Ведьма на выданье - Марина Сергеевна Комарова
Ужин продолжился, светская беседа потекла реченькой. После боя с волколаками народ позволил себе расслабиться с бокальчиком вина и ароматной палинкой. Попробовав последнюю, я поняла, что стоит хорошенько закусывать. Прозрачный, как слеза, абрикосовый бренди… Ладно, какой там бренди. Самый настоящий самогон, который был убедительно высокого градуса и обещал приключения на мою неугомонную пятую точку, если только не ограничу прием напитка в умеренных количествах.
— Панна Алина, какое заклинание вы использовали, чтобы вас послушался волколак? — очаровательный юноша.
Красавчик, лет шестнадцать — не больше. Эх, зачем тебе волколак?
— Лаской да добрым словом, — улыбнулась я. — Каждый зверь это любит, хоть и может быть с виду грозен.
Повисла тишина. Все явно переваривали информацию. Малгожата аккуратно толкнула меня локтем в бок. Корятович прятал улыбку за бокалом вина. Вот же ж… Эх, была б я постарше, возможно, плюнула бы на все эти Выданья, князя с его дурацкими письмами и не слишком обрадовавшегося моему предложению Лешику, и осталась бы здесь.
А что? Феодор — красивый мужчина, с хорошим чувством юмора. А что упырь… и вся его семья тоже упырья, так это мелочи. В моем мире такое вообще сплошь и рядом.
Хорошо хоть никто мысли читать не умеет, потому что ужин завершился на приятной и умиротворяющей ноте. Однако перед тем как отправится в комнату, я взяла метлу под мышку, Бецика — за шиворот (его таки сняли с люстры) и заявила:
— Хочу поговорить с волколаком.
Малгожата явно не горела желанием общаться с волчеком, но не стала возражать. Еле сдержавшись, чтобы не затискать тетушку в благодарных объятиях, я последовала за ней в подвал.
Правда, пришлось выйти во внутренний двор. Полная луна освещала весь замок, превращая черную ночь в бархатно-синюю, пронизанную серебром звезд. Когда мы проходили мимо колодца, в нем что-то загрохотало и застонало. Я от неожиданности дернулась и чуть не впечаталась в Малгожату.
— Тихо-тихо, не бойся, — улыбнулась она. — Он только шалит.
Покосившись на колодец, я увидела хулиганскую морду черта, который не растерялся и подмигнул нам.
— Ночь-то какая, прекрасные пани, — промурлыкал он, — романтика-а-а.
— Тебе бы все романтику, пан черт, — хмыкнула Малгожата. — Не пугай мне девочку, охальник.
Тот показал язык, сверкнул острыми рогами в свете луны и исчез в колодце.
— Кошмарный тип, — покачала она головой. — Золота не давай — дай пошалить.
— А любит золото? — брякнула я.
— Конечно, — кивнула Малгожата, — обязательно любит. Есть даже легенда, как он забрал всю воду из подземных источников и за её возврат потребовал мешок золота. А на тот момент у Корятовича его не было.
— И как же поступили? — интересом спросила я, осторожно спускаясь за тетушкой в подвал. — Вода-то сейчас есть.
— Феодор на то и Феодор, — рассмеялась Малгожата, открывая тяжелую дверь. — Мешок… он ведь может быть любого размера. Вот и отдал приказ сшить ему крохотный мешочек, на одну монетку. Положил её в мешочек… да и отдал черту.
— А тот? — хихикнула я, поражаясь сообразительности Корятовича.
— Тот осерчал, ушел далеко-далеко. Но потом вернулся. Потому что Палланок и его дом тоже.
Пока я переваривала услышанное, показалось помещение с решеткой. Волколак дрых без задних лап на лавке. Я чуть нахмурилась. Последнее дело — будить спящего. Завтра поговорим.
— Ну что? — тихо спросила Малгожата. — Почему стоишь? У тебя есть метла, можешь ткнуть.
— Очень ты добрая, — проворчала я. — Нет уж, пусть Вовка спит.
— Вовка? — озадаченно повторила она.
Я пожала плечами. Вовк. Вовчик-волчек. Пусть будет так.
— Ему подходит.
— Хорошо, — не стала спорить Малгожата. — Тогда возвращаемся.
Дорога назад показалась куда короче, чем сюда. Видимо, начинаю уже ориентироваться.
После ванной, я добрела до постели. Ласково погладила Бецика и Басю, пожелав обоим доброй ночи. Потом взбила подушку и устроилась поудобнее.
— Ну-с… На новом месте приснись жених невесте, — пробормотала я, с трудом сдерживая смешок.
Не то чтобы я в этом верила, но какой девушке после такого зажигательного вечера не захочется немного романтики и любви?
Откуда ж мне было знать, что лучше держать язык за зубами, не призывая в сон того, кто предназначен судьбой.
Изначально всё было хорошо. Спокойно, уютно, тепло. Бецик посапывал, ветер за окном нашептывал какие-то предания о Палланке и его жителях.
Я прокручивала в голове события сегодняшнего дня. А что, здорово же! Познакомилась с упырями, завела себе собачку. Тьфу, волколака. Потом опять же… метла. Очень полезное приобретение.
Эх, хороша Малгожата. Вот звезда, а не женщина. Как она держалась на этой метле! Я так даже с велосипедом не могу, вечно заваливаюсь. А тут ни руля, ни колёсиков, а какая уверенность в полете! Думать о том, что мне придется самой постигать науку мётловоздухоплавания, пока не хотелось.
Потянувшись, я сладко зевнула и прикрыла глаза. Спать. Только спать.
Хотела было дернуть расхрапевшегося Бецика за лапу, но передумала. Пусть дитя отдыхает. Намаялся на той люстре, да и перепугался будь здоров. Всё же скотинка маленькая, хоть и жрет регулярно.
А потом вдруг исчезли все звуки, и стало жарко.
Я повернулась на бок, шумно выдохнула. Подкравшийся было сон будто сняло рукой. Откинув одеяло, села на кровати. Запустила пальцы во встрепанную шевелюру и откинула волосы с лица. Кошмар. Не спится и все тут.
— Погулять, что ли… — пробормотала я себе под нос.
Раздался тихий смешок.
Я замерла, осознав, что смешок этот… слишком близко. Непозволительно близко.
Как будто тот, кто его издал, сидит совсем рядом. Медленно повернув голову вправо, обнаружила сидящего в широком кресле незнакомца. Последний расположился, закинув ногу на ногу, держал в руке бокал с искрящимся рубином вином. Вместо одежды — тьма. Вместо лица — ночь, усыпанная звёздной пылью. Только глаза, внимательные и горящие ясным серебром, смотрят так, что хочется тут же натянуть одеяло назад. Потому что внезапно сердце начало биться чаще, к щекам прилил жар, а мысли почему-то спутались.
Возникло странное чувство, что я совершенно… абсолютно… черт возьми, полностью принадлежу этому человеку! И он имеет право смотреть на меня в любом виде и в любо время. Потому руки не в состоянии подняться, чтобы прикрыться, а губы предательски пересохли.
— Вы кто? — только и смогла спросить я.
Нет, ну надо же с чего-то начинать!
Он улыбнулся, оставаясь тем же изваянием. И вроде б тьма всё скрывает, но в то же время я совершенно ясно вижу широкие плечи, мощный торс, сильные руки. И почему-то хочется совсем не беседы вести, а встать, медленно приблизиться. А потом дернуть шнуровку на ночной рубашке и, дождавшись, пока та опадет к
