Игра короля - Ольга Александровна Валентеева
– Да, я разбудила Тома, он тоже собирается. А ты?
– Буду готов через пару минут.
Пока мы заканчивали со сборами, Катрина успела собрать для нас два увесистых свертка с едой. Это уже радовало – значит, придется меньше задерживаться в пути. А до столицы еще двое суток. Учитывая нестабильность печатей, нужно потратить минимум времени на дорогу – и максимум времени уделить делу Тома, чтобы потом вернуться домой. Мы уже собирались уходить, когда послышался топот детских ног, и на меня налетел маленький ураган.
– Вы уже уезжаете? – расстроенно спрашивала Верика.
– Да, солнце. – Потрепал её по голове. – Увы, нас ждут в другом месте. Но ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?
И подмигнул малышке. Она заулыбалась в ответ, и на усталом лице её матери тоже появилась улыбка. Мне почему-то казалось, что Катрина воспользуется письмом. То-то Эду будет счастье! Ведь, если верить покойному капитану, большинству рабов удалось бежать. Значит, они должны были уже достигнуть границы Виардани. А тут еще Катрина с Верикой могут приехать. Впрочем, я верил, что Эда этим не удивить. Он умел с завидной стойкостью принимать неожиданности судьбы. Чего стоит его недавнее путешествие в женском облике! Я же, наоборот, к сюрпризам богини относился холодно. Только пообещал себе, что явлюсь домой и лично нанесу Кацуе визит, чтобы высказать все, что думаю о взбалмошных богинях, которые забыли о собственном возрасте и приличествующем ему поведении.
Мы тепло попрощались с хозяевами дома. А я украдкой наблюдал за Томом – наш приятель казался задумчивым и притихшим. Наверняка думает о том, что ждет его в столице. А в моей голове уже вырисовывался план. Если остановимся где-то на ночлег, стоит его обсудить.
Но пока что было только утро. Том, не спрашивая, забрался на козлы. Мы с Риной привычно заняли места в экипаже. Я видел, как Верика долго махала нам вслед. Хорошая девочка. Если её мать будет умницей, еще увидимся.
– Вы с Верикой успели подружиться, – заметила Рина.
– Да, дети меня, как ни странно, любят, – усмехнулся я.
Я, правда, нечасто с ними сталкивался, но иногда приходилось.
– Значит, чувствуют в тебе хорошего человека.
– Во мне? – Не сумел сдержать смеха. – Прости, Рина, но здесь ты ошибаешься. Кого-кого, а меня уж точно хорошим человеком назвать нельзя.
– Почему? – спокойно поинтересовалась она.
– Есть причины.
– Удивительно, я пока их не заметила. Да, у тебя несколько… эксцентричный характер, но и только.
Я уставился на Рину. Эксцентричный? Можно и так сказать, конечно, но за последние дни моя спутница видела достаточно, чтобы понять – я не тот человек, которого можно назвать хорошим. Впрочем, я не торопился рассеивать её заблуждения. Мы с ней еще не доиграли партию, начатую в доме губернатора. Вот только рассматривать Рину как объект для тренировки своего обаяния становилось все сложнее. Не хотелось её обижать. Она была доброй, в ней чувствовался внутренний стержень. Я всегда уважал таких. И сейчас тоже проникся уважением, но внутри все-таки тлел огонек желания – покорить, переиграть. Голос разума твердил, что это не мое желание. Сам я слегка утомился после наших последних приключений. Но в том-то и дело, что окончательно отделить свои желания от поползновений демона я не мог. А демон вел себя подозрительно тихо после того, как пала печать. Что-то уже задумал?
Я закусил губу.
– О чем ты думаешь? – тут же заметила Рина.
– Да так, о всяких мелочах.
Ничего от неё не скроешь! Моя спутница стала излишне проницательной. И мне это не нравилось.
– Слушай, раз уж нам нечем заняться… Том начал учить меня альзеанскому. Может, продолжим?
Почему нет? Все какое-то развлечение.
– Хорошо, – сказал я. – Только вынимай устройство из уха, оно будет мешать.
– Чем? – Рину было не так просто провести.
– Ну, ты же будешь сразу слышать перевод. Это собьет тебя с толку. Давай же!
Она посомневалась мгновение – и на ладони оказался уже знакомый шарик.
– А знаешь, я так мечтаю его разобрать, – сказала мне.
– Разобрать? Зачем? – Не сразу понял, что она имеет в виду.
– Как это? Взглянуть, что там внутри. Это же так интересно.
И взгляд Рины зажегся знакомым огнем. Я сам бывал таким, когда затевал очередную многоходовую стратегию и пытался вычислить, к чему она приведет. Видимо, у Рины была своя страсть, и сейчас эта страсть покоилась на девичьей ладошке.
– Вернемся в Виардани, разберешь, – сказал ей. – Будет скверно, если ты вдруг останешься без переводчика.
– Да, ты прав, – украдкой вздохнула Рина. – Ладно, давай начнем урок.
– Хорошо.
Что бы ей сказать.
– Я люблю тебя, – произнес по-альзеански.
Рина старательно повторила фразу.
– Еще раз, – потребовал я, наслаждаясь словами. Моя ученица пыталась уловить каждый звук.
– Что это значит? – спросила она.
– Повтори еще раз, тогда скажу.
Рина нахохлилась и стала похожа на синицу, одну из тех, что обычно кружили в дворцовом парке. Но – повторила.
– Ты только что трижды призналась мне в любви, – рассмеялся я и тут же пригнулся, увернувшись от удара негодующей Рины. Она промахнулась, пошатнулась – и рухнула в мои объятия.
– Ден!
– Что? – Снова усадил её рядом. – Ладно, говори сама фразу, а я буду переводить её на альзеанский.
Развлекались мы долго. Это оказалось забавно и занятно – вот так перебрасываться фразами. Рина раскраснелась от удовольствия – язык давался ей легко и свободно.
– Видишь, есть толк от переводчика, – говорила она. – Многие слова я уже запомнила, когда им пользовалась. И само построение фраз, предложений. Так, пока доедем до столицы, я буду уже сносно говорить по-альзеански.
Я был с ней согласен – получалось и правда хорошо. Поэтому и учеба нам обоим была в радость. Мы остановились лишь пару раз, чтобы перекусить, затем я забрался на козлы, а Рину оставил на попечение Тома, хотя она и тут боролась за равноправие, чтобы мы дали ей управлять экипажем. Конечно, мы не согласились. Не та погода – ясный зимний день внезапно завьюжил. Легкие снежинки засыпали волосы. Я начал скучать по побитому молью берету, который почил в доме губернатора. Главное, чтобы краска не слезла с волос.
– Давай, лучше я, – окликнул меня Том.
Для него управление экипажем действительно казалось привычнее, и он угадывал дорогу, которую я мог потерять. Поэтому я оставил лошадей на него, а сам перебрался к Рине.
– Погода портится, – сказал ей, отряхиваясь от снега. – Как бы нас совсем не замело.
– Замерз? – Она засуетилась, доставая откуда-то из-под сидений одеяла, о существовании которых я и не знал. – Держи, грейся скорее.
– Боюсь, спасет меня только
