Приворотная пилюля для шефа - Алена Викторовна Медведева
— Ясно, — мужчина бросил на меня долгий взгляд через плечо, продолжая виртуозно кромсать овощи.
Мысль отправить их в специализированный кухонный комбайн, кажется, даже не пришла ему в голову.
— А что с вами сейчас слу… — начала я произносить мучавший вопрос, когда была перебита эмпатом:
— Откуда у вас эти духи?
— Духи? — Я не сразу сообразила, о чем он спросил. Крайне неожиданный поворот в разговоре. — Это масло… на самом деле.
— Так откуда оно?
— Подарили.
— Кто? — Эмпат странно насупился и обернулся, теперь не скрывая изучающего взгляда.
— Коллега, — честно призналась, не понимая с чего такой интерес к явно просроченному маслу — оно вообще не пахло.
— Давно оно у вас?
Голос соседа стал ниже, взгляд тоже потяжелел, заставляя меня нервничать: что за придирки из-за сущей мелочи. При этом понимала — неимоверно настырный сосед способен прочувствовать весь спектр моих эмоций, но по какому-то необъяснимому наитию, ушла от ответа:
— Не помню.
Больше он ничего не спрашивал, ограничившись молчаливым наблюдением. Мне же объектом пристального внимания быть совершенно не понравилось — чувство комфорта исчезло даже дома в присутствии эмапата.
— У вас очень яркое освещение, — вдруг опять неожиданно сменил тему мой незваный гость. — Можно убавить?
В ответ только кивнула, соглашаясь:
— Да, я обычно ужинаю при свечах. Но удобно ли будет готовить в… потемках?
— Вполне.
Одновременно с ответом он, не спрашивая и не уточняя, ориентируясь на моей территории с поразительной уверенностью, шагнул к нужному шкафу, где я хранила весь набор свечей. Вытянув их, ловко расставил по кухне, зажег и… озвучил системе приказ погасить свет!
Комната немедленно погрузилась в чарующий полумрак, чуть развеянный пламенем свечей. На удивление эта атмосфера не пугала — вопреки здравому смыслу, сумерки принесли уют и необъяснимое тепло чужого присутствия. Словно бы сблизили…
Пока я вслушивалась в собственную реакцию, пытаясь осмыслить не менее странный вечер и странного соседа, поняла, что Шарт Рено продолжает невозмутимо заниматься ужином. Плохое освещение ему нисколько не мешало — наоборот, появилась ощущение, что эмпат полностью расслабился под уютными тенетами полумрака.
Я как раз наблюдала за бликами огоньков свечей на его лице, когда печь пискнула сигналом готовности — рыба запеклась. Салат и вовсе красовался идеальной горкой на широком блюде в центре сервированного на двоих стола.
— Приступим? — Окончательно развеял мою задумчивую негу модификат, указывая на стол в гостиной. — Как лучше сесть?
Он подхватил две тарелки с уложенными на них кусочками рыбы и встал позади стула, что стоял рядом с тем, на котором я обычно сидела. Вот откуда он знает? Ощущение тревоги, даже неправильности происходящего пронзило молнией. Я заозиралась, так и не понимая: почему позволяю происходить всему этому, позволяю чужаку находиться в самом сердце моего дома.
Но еда пахла так прекрасно, что на время все прочие намерения отошли на второй план — чувство голода заслонило любые страхи. Сглотнув, почувствовала урчание в животе. Нет, будь что будет, лишь бы уже поесть!
Но сидеть так близко… Я немедленно заволновалась:
— Нет, нет!
— Тогда так? — Он отступил, указал на стул сбоку. — Или лучше устроюсь напротив?
Глаза в глаза? А если мы случайно соприкоснемся коленями — я даже вздрогнула, представив такую возможность — слишком некомфортно и пугающе.
— Там! — Рука уверенно вытянулась в направлении самого дальнего от меня стула.
— Хорошо, — проявил неописуемую покладистость модификат, приземляясь на указанное место.
Предварительно он придвинул ко мне тарелку с рыбой. А я, только усевшись и предвкушая вкус еды, сообразила, что фактически дала ему право на совместную трапезу.
Что за изворотливый мужчина! Даже разозлиться толком не вышло — отложив себе салат, я насадила на вилку кусочек рыбки и положила его в рот…
Вкус оказался божественным. Веки невольно опустились, скрывая накативший восторг. Как же вкусно! Никогда прежде я ни с кем не ела дома. И никогда еще я не ела настолько вкусного ужина. Что там: разница в наших способностях приготовить еду стала мне очевидной, это оказалось не пропастью, а бездной.
— Мм… безумно вкусно.
Я практически простонала свой вердикт, упиваясь каждым крошечным оттенком вкуса. Восторг заслонил любые сожаления: в этот миг я простила Шарту все вопиющие странности сегодняшнего вечера — от поцелуя в холле до вероятной вины за обрушение моего тельца в воду. Накормить голодную женщину — самый верный путь к ее умиротворению.
— Мне приятно, — эмпат улыбался настолько искренней и довольной улыбкой, что сомнений в его искренности не было.
В свете свечей она смягчалась, делая его непохожим на самого себя.
Мужчина не ел. Подперев руками голову, он с умилением наблюдал за мной. Это вызвало ощущение робости… Так странно — диковинно и в чем-то ненормально — наслаждаться едой в обществе другого в своем доме.
Это же опасно… угроза от всех, угроза от всего — это поколение за поколением укоренялось в человеческом сознании, переживавшем одну эпидемию за другой. Собственно, одним из ответов на подобные риски для цивилизации и стали опыты с геномом людей, так человечество и пришло к идее модифицировать человека.
Сейчас страх перед запретным и потребность познать неведомое боролись в моей душе. Настолько новые для меня ощущения и эмоции, что я никак не могла охватить их полностью, буксуя то на страхе упустить какой-то значимый миг, то от ощущения накатившей волны вкусового удовольствия.
— Так… правильно кушать с вами вместе, — он удивил меня собственным выводом, озвучив то, в чем я бы не решилась признаться. — В одиночестве мне кусок в горло не лез.
Бросив на мужчину удивленный взгляд украдкой, в очередной раз отметила насколько мы разные: если бы не голод и безумная усталость, я бы сейчас точно давилась от его присутствия. Слишком близко, слишком!
— Знаете… — спешно проглотив последний кусочек ужина, я поняла, что пора как-то разбираться в обстановке. Чувство сытости крайне благоприятствовало здравомыслию. — Спасибо за вкусную еду. Надеюсь, вам тоже стало лучше, но сейчас… я бы хотела предупредить, что прошу не рассчитывать на мою помощь. Простите, я обнадежила вас напрасно — не смогу… — я запнулась под невозмутимым взглядом эмпата, — поддерживать вас своим присутствием по вечерам.
Именно — трудный день принес свои плоды, существовать в подобном перенапряжении я не смогла, ничто в моей предыдущей жизни не подготовило к подобным вызовам, поэтому я всеми силами желала вернуть жизнь в привычное русло. Перемены последних дней, которые начались с появлением новых коллег, а затем и нового соседа — оказались непосильными.
Никогда я не
