Сбежать от зверя - Анна Григорьевна Владимирова
Никакой он не Иосиф и тем более не Вальдман.
Михаил Стерегов. В прошлом — известный художник. Сейчас — владелец нескольких картинных галерей, элитного отеля в центре, в котором в том числе проходят закрытые аукционы, и нескольких благотворительных художественных школ. Закрытый файл по его делам моему служебному уровню не поддался. Но я и так мог предположить, что там. Если Стерегов спокойно разгуливает у меня под носом, ничего на него не нарыли. Но пытались. Иначе бы файла не было.
Что в перспективе?
Сложно сказать. Вариантов много. Но все они так себе. Стерегов будет угрозой так или иначе. А это значит, что пенсия мне в ближайшее время не светит.
Я вернулся в номер, чтобы проведать Марину перед приходом следователей.
— Видел его? — тихо спросила она, когда сел рядом с ней на диван.
Она ежилась в пледе с чашкой чая, и так хотелось спрятать ее за пазуху и никому не отдавать.
— Да.
— И что думаешь?
— Кто-то ведет его дело. Нужно будет найти кто. А там — по ходу разбираться.
Я не стал спрашивать Марину, что связывает ее со Стереговым. Она не скажет. Те слова, что она произнесла сегодня утром, — не просто слова. Она привязана ко мне эмоционально. Да, скорее всего, на человеческом языке ее чувства действительно обозначают «любовью»… Но если для человека есть варианты, то для меня их не было.
Я не любил.
Я жить не мог без Марины. Влип, врос, прикипел так, что назад не выдраться. Она — не Полина. На ее огонь нельзя просто прийти и отогреться перед долгой ночью. С Мариной можно только выгореть до пепла. Я ведь не железный. Ну, один раз получилось выжить… Но с Мариной не выйдет. Она — мое совпадение на все сто. После такого не живут.
Но она не знает.
И не узнает.
Мне бы ее только не выпустить.
Потому что она уже не держит.
— Мне нужно встретиться с коллегой, — глянул я на часы. — Сразу вернусь. А к тебе могут прийти следователи с вопросами.
— Что им говорить? — бесцветно спросила она.
— Ты ведь уже решила, что говорить, — посмотрел на нее.
И мы замерли, глядя друг другу в глаза.
— У тебя славная семья, Тахир, — прошептала она, слабо улыбнувшись.
Я только раздраженно сжал зубы. Нет, она не дура. Она просто человек. Благодарный, влюбленный человек. Которому я в жизни не смогу доказать, что не будет у меня уже семьи, если не станет ее. Вернее, семья-то будет. А вот меня — нет.
— Да, — качнул я головой и поднялся. — Тебя мой коллега будет охранять. Если что — он за дверью. Зовут Гена.
— Хорошо, — растеряно проследила она за тем, как я направился из квартиры.
* * *
Кафе, в котором ждал Демьян, оказалось почти забито. И это все выглядело странно. На черта ему тут со мной встречаться? Чтобы я убить его не смог?
Выглядел мой начальник так себе. Изрядно помят, будто последние несколько суток жил на работе, рукопожатие слабое, взгляд бегающий.
— Что там у тебя? — кивнул он в сторону центра, когда я сел напротив.
— Расследуем, — уставился я на него в упор. — Надо понимать, что новости ну очень хреновые? — Он траурно помолчал, а я напрягся так, что руки непроизвольно сжались в кулаки. — Говори, — приказал я, но Демьян даже не возмутился такому вопиющему нарушению субординации.
— Пять лет, — поднял на меня глаза.
— Что? — недоверчиво усмехнулся я. — За что?
— Я ничего не смог сделать. Понимаю, это какой-то сюрреализм. Но, похоже, у девочки твоей какое-то слишком интересное нашему правительству прошлое…
— Откуда ты знаешь? — прорычал я низко.
Стерегов пришел только сегодня! Нить эта размоталась перед моими глазами час назад! А кто-то уже знал, что Марина — свидетельница по его делу?! Я сжал зубы с такой силой, что те вдруг удлинились, едва не впиваясь в язык. Морду повело, в глазах потемнело, а сердце запрыгало в груди в одном ему понятном танце, не давая полноценно вздохнуть.
Меня сорвало.
39
Осознание пришло необычно медленно, будто это не имеет никакого значения. Я скрутился на стуле и глянул на Демьяна, с трудом проморгавшись на его размытый силуэт. Он не спешил мне помочь. Наоборот. Медленно поднялся и отступил к стене, пялясь на меня… а потом потянулся за пазуху.
И сразу стало понятно, зачем мы встречаемся с ним тут. Только понимание не добавило спокойствия. Пелена перед глазами стала кровавой, в горле задрожал рык, и пришлось прикрыть глаза и глубоко вздохнуть. Я не имею права порадовать этого Иуду и дать ему повод меня пристрелить. Не время сдаваться, нельзя бросить Марину и остальных…
Только за плечи вдруг схватили крепкой хваткой и дернули вверх.
— Тахир Муратович, Артур Довлатович Серый, — доложили мне сурово. — Держитесь. Скоро отпустит.
Ведьмак вытащил меня из кафе на воздух, отвел подальше за угол и усадил на что-то твердое. Перед кафе стояла машина службы высших, разливая неприятные красные всполохи по мокрому асфальту.
— Как вы? — В виски ткнулись шероховатые пальцы, и в носу защипало от эфирных масел. — Держитесь…
— Чем… обязан? — прохрипел я, чувствуя, как дурнота подкатила к горлу.
— Да вот вы все не звоните…
Я усмехнулся. И меня все же вывернуло.
— Хлебните, — протянул он мне железную стопку.
Я повиновался. Там, где прибить пытались свои, от ведьмаков отравы можно не ждать.
— Я бы на вашем месте придержал мое не обремененное жалостью к бывшим друзьям начальство…
— Придержали, — удивил он. — Собственно, я поэтому и тянул с личным знакомством.
— И что вам можно мне рассказать? — Я тяжело откинулся на стенку, вяло глядя перед собой.
— Ваше начальство вас подставило. Мне нужно было лишь досмотреть эту вшивую постановку до конца.
— Неужели тут все так мелко?
— Не скажите. Вы же отметили, что он вам запел нечто из странного репертуара?
— Успел, да… — Я наконец навел резкость на Довлатыче.
Суровый тип. Гораздо старше меня, но выправка идеальная, глаза ясные и силой от него так разит, что я протрезвел быстрее, чем успел опьянеть от его высокоградусной настойки. Та
