Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина
Место, в которое Николас привёл Таисию, не считалось престижным, не было в числе любимых заведений власти предержащих, но там было съедобно и недорого. Пусть он не нуждался в деньгах, сорить ими тоже не находил веского повода.
Таверна встретила привычной суетой, запахом горелого лука и жареного мяса. Николас занял стол, который хозяин держал для гостей из цитадели. Чистый, с глухой стеной за спиной, и полным обзором всего зала.
— Элистер инквизитор, рад вас видеть в добром здравии. Люди болтают всякое, но я понадеялся, что брешут, как всегда, — рассыпался в любезностях разносчик, споро выставляя на стол кувшин одинарного вина и миску с ореховой смесью. — Кушать будете или как обычно?
Николас чуть заметно поморщился, и разносчик изменился в лице. Правильно, незачем извещать каждого встречного об особенных вкусах верховного инквизитора. Тем более что сегодня он впервые за долгое время ощущает желание нормально поесть. Не иначе поспособствовало резкое сокращение приступов. Пять минут против часов медленного мучительного «горения» казались невинной шуткой, а не проклятьем.
— Принеси мяса, пахнет одуряюще вкусно, только без лука, не люблю выковыривать угли из пищи. Таисия? Может рыбу или фрукты? Не представляю, чем питаются арем вроде вас.
— Энергией солнца и ветра, — инквизитор нахмурился, не совсем поняв значение слов. Дома она не отказывалась от обычной еды.
— Тогда поедите по дороге, полагаю ветра и без солнца хватит. Или непременно должны присутствовать оба элемента? — Николасу показалось, что он сходит с ума, если всерьёз рассуждает о подобном.
— Вы не различаете иронии и сарказма, элистер? — теперь в голосе подопечной зазвучала усталость. Николас пожал плечами, предпочитая не ввязываться в разговор, который наверняка выставит его дураком. Не здесь, в присутствии доброй дюжины посторонних жаждущих получить повод для сплетен. — Я буду мясо, хлеб, какие-нибудь овощи местные, не знаю, сами решите, — девушка вновь замолчала осматриваясь. Публика оказалась благодарной, и Николас ощущал их любопытство.
— Ты всё сам слышал, неси, — подавальщик поклонился, нехотя скрылся за дверью, ведущей на кухню. Посетители, поняв, что продолжения не будет и скандал не состоится, постепенно вернулись к прерванным занятиям. Арвейн плеснул вина в два стакана, Таисии до половины, себе целый в края. Отпил, наслаждаясь терпкостью и сладостью. Дешёвка, но вкус неплох, для обывателя так вообще выше всяких похвал. — Ответьте, почему вы так себя ведёте, арем? Желаете впутаться в большие неприятности? — он закинул в рот крупный орех, захрустел, отвлекаясь от умопомрачительного аромата жареного мяса.
Арвейн действительно не мог понять мотивов новоиспечённой волшебницы. Ей помогали, оберегали, позволяли жить беззаботной жизнью, а в благодарность получали раздражение и сарказм. Николасу казалось ненормальным подобное поведение. Он всё чаще в размышлениях склонялся в пользу идеи отдать девчонку ведьмам. Пускай сестринство мучится со своенравным ребёнком, мнящим о себе невесть что. Понять бы только природу способности унимать боль от проклятия и Арвейн с радостью избавил себя от неудобств.
— Я сбита с толку, напугана, пытаюсь защищаться. Вы не были на моём месте, элистер, — тихий голосок вторгся в мысли. По правде говоря, Николас не рассчитывал на ответ. Страх? Этой мышке глупо бояться. Разве Марахби не сделал всё возможное, не отдав её Солу? Или сам Николас? Уступил постель, взял под опеку. Чего может бояться человек, не успевший нажить врагов? Инквизитор искренне не понимал. Иногда неспособность испытывать некоторые эмоции, проявившаяся год назад, заметно усложняла жизнь. Люди ожидали от него сочувствия и понимания, в то время как Николас оценивал всё логически. Но разве его вина? Смерть Линейн отразилась на эмпатии так, чтобы выстоял разум. Безумный инквизитор опасен для окружающих. Бесчувственный — никто и не заметит, что когда-то было иначе.
— От чего вы защищаетесь, арем? — наверняка Таисия ждала вопроса. Хотела выговориться, быть услышанной. Вряд ли её утешит правда, но слух у Арвейна не пострадал, а время позволяет сидеть в ожидании откровения.
У меня сложилось впечатление, словно я на допросе. Глядя на отстранённого, собранного человека передо мной, нельзя сказать, что не так давно он бился в агонии, сгорая изнутри. Мраморная статуя, не иначе. Разве вена на шее пульсирует, выдавая присутствие жизни в этом теле.
— Элистер, я беззащитна, лишена привычного жизненного уклада, ещё и притягиваю к себе всяких маньяков. Вы искренне полагаете, что нормальный человек может с лёгкостью принять перемены, граничащие с безумием?
— Вы не нормальный человек, вы арем, — ну точно, это всё объясняет. Раздражает меня верховный инквизитор. Может набраться всё же смелости и не помогать во время следующего приступа? Кажется, до проявления способности внимания мне уделялось во много раз меньше.
— Спасибо, вы мастер комплиментов.
— Пожалуйста.
— Это был сарказм, элистер.
— Учту на будущее.
Предполагаю, не учтёт. Очень странный человек, вызывающий раздражение. А ещё бессердечный, пусть собственноручно ощущала ровное биение под ладонью. Потому что не может кто-то, имеющий в груди не дырку от бублика смотреть на других людей с ледяным безразличием. И отправлять мужчин и женщин на костёр тоже, обрекая на мучительную гибель.
Принесли еду, аппетит, угасший было из-за «увлекательной» беседы, проснулся, немедленно поднял голову и потребовал предъявить источник умопомрачительных ароматов. Мясо исходило пряным дымком, истекало ароматным соком, прозрачным, манящим. Сглотнула голодную слюну, не дожидаясь Арвейна, подвинула блюдо поближе, воткнула вилку в румяный кусочек и чуть не заурчала от удовольствия, едва только язык ощутил нежность прожаренного мяса.
— Вкусно? — чуть не подавилась от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.
— Божественно! Желаете попробовать? — поддавшись порыву, наколола очередной кусочек и протянула инквизитору. — Не бойтесь, еда точно не отравлена, а после вас я, так и быть, вилку протру. Тяжёлый, прожигающий насквозь взгляд стал мне ответом, но настроение стало слишком хорошим, чтобы обижаться на недовольно поджатые губы несносного инквизитора. — Не хотите, ваше право! — очередной кусочек наполнил мой рот, даря ни с чем несравнимое блаженство. Еда, как мало порой требуется человеку для мгновенного счастья. В отличие от мяса овощи воображения не потрясли, не люблю переваренные, разваливающиеся в пюрешку морковки-кабачки. Мужчина таким привередливым не был, уделяя равное внимание всему содержимому тарелки. Жевал сосредоточенно, глядя на кувшин с вином, разделившим стол на две территории. О чём думает этот человек? Придумывает веский повод отправить меня на костёр? Или ищет возможность сбагрить обратно под опеку Марахби Шо?
