Инструктор-попаданка в мужской военной академии - Наташа Фаолини
Мужчины сопели, уткнувшись лицами в подушки. Берт что-то бормотал про маму сквозь сон.
На душе было нехорошее предчувствие. Тревожно. Невыносимо захотело выйти подышать на свежий воздух. Внутреннее чутье подгоняло.
Собравшись, выскочила в коридор. Еще слишком рано, все должны были спать, но со второго этажа доносились смутные голоса. Атмосфера стояла напряженная. Я направилась туда. С каждым шагом сердце стучало все громче.
Выглянув из-за поворота, заметила фигуры, двигающиеся в сторону, противоположную от кабинета Питера. Они о чем-то переговаривались, но разобрать слова было сложно. Я только поняла, что один из них, скорее всего, студент в форме, а второй — в плаще.
Сразу вспомнились все слова о том, что преступника часто видели в черном балахоне.
Первой мыслью было побежать за Бастианом, но драгоценные минуты могли быть утеряны. Перебежками я отправилась за ними, стараясь держаться на достаточном расстоянии.
Двое вышли на крышу и прикрыли за собой дверь. Выждав с минуту, я открыла щелочку и пыталась рассмотреть, что там творится. Ветерок ударил в лицо. Нехорошее предчувствие только крепло.
Солнце как раз начало восходить и на улице постепенно становилось светло. Человек в плаще стоял ко мне спиной и ветер трепал его плащ. Он сделал шаг в сторону и стало видно второго — это Ивар. Он повернулся спиной к краю крыши. Что-то говорил, но свистящий ветер не давал разобрать слова.
Человек в балахоне сделал шаг вперед, оттесняя студента к краю крыши. Из-под подола плаща показалась небольшая нога в сапожке. Ребенок? Нет. Скорее женщина.
Нет-нет-нет!
Глава 18
— Стоп! — я отворила дверь и вывалилась наружу, поднимая руки вверх.
Ветер свистел в ушах, волосы хлестали по лицу. Время остановилось, а потом все понеслось в сумасшедшем темпе, вторя стуку сердца.
Ивар с незнакомцем повернулись ко мне. Несколько секунд стояла изумленно-напряженная тишина, в которой никто, кроме природы, не издавал и писка.
— Рина Урсула? — недоуменно спросил студент.
Он был ошарашен. Переводил метающийся взгляд с меня на фигуру в плаще и обратно, словно сравнивая.
Та-а-ак, что здесь происходит?
Лица человека, скрывающегося под черными тканями, было не рассмотреть. Он дернулся, закутался плотнее плащ и сиганул в сторону пристройки к корпусу, а там пулей спустился вниз, скрываясь в лесу.
— Я… думал это вы, — сипло проговорил студент, до побеления костяшек сжимая кулаки. Глаза у него были ошарашенные, — она представилась вами и была довольно убедительна.
Появился свидетель в доказательство моих слов! Женщина, которая пытается меня подставить существует! И мы с Иваром ее видели!
— Какого она роста? Какого цвета глаза? Какое телосложение? — спрашивал сонный Бастиан пятью минутами позже. Он усадил нас на кровать, а сам расхаживал вперед-назад в одних трусах, деловито потирая подбородок.
И это элитный королевский дознаватель!
Берт сидел на стуле у окна и усердно пытался проснуться, подперев щеку кулаком.
Тем временем Питер выслал патрульных ребят в сторону леса, где скрылась незнакомка. Но, судя по всему, отыскать ее уже не получится.
— Не уверен, — качал головой сжавшийся Ивар, — она представилась Урсулой. И голос очень похож на ваш, — студент жалобно на меня посмотрел огромными глазами сквозь толстые стекла очков.
— Мне нужны все детали! — недовольно бурчал дознаватель, почесывая пузо.
— Мне кажется, одна прядка выбилась из-под капюшона, когда она убегала, — задумчиво протянул Ивар, — волосы были светлыми и длинными.
— Хоть что-то, — кивнул Бастиан, записывая показания на планшетке, — она о чем-то просила тебя?
— Сказала, что нуждается в помощи и просила пройти с ней. Ну женщине я не мог отказать, — последнюю фразу парень проговорил с нажимом, словно это и без объяснений должно быть понятно.
Я была зла. Нет, в душе вскипал гнев. Вот же крыса! Как только найду ее, ни одного светлого волоска не останется на башке!
Утро выдалось суматошным. Но это было не самой сложной частью дня. Впереди был суд. Я облачилась в закрытую одежду со шляпкой с длинными полами и утрамбовала себя в карету к Бастиану и Берту. Рыцарь был напряженным, хотя после пары визитов к лекарю его раны явно стали заживать, а дознаватель сосредоточенно копошился в своих бумагах, пытаясь связать концы разных ниточек в пусть и запутанный, но однородный клубок.
За нами волочилась еще одна карета. В ней перевозили Сигурда, с лекарем и Греем — мужья должны были поручиться за меня сегодня. К большому удивлению, Питер тоже выказал желание присутствовать на заседании. Мужчина показательно не смотрел мне в глаза и отворачивался каждый раз, когда я поднимала на него взгляд.
Так вот, как мы теперь запели!
Ехали в напряженной тишине. Никто не знал, что там нас сегодня ждет.
А у здания суда наш кучер пропустил другую карету вперед. Когда я выглянула, то обнаружила выскакивающего из нее мужчину в мантии, он задрал и без того длинный нос к верху, покосился в нашу сторону из-под реденьких ресниц и поджав под мышкой небольшой пестрый саквояж, двинулся ко входу, перебирая ногами так проворно, что могло показаться, будто не касается ступнями земли.
— Это наш судья, — поведал Бастиан, тоже выглядывая в окошко.
— Что-то он мне не нравится.
— Тебе никто не нравится, — фыркнул мужчина, открывая дверь и подставляя мне руку, чтобы помочь выбраться.
— Неправда! — возмутилась, попытавшись нормально выгрузить свое широкое платье на волю.
Сквозь «тюль» шляпки было плохо видно местность, но зато не мешали комары. На импровизированной парковке стояло еще несколько карет. А высоко над небом светило солнце, согревая землю теплыми утренними лучиками, хотя ветер все еще гулял.
Я схватилась за руку мужа и выпрыгнула наружу, сзади шлейф платья вытянул Берт.
— Выпрями спину и иди гордо, пусть все видят, что ты не стыдишься своего положения! — шепнул на ухо Бастиан.
Я на него покосилась, как всегда, с намеком на претензию, но муж все равно не видел лица. Я и стыд? А были вообще варианты?
Задрав нос вверх, пошла вперед с гордо поднятой головой.
Перед входом в зал заседания передо мной выскочила женщина, укутанная в одеяния так плотно, что с трудом можно было определить ее телосложение, а на лице вуаль, едва ли пропускающая лучики света. Она схватила меня костлявыми ладонями, обвешенными кольцами и выдала:
— Доченька!
Руки держали крепко, властно сжимали до боли.
— Мама, — догадалась я.
— Ты поможешь мне вытащить Лютина с этой передряги! — прошептала женщина прокуренным голосом через зубы, — знаешь ведь, твоя никчемная жизнь принадлежит семье, подчиняйся, долг должен быть отплачен, — и сделала шаг назад, поправляя платье.
Я хмыкнула. А ей палец в рот
