Ханна Хауэлл - Таинство любви
По всему видно, отпуск будет что надо. Долой стресс рабочих дней. Вдали от толпы и шума Нью-Йорка. Подальше от сверхъестественных явлений. И да здравствуют веселье и секс.
Улыбаясь собственным мыслям, где я представляла себе, какой нехорошей буду уже очень скоро, я рассеянно крутила настройку радиоприемника. Машину заполнили музыкальные обрывки. Я выбирала песню, припевы сливались в одно целое, но тут Пол заявил, перекрывая какофонию:
— Эй, вот это оставь.
Хмурясь, я откинулась в кресле. Ну и выбор. Аудиосистема автомобиля ворковала голосом Мика Джаггера, который пел: «Ночью, пока ты спишь, приползет ядовитый плющ, погребая все вокруг».
— «Коустерс» поют эту вещь лучше, — сказала я.
— «Роллинг Стоунз» песню не испортят. Мик Джаггер — бог.
— Милый, в свое время я повидала немало богов. И могу с полным основанием утверждать — Мик Джаггер вовсе не бог.
— Не оскорбляй сэра Мика. Одно время, когда я был подростком, мне хотелось пойти по его стопам.
Я фыркнула, представив, как Пол поет в микрофон.
— А я думала, ты поколение Эм-ти-ви. Когда они это записывали, твой отец еще не догадывался, откуда берутся дети.
— Да, я вырос на альтернативе и гранже. Но это не значит, что я не балдею от хорошего рока. — Пол вздохнул со счастливым видом. — Мы с отцом были на концерте «Стоунз» на стадионе Шэй, в восемьдесят девятом. Лучший концерт, концерт на все времена.
— Кто бы говорил — тебя ведь не было в Вудстоке.
— Темнота. Сэр Мик — лучший фронтмен в истории рок-музыки.
— Пусть так, — согласилась я. — Но он поет как Мадонна, выкурившая предварительно пачек пять сигарет.
Пол отвел глаза от дороги и одарил меня таким торжественно-печальным взглядом, что я едва могла сохранять бесстрастное выражение лица.
— Джесс, я люблю тебя всем сердцем. Но не заставляй меня выбирать между тобой и моим рок-идолом.
Потом он подмигнул, и мне стоило немалых усилий, чтобы не схватить его за волосы и не впиться в губы вынимающим душу поцелуем.
Безграничное самообладание. Я могла гордиться собой — мой горизонт расширялся.
Песня закончилась, и я лениво надеялась, что теперь услышу что-нибудь повеселее, например, «Сострадание к дьяволу». Разумеется, никаких дел с не имеющим имени злом у меня больше не было, однако это было бы то, что надо. Не тут-то было — в дело вступила Дион со своими жалобами на неразборчивость «Вертихвостки Сью». Ну-ну.
Пол принялся подпевать вполголоса. Я улыбалась — у него был отличный голос, низкий, сочный. Исполненный страсти.
Такой же страсти были исполнены его прикосновения, когда он ласкал мое тело, исследуя каждый изгиб, когда дразнил поцелуями губы и…
И мне стало мокро. В следующий раз не забыть воспользоваться прокладкой.
Я скрестила ноги, стараясь не обращать внимания на чудеса, происходящие в моем теле. Бесполезно. Стоило украдкой взглянуть на моего мужчину за рулем — как он кивает в такт музыке с блаженной улыбкой на лице, — и меня обдавало жаром, и сердце неслось кувырком. Я уже хотела его.
Ох, как же я его захотела. Прямо сейчас.
Нет. Никакого секса, пока не доберемся до Кэтскиллских гор.
Но тело отказывалось внимать голосу разума. Оно жаждало Пола. Я уже чувствовала его ладони на моей груди, его губы на…
Надо чем-то отвлечься. Отвлечься. Закусив губу — черт, больно! — я уставилась в окно на стремительно пролетающие мимо деревья. Мчаться на север по Пэлисейдс-парквэй так же увлекательно, как, например, следить за тем, как растет трава.
Или наблюдать за лицом Пола, когда я облизывала его от корня до кончика…
Соски — уймитесь, девочки. Что ни делай, в мыслях я все еще одержимый плотскими желаниями суккуб. И я сказала:
— Пусти меня за руль.
— Ты побиваешь все рекорды.
— Да знаешь ли ты, что такое «рекорд»?
— Я даже знаю, что такое «восьмиполосное движение».
— Впечатляет. Да ладно тебе, милый. Я отлично смотрюсь в машине.
Особенно на заднем сиденье. Насколько далеко можно зайти, чтобы добраться до руля?
— Не важно, — твердо сказал он. — Это противозаконно.
— Смысл закона в том, что за руль могут садиться только опытные водители. А уж опыта мне как раз не занимать.
— Откуда у тебя опыт?
— Я соблазнила целую толпу гонщиков. И угонщиков тоже.
— Извини. Это не в счет.
— Знаешь, — обиженно сказала я, — демоном быть куда веселее. У вас, смертных, слишком много ограничений.
Я надеялась, что он рассмеется. Или по крайней мере улыбнется. Но он голосом сухим, как старая доска, сказал:
— У нас, смертных. Ты теперь одна из нас.
— Всего пару месяцев.
— Не важно. Ты должна вести себя так, как люди. А это означает — подчиняться человеческим законам.
— Сами люди их, бывает, нарушают.
Если бы все были законопослушны, в аду не было бы такого столпотворения, как сейчас.
— Но вот этот человек их соблюдает.
Он бросил на меня тяжелый, многозначительный взгляд. Глаза блеснули, как звездная пыль в океане, и рот упрямо сжался. Злость. Пол разозлился.
Черт. Как же это произошло? Я просто хотела его рассмешить.
Снова уставясь на дорогу, Пол сказал:
— Если ты всерьез решила стать частью моей жизни, тебе тоже придется чтить закон.
Я растерянно захлопала глазами. Что он имеет в виду — «всерьез»?
— Но я же не прошу тебя разнообразить жизнь, пристрелив парочку прохожих просто для того, чтобы полюбоваться, куда брызнет кровь.
— Милая картинка.
Уфф! Что мне делать, если в душе я все еще демон?
— Извини.
— Обещаю — когда ты получишь удостоверение ученика, я с радостью буду давать тебе уроки вождения. Но черт меня подери, если я разрешу тебе в первый раз садиться за руль на скоростной автостраде.
— Мы в Нью-Джерси! Если я поеду чуть быстрей, никто и не заметит.
Уж я-то знала, что помчусь, как ветер. Скорость меня заводит.
— Нет.
Мне следовало остановиться. Он был сыт по горло этой игрой; это сияло на его лбу как татуировка. Но как скучно быть пассажиром! Демоны отличаются адским терпением, но я больше не демон. До меня стало доходить, что никогда не научусь такой добродетели, как терпение. Поэтому я продолжила гнуть свое:
— Хочу за руль.
Пауза. Может быть, Пол все-таки смягчится и позволит мне сесть ему на колени и взять в руки руль? Но он сказал:
— Видишь ли, Джесс, дело не только в том, чего ты хочешь или что кажется тебе разумным. Уже нет. Принимай во внимание другие факторы. — Он бросил на меня косой взгляд. — И других людей.
