Академия мертвых душ. Целительница - Матильда Старр
Однако «Доброе утро» в исполнении преподавателя недвусмысленно намекало: день еще толком не начался. Ну что же, приключения окончены. Ковры-самолеты убраны в сундук, единороги щиплют травку, а золушки, сняв бальные платья, надраивают полы.
Самое время погрузиться в учебу. Это, конечно, не так захватывающе, как обниматься с магистром, скакать по лесам и вступать в переговоры с ведьмами. Зато я делаю это для своего собственного будущего. И думать мне следует о нем, а не о магистре, который воспользовался моей помощью, а как только я перестала быть необходимой, словно напрочь забыл про меня.
Могу сказать, что я очень старалась. К концу занятий у меня почти получилось сосредоточиться на формулах и определениях, а на последней лекции даже ответила на вопрос преподавателя. Правильно ответила, между прочим. Так что можно было считать, что жизнь налаживается. Обычная, нормальная жизнь в обычном, нормальном магическом мире.
Мыш, похоже, окончательно поправился и теперь носился по комнате. Похоже, он так и не смог решить, как лучше передвигаться: изо всех сил махая крыльями или без всей этой утомительной «физухи» просто исчезать в одном месте и появляться в другом. Но он вышел из положения. Чередовал оба этих занятия, целью которых, похоже, было максимально эффективно разрушить все в моей комнате. Должна сказать, он отлично справлялся, так что мне было чем заняться после уроков — ходить следом за своим питомцем и ставить на место все, что он сбрасывал. И конечно, ворчать на него добродушно. Ну не сердиться же в самом деле. Он ведь совсем еще ребенок, вот и ведет себя соответственно. Подрастет, заматереет, тогда и станет солидным Мышом. Будет висеть себе на занавеске и слезать с нее только за новой порцией еды. Ну и чтоб за ушком почесали, как без этого.
В общем, вечер прошел в обычных домашних хлопотах. Я поставила себе галочку зайти в библиотеку и набрать книг, где пишут об этих удивительных существах. Раз уж он не из какого-то неизвестного, а из нашего мира, о нем явно должна быть информация. А еще я успела написать доклад, выучить нужные главы из учебника, чтобы подготовиться к завтрашним занятиям, и даже сложить все необходимое в сумку. И похвалила себя: вот все-таки, как много можно сделать, если не бродить по коридорам, не выслеживать загадочных магистров и не ввязываться в сомнительные истории.
А потом взялась за дневник. И вот тут-то высказала все: и что я думаю о вероломстве магистра, и о сговорчивости старой ведьмы, что так легко согласилась снять заклинание.
А главное о том, что регулярные обнимашки у портала мне вообще-то нравились куда больше, чем я готова была признать. И… кажется, магистр Лэнсор тоже нравился куда больше, чем следовало. И если признать это пришлось, то соглашаться с таким положением дел я вовсе была не намерена.
Нравится — разонравится!
Тем более, что поводов встречаться у нас больше не будет. На его дурацкие занятия я точно не пойду, а больше нам и пересечься негде. Разве что случайно столкнемся в коридоре, да и это вряд ли…
Стоило мне написать эту строчку и вздохнуть — то ли удовлетворенно, то ли разочарованно, поди разбери, как в дверь постучали. Эту манеру стучать я узнала тут же, и вовсе не сомневалась, кого увижу, когда открою.
Только усмехнулась про себя: ну да, ну да, очень легко избегать магистра до тех пор, пока он не явится на порог твоей комнаты. А он явился.
Я даже не стала делать вид, что рада его видеть.
— Снова вы? А мне казалось, моя помощь больше не нужна, — не без ехидства проговорила я.
Он бросил на меня непонимающий взгляд, мол, о чем ты. Похоже, уже и думать забыл, что нынешним утром поблагодарил меня за помощь и объявил, что больше она не понадобится.
Разбираться, чем я недовольна, он тоже не пожелал. Отмахнулся, прошел в середину комнаты, уселся на стул. Вид у него при этом был такой, что я всерьез обеспокоилась. Кажется, случилось что-то по-настоящему плохое.
— Закройте дверь, — хмуро велел он. — Не хочу, чтобы нас услышали.
Ух ты, а ведь похоже, и правда дело плохо…
Я быстро выполнила приказание и даже не возмутилась.
— Ну же, что случилось? Что-то с Лартиссой? С королевой? Со всем королевским двором?
Он помотал головой.
— Похоже, только с Лартиссой. Ее нет при дворе. Но главное, о ней там никто не помнит. Ни один человек! Все смотрели на меня как на идиота, когда я пытался ее найти. «Лартисса? Вы что-то путаете. У главного лекаря нет такой помощницы и никогда не было».
Магистр Лэнсор замолчал. Вид у него был крайне растерянный.
Еще бы — такие новости! Я медленно опустилась на край кровати.
— Вообще-вообще никто не помнит? И ее величество королева Полина?
Тут магистр, кажется, смутился.
— Поговорить с ее величеством мне не удалось. Да и как вы себе это представляете? Думаете, первый встречный может прийти и удостоиться беседы с королевой?
Откровенно говоря, я по этому поводу вообще ничего не думала и понятия не имела, как все устроено в королевском дворце — кто там с кем может говорить и что для этого надо сделать.
Из рассказов, которые я слышала, выходило, что все здесь довольно просто устроено. Раз уж одна студентка смогла замутить с королем, а другая — с его первым советником! Мне королевский двор представлялся чем-то вроде музея — любой может туда попасть. Ну и поболтать с венценосными особами…
Похоже, я ошибалась.
И, между прочим, леди Юлия и леди Полина все-таки весьма симпатичные девушки из иного мира. То, что они с легкостью вошли в «высший свет», вовсе не значит, что такая возможность есть абсолютно у каждого жителя королевства. В пользу моей догадки говорил и тот факт, что обе эти истории закончились браком.
— Первый встречный нет… Но у вас же древний благородный род. Связи там какие-то… знакомства. Неужели этого недостаточно?
— Для того чтобы попасть во дворец — вполне. А вот чтобы лично переговорить с монархом — увы.
— То есть вы даже не пытались?! — уж не знаю, с чего я решила его обвинять.
Наверное, просто очень хотелось.
— Я подал в канцелярию прошение о встрече с королевской четой, но не думаю, что его скоро рассмотрят. Секретарь сказал, что у него этих от прошений шкафы ломятся. А у королевской четы всего двадцать четыре часа
