Несокрушимый Друид Режущей Песни - Аннетт Мари
Я пятилась к двери кладовой. Зак поспешил за мной, меч был повернут для еще одного удара. Подавляя растущую панику в груди, я устремилась в ряд, пустые стойла были с одной стороны, внутренняя арена — с другой.
Я сделала три шага и застыла, охнув.
В двадцати футах от меня Лаллакай нахально улыбалась, уперев руку в бедро. Она была в простой черной юбке и повязке на груди, ее длинные волосы были заплетены в толстую косу. Метки Неумирающей мерцали на ее левой руке.
Наши взгляды встретились на долю секунды, и я повернулась — Зак снова взмахнул мечом. Я отпрянула, рухнула на локоть. Перекатившись, я вскочила на ноги.
Зак опустил меч, пустое лицо было повернуто ко мне, черные глаза были пустыми.
Мое сердце растерянно дрогнуло, тени вдруг появились и сковали мои ноги. Я отшатнулась, размахивая руками для равновесия, но нижняя часть тела была обездвижена. Я не успела вызвать ледяное оружие, ленты темной магии поймали мои запястья, широко развели руки.
Лаллакай прошла вперед, ее улыбка не пропала.
— Что ты задумывала, Сейбер? Как планировала избежать моей атаки, когда с тобой был мой супруг?
Она замерла рядом с Заком, погладила его щеку в метках магии.
— Если бы ты был не таким упрямым, мой дорогой друид. Но, может, это мой промах. Я дала тебе слишком много независимости, — она провела пальцами по его темным волосам. — Хотя жаль, что наш совместный путь должен завершиться тут, управлять тобой так утомительно.
— Просто отпусти его, — хрипло сказала я, борясь с ее оковами. — Забери артефакт и будь непобедимой фейри-королевой, но оставь его.
— И отдать его тебе? Дать Кристального Друида, которого я создала, которого уважают фейри и боятся мифики, холодной и истеричной, слабой друидке, которая едва может справляться со своей обычной жизнью? — она рассмеялась. — Вот уж нет.
Я оскалилась, мысленно звала Рикра.
Она направила ладонь ко мне.
— Ты должна быть благодарна, Сейбер. Ты и твоя детская любовь умрете вместе. Это так романтично.
По ее жесту Зак встал передо мной. Он поднял меч, готовясь ударить по моей голове и рассечь меня пополам. Если проклятие оружия было правдой, он разрежет и себя надвое. Лаллакай проверяла на нас магию Клыка.
— Зак! — отчаянно закричала я.
Выражение его лица не дрогнуло. Его черные глаза не видели меня. Его рука напряглась для взмаха.
Зимний холод пробежал по мне. Зак опускал меч — и вспышка льда взорвалась между нами. Лед врезался в нас обоих, отбросил его и вырвал меня из хватки магии Лаллакай. Я рухнула на бок, но быстро поднялась на четвереньки.
Лаллакай повернулась, взглянула на центральный ряд конюшен.
Рикр шел к нам, плащ развевался за ним. Его немигающий взгляд был прикован к Лаллакай, его головной убор, похожий на корону, бросал тени на его лицо. Я всегда думала, что так он казался грозным, но сегодня он выглядел спокойно хищным, вызвал новую волну адреналина в моих венах.
Подавляющая сила Лаллакай наполнила конюшню. Свет потускнел, тени сгустились, гниль смерти висела в воздухе. Жизнь и энергия покидали мое тело, мои конечности дрожали от стараний стоять.
— Я удивлена, Араун, — проворковала она. — Я думала, ты бросил свою супругу и убежал.
— Убежал? — он окинул ее взглядом. — С чего бы?
Я задыхалась, пыталась отогнать силу Лаллакай своей аурой. Рикр выглядел уверенно, но мы не были готовы к ее прибытию. Это не был «подходящий шанс», который был ему нужен для убийства.
Она выпятила бедро.
— Не могу решить, ты наглый до самообмана или пытаешься отчаянно блефовать под конец.
— Наглый? — его лазурные глаза засияли. — Твоя наглость заставила тебя поверить, что ты можешь перехитрить меня. Твоя наглость заставила тебя поверить, что у тебя есть право на силу, которую ты забрала. И твоя наглость убедила тебя, что я боялся твоей украденной силы.
Ее спина напряглась.
— Позволь прояснить, Леди Тени, — он поднял ладонь, повернул ее к потолку, и точка голубого света оттенка его глаз зажглась над его рукой. — Я никогда не боялся твоего неглубокого ума, твоих скучных амбиций или недисциплинированной магии.
Кружащаяся точка магии над его ладонью странно подергивалась. На ней вспыхнул бирюзовый оттенок, потемнел до зелено-золотого — цвета летней магии Лутира.
Я видела только профиль Лаллакай, но ее шок был очевиден. Она направила ладонь к нему, ее смертельная аура искажала воздух.
Рикр раскрыл пальцы.
Зеленая магия вспыхнула как вспышка солнца. Готовая к атаке, Лаллакай призвала барьер чистой тьмы, чтобы закрыться от удара светом, но его магия не имела эффекта.
Ее барьер угас, она рассмеялась.
— Как банально, Зимний Король. Я ожидала…
Она умолкла, прижала ладонь к груди. Охнув, она отшатнулась на шаг, широко раскрытые глаза растерянно посмотрел на Рикра.
Он улыбнулся как кот с мышью под лапой.
— Последнее предложение, — проворковал он злорадно. — Не позволяй более сильному магу поместить магию в твое тело. Если ты хотела Неумирающего, нужно было убить меня, чтобы получить дар.
Ее глаза раскрылись еще шире. Она пошатнулась, зеленый свет мерцал на ее теле. Он превратился в крохотные просвечивающие ростки. Листики раскрывались, их появлялось все больше, лозы удлинялись. Они росли, давление ее силы и туман смерти в воздухе таяли.
— Это… — она задыхалась. — Это…?
— За короткое время, какое я изучал разрушающее заклинание, которое Лутир поместил в меня, я не смог понять, как он нацелился на мою жизненную энергию, — лед тянулся из ладони Рикра, стал изящным копьем с изогнутым клинком. — Моя копия не убьет тебя — но мне и не нужно.
Он пересек расстояние между ними одним невозможным прыжком, шел к Лаллакай с убийственными намерениями — и в тот миг шока я поняла, что еще не видела его, воспринимающего бой всерьез.
Как и Лаллакай.
Черный меч появился в ее руке, но копье Рикра уже было создано, и его клинок пронзил ее грудь. Он взорвался льдом, разбивая ее ребра. Сила отбросила ее, узор Неумирающего загорелся, раны сияли.
Рикр шел за ней, плавный, не медлящий и хищный. Неумирающий еще не успел заживить первую рану, он пронзил ее ледяным копьем.
Я отодвинулась и, только уклоняясь от ледяных кусков, увидела атаку Зака.
Я пригнулась от взмаха смертельного стеклянного клинка Клыка, сердце застряло в горле. Лаллакай еще не умерла, Зак все еще слушался ее
