Желанная герцогиня - Настя Любимка
Спасибо, что детали не упустила и на том ладно, а так, восхвалять короля необходимо не меньше, чем на двух первых абзацах, лучше трех и только потом переходить к делу. И не дай Священная Пара забыть о каллиграфии, принятых завитушках, точках… Я испортила не меньше ста листов и теперь меня грызла жадность за расточительство, но молчала.
Да… прав он, какие бы новости ни были, не стоит их скрывать от близких. Да только… Мне его здоровье важнее всего прочего.
— А знаешь, что странно? — закончив выписывать предложение произнесла я. — Как быстро они примчались за мужем, а вот тот факт, что Арлис Фолк и Ойдоха подверглись ментальному внушению, никого не встревожил. За ними никого не отправили, да и мне в нагрузку солдат для защиты не предложили… И никакого ответа на письмо не было. Лэдору Геварскому, конечно, отписали, и мы решили, что меня просто трогать не стали, мол, баба, что с нее взять, но…
— К лэдору так никто и не приехал. — Тихо заметил учитель. — Ни дознавателей, ни поверенных…
— Именно. При этом за герцогом, который решил наплевать на приказ короля и сделать мне ребенка вот прямо сейчас, а не через три хода — отправили людей, да еще с магическим даром, немедля. Возможности есть, обещание мне тоже, видимо, должно было оставаться в силе…
— По всему выходит, что твое письмо не дошло до адресата… И мы напрасно ждем пересылку вестника от лэдора Геварского…
— Вот! Еще одно звено. Вестник от аргерцога пришел только сейчас! А ведь он и раньше мог справиться о том, как мы тут обосновались через того же лэдора Геварского, но он этого не сделал! Следовательно, был уверен, что мы под надежным приглядом, а также пока не планировал читать мои жалобы и давать надежду…
— Анастейза, если бы не наличие Гражских толкачей, то оказаться в герцогстве вы должны были не раньше последнего вехимана лета…
Я кивнула, то есть, по сути, я должна была быть только с дороги, и только-только «восхититься» щедрости короля. Однако пара месяцев не так уж и много для того, чтобы сломать крепкого орешка в моем лице, Амадео точно это понимал.
— Именно сейчас есть шанс того, что аргерцог узнает о покушениях. Поверенные, отправленные за моим мужем, точно будут иметь беседу с лэдором Геварским, вряд ли он промолчит. Полагаю, в этот раз вряд ли удастся замолчать произошедшее, какими бы длинными не были руки заговорщиков. И раз стражников, отправленных со мной, не хватились, получается, что был отдан дополнительный приказ — остаться на землях Моррисон, о котором не знают простые солдаты, Арлис Фолк его попросту не озвучивал, а потом оказался под влиянием ментального приказа… И я даже не знаю, что лучше: попросить лэдора молчать или наоборот, расписать все в красках…
— Побойся Священной Пары, Анастейза! — вскинулся Тирхан. — Как это промолчать?
— А вот так, учитель. Если аргерцогу неизвестно о покушениях, следовательно огромного желания вернуть меня обратно никто из них не испытывает. Даже этот приказ, — я скривилась, вспомнив вестник, — поступил лишь после того, как они поняли, что не успевают перехватить предприимчивого Радана. То есть только будучи уверенными, что я понесла, а вынашивание одаренного ребенка не может происходить в захолустье, непригодном для нормальной жизни.
Я усмехнулась. Будь эта земля не осененной милостью богов, то мне действительно пришлось бы очень и очень несладко. Справилась бы, тут без вариантов, но так бы привольно и уютно себя точно не чувствовала.
— Тут все очень просто, и вы прекрасно это понимаете. Уж поболе меня в политике разбираетесь, да при дворе вертелись не один ход.
Я покачала головой и сложила руки перед собой.
— Заслали девочку в захолустье, сначала-то леденцом красным поманили, золота горы пообещали, лишь бы с мужем на ложе взошла, а как гордость в девочке взыграла, так путь указали стремительный, чтоб впечатлилась слишком уж гордая, да сама назад запросилась. Им же невдомек, что в герцогстве не то, что выжить, а жить можно так, как ни в одном другом королевстве. Вот и не писал мне Его светлость Амадео, справедливо полагая, что до слез и моей капитуляции еще далеко. Но вот после зимы… Тут да, можно было и написать, а если все еще артачиться буду, то и самому приехать, привезти подарков, яств, нарядов… В общем все то, что, по их мнению, юной аристократе очень хочется, да взять негде.
— Радан опередил события. — вздохнул Тирхан. — Поторопился, за что и поплатится.
— Да толку-то от этого, — отмахнулась я. — Ну пальцем король погрозит, в доме столичном запрет, пока Сарвенда не родит, а там и отцовство не подтвердят, и больше ничего… Никакого наказания!
— Значит, приказ отменят?
— А вот тут зависит от того, что донесут поверенные после разговора с лэдором Геварским. Хорошо хоть Сарвенда не долго у нас пробыла, толком ничего не видела. От нее польза разве в истерике и слезах будет, для нее-то наши земли — самое настоящее захолустье и болото. Горе-то какое, ее такую распрекрасную герцог оставил, а сам ускакал! Поэтому возвращаемся к тому, с чего начали: стоит ли в красках Его величеству жаловаться?
Тирхан прикрыл глаза, задумчиво пожевал губу, отвечать не торопился.
Я вздохнула и вернулась к переписыванию письма.
В конце концов скоро зима, даже если ко мне кого и направят, то уже по весне. Тут погода мне на руку, дороги местные то еще удовольствие. А места у меня северные, снежные…
Правда, ради Гражских толкачей могут и припереться. Я-то лишь двух кобыл отдала… А могут заявиться за остальными.
Подумала и аж в глазах потемнело, не отдам! Ни одной лошади не отдам!
Вовремя успокоилась, а то чуть кляксу не сделала. А переписывать заново — увольте. Тем более больше половины уже переписала.
— Стоит, Анастейза. Причём расписать детально весь ужас, который тебе довелось пережить по дороге, упирая на чувства и ощущения, а еще… Еще просись в столицу.
— Что?!
— Просись в столицу. И про воспитанников-сирот не забудь!
Я удивленно уставилась на Тирхана. Нет, мне отлично известно: проси больше, чтобы получить
