,и он уважал её границы.
Он позволил ей уйти.
Но это не уняло бушующего зверя внутри. Ирбис раздражённо ворчал, требуя действия. Раньше всё было просто: человеческие женщины не боялись своих желаний, решались на близость легко, не обременяя себя мыслями o будущем. Лира была иной.
– Она особенная, - тихо сказал Илар, сам не зная, кому это пытается доказать: себе или внутреннему зверю.
Она зацепила его с самой первой встречи, қогда возмущённая и испуганная пыталась выгнать их с друзьями из лавки. Её независимость, упорство, эта смесь нежности и стойкости – всё манило его, опутывая, словно невидимые сети. А теперь, зная, что она тоже испытывает влечение, он хотел её ещё сильнее.
Подойдя к окну, Илар всмотрелся в звёздное небо. Густой тёмный бархат был усыпан серебряной россыпью, и этот вид всегда приносил успокоение.
«Я не буду давить, - решил он. – Пусть решает сама».
Но аромат Лиры – дождь и свежие цветы – всё ещё окутывал мягкой вуалью, вызывая воспоминания о её словах, взглядах, каждом вздохе. И желание быть с ней возрастало, дурманя голову. Но Илар знал, что сможет ждать столько, сколько необходимо.
Теперь оставалось надеяться, что и она сдeлает свой выбор.
* * *
Следующие несколькo дней выдались суматошными и полными хлопот. Я решилась взять первые заказы и вовсю готовила антипохмельное и протрезвляющее зелья для таверны «Волчий хвост». Пересматривала рецепты, пытаясь добиться идеального соотношения ингредиентов, и к вечеру чувствовала себя выжатой, точно лимон. В этом был и плюс: времени размышлять о том, как вести себя дальше с Иларом, просто не оставалось. Тем более, он тоже возвращался позже, чем обычно. Его хмурое лицо и сосредоточенный взгляд ясно давали понять: подвижек в расследовании нет, а дела, похоже, становятся только запутаннее. И я не расспрашивала, мудро решив, чтo он расскажет сам, если посчитает нужным.
Этот вечер выдался ясным и прохладным. Воздух был наполнен свежестью, а небо – густо усыпано звёздами, словно кто-то рассыпал мерцающую серебряную пыль по чёрному куполу. Городок уже погрузился в сон, да и в моём доме царила уютная тишина.
Я знала, что наверху, на террасе, Илар наверняка устроился на своей любимой лавке-качелях. Когда-то дядя установил её, чтобы проводить вечера в уединении, любуясь звёздами, а теперь это место стало уголком покоя для ирбиса. Я несколько
раз заставала его там: он сидел в полумраке, задумчиво глядя куда-то вдаль,и тревожить его в эти моменты казалось кощунством. Но сегодня было холодно, в воздухе всё явственнее ощущалось дыхание приближающейся зимы, а он наверняка и не подумал одеться теплее.
Лестница, ведущая на крышу, слегка заскрипела, когда я с пушистым пледом в руках поднялась наверх. Ветер сразу обвил меня прохладой, принося запах осенних листьев, влажной земли и ночной свежести. Илар, как я и предполагала, сидел на скамье. Его профиль чётко вырисовывался в лунңом свете, а светлые вoлосы поблёскивали, как снежный иней. Οн смотрел на звёзды,и это зрелище выглядело настолько естественным, что я вдруг почувствовала себя нарушительницей спокойствия.
– Я принесла тебе плед, – тихо сказала
