100 грамм предательства - Мария Слуницкая
— Итак, какой город для тебя?
— Ну… Яма — серая и унылая, будто чёрно-белая фотография. А Олимп… Знаешь, он одновременно красив и уродлив. Это сейчас я понимаю… Потому что вся его красота искусственная и холодная. Тебе бы там не понравилось.
— Отец обещает, что я увижу город, когда он станет свободным…
— Значит, так оно и будет, — подбадриваю я. — Наверное, у него есть причины, чтобы ты оставался здесь?
— Конечно. Я ведь его единственный наследник, вот он и опекает меня. Не позволяет рисковать…
— Он любит тебя и пытается защитить.
— Ну да… — соглашается Дин, но как-то нехотя. — Спасибо тебе. Ты у нас совсем недавно, а ощущение, что знаешь нас лучше нас самих.
— Да нет. На самом деле я совершенно не привыкла общаться с людьми вот так запросто и на равных. В городе каждый предоставлен сам себе.
— Ничего… — Дин робко улыбается, глядя из-под пушистых ресниц. — Скоро привыкнешь. А теперь, с твоего позволения, я хочу познакомить тебя с нашим островом.
По лестнице, которую без карты и не отыщешь, мы спускаемся вниз, в подвальное помещение. Здесь пахнет порошками и чистотой.
— Тут у нас прачечная. Раньше вещи стирали вручную, но после того как Шпанс починил наногенератор, мы пользуемся вот этой малышкой.
Он указывает на молчаливо стоящую машину с раскрытой пастью.
— Эта единственная, которая оказалась рабочей. Но мы верим, что Шпанс сможет починить и остальные три — они в другом зале. Дежурство в прачечной как выходной — сидишь себе, книжку читаешь, да белье закидываешь и вынимаешь. Потом прогоняешь через сушилку и прибор для глажки. Почти всё за тебя делают машины. Здесь, кстати, любят дежурить влюблённые парочки! — подмигивая, сообщает Дин. — Они ценят уединение, знаешь ли… Такие, как Аниса с Тьером, например. Но ты сама всё поймёшь, когда познакомишься с ними.
При упоминании о влюблённых парочках мои щёки начинают пылать. В Эйдолоне о любви давно не толкуют — браков нет, а за плотскими утехами — добро пожаловать в Бухту Темноты.
— Угу… — только и выдавливаю я.
— О, сейчас как раз и навестим нашу Анису!
Теперь мы с Дином поднимаемся на второй этаж. Здесь располагается Школа. Нас встречает просторный коридор со множеством дверей.
Стены сплошь увешаны детскими рисунками и поделками. Кое-где угадывается рука Илвы, хотя я могу и ошибаться.
Большинство дверей распахнуты, и я с любопытством заглядываю в каждую.
В одной из комнат в глаза бросается стеллаж, доверху наполненный игрушками: здесь тебе и мячи, и куклы, и машинки…
В другой комнате я успеваю заметить подробную карту на стене.
В третьей — таблицу с цифрами.
Наконец, мы останавливаемся у последней двери, которая оказывается запертой. Мой провожатый аккуратно стучится и через пару секунд дверь немного приоткрывается. И первое, что я вижу — испуганные глаза.
— Привет, Аниса! — здоровается Дин. — Я провожу Каре экскурсию. Можно мы войдём?
Не дожидаясь ответа, он сам тянет дверь на себя. Теперь я могу как следует рассмотреть свою новую знакомую: такая маленькая и худенькая, что в первый момент я даже принимаю её за подростка, а из-за коротких светлых волос с косым пробором она и вовсе походит на мальчишку.
Только огромные печальные глаза с густыми ресницами сразу выдают в ней представительницу слабого пола. Она ниже меня на целую голову и выглядит очень хрупкой, словно фарфоровая куколка — чуть тронешь, и появится трещина.
— Н-да… Конечно, — чуть помедлив, Аниса всё-таки пропускает нас в комнату и поспешно одёргивает коротенькое платье, из-под которого торчат острые коленки.
Голос её под стать внешности — тоненький и такой же хрупкий.
— А-а, Тьер! Ну привет!
Не сразу замечаю застывшего в дальнем углу у стола мужчину.
На его узком и продолговатом лице, напоминающем ромб, сильно выделяется нос, торчащий точно клюв хищной птицы. Впалые щёки покрывает редкая щетина, что выглядит довольно жалко, а куцая бородка и тонкие усики только усиливают впечатление. Из-за лохматых чёрных бровей на меня глядят тёмные, смолянистые глаза.
Похоже, мы явились не вовремя. Я совсем не разбираюсь в подобных делах, но зуб даю, что этих двоих связывает отнюдь не любовь к знаниям.
Откашлявшись, Тьер рваным движением откидывает чёрные волосы со лба, а потом вдруг берётся двумя пальцами за свой впечатляющий нос и смешно двигает им вправо-влево.
— Добрый день… — голос его гнусавый, будто простуженный. — Простите, вечная аллергия… Всю жизнь мучаюсь, и даже здесь от неё нет спасения! — он снова дёргает себя за нос. — Я Тьер Паси.
Отлипнув от стола, он шагает к нам и встаёт рядом с Анисой.
— Здравствуйте… Меня зовут Кара.
Аниса рассеяно кивает, но смотрит в сторону. Честно сказать, мне хочется извиниться и уйти — ненавижу ставить людей в неудобное положение.
Однажды в Храме две прихожанки спорили о том, что делают с испорченными, а я стояла позади них. Ох и испуганные же у них были лица, когда они поняли, что я всё слышала.
— Что, опять отлыниваешь от работы? — Дин явно забавляется происходящим.
— Нет, просто проводил Анису… — но оправдание звучит неубедительно даже для меня. — Я уже ухожу.
— Давай-давай, мы всё равно скоро навестим тебя, Кара ещё нигде не была толком.
— Не думаю, что Ферма покажется ей интересной, но приходите…
Он улыбается, хотя улыбка выглядит вымученной, а оттого не вполне искренней, но дело здесь скорее в том, что мы застали эту парочку врасплох.
Прежде чем уйти, Тьер чуть приобнимает Анису за плечи, прижимая к себе и, словно говоря — я никому не позволю её обижать, целует в макушку. Она рядом с ним выглядит ещё меньше, ещё тоньше, ещё слабее. Отсюда, наверное, рьяное желание Тьера опекать и защищать.
Мне кажется, дай ему волю, он поставит Анису на полочку и никому не позволит приближаться — только любоваться издалека. В хрупкости Анисы заключена колдовская сила.
Кивнув нам на прощание, Тьер выходит из комнаты, не забыв притворить за собой дверь.
— Прости, что помешали! — извиняется Дин, подмигивая. — Рад, что у вас всё хорошо!
Девушка смущённо улыбается, а потом на её светлом личике алыми розами расцветает румянец.
— Всё нормально, вы совсем не помешали… Итак… Кара… — она поворачивается ко мне. — Добро пожаловать!
В её выразительных глазах отражается радушие. И я, улыбнувшись в ответ, благодарю за тёплый приём. Слегка пожимаю её хрупкую ладошку — почти детскую, с тонкими длинными пальчиками — наверное, если сжать сильнее, они сломаются.
Неудивительно, что Тьер так опекает девушку.
— Как тебе наш Дом? — Аниса начинает перебирать стопку бумаг на
