Мои волки. Любовь истинная и нет (СИ) - Жнец Анна

Мы с Элен еще не подтвердили связь, но мне хочется показать волчице, что я ее, только ее.

Взгляд Элен становится более осмысленным, даже немного заинтересованным, когда я опускаюсь на колени и осторожно погружаю в воду ее босую ступню.

— Что ты делаешь? — вздрагивает волчица.

— Забочусь о тебе. Согреваю.

Любимой неловко. Это видно по тому, как она напрягается, отводит взгляд, кусает губы. По щекам растекается стыдливый румянец.

— Не надо было.

— Надо.

С извращенным удовольствием я намыливаю ее хорошенькие белые ножки своим гелем для душа и чувствую удовлетворение: теперь Элен будет пахнуть чуть больше мной и чуть меньше — Гором. У пледа на плечах волчицы тоже правильный запах, он осядет на ее теле, и я радуюсь этому как дурак.

— Осталось сгонять в город за шмотками.

Вспомнив о своей наготе, Элен плотнее закутывается в ткань. Жаль. Я надеялся полюбоваться ее красотой немного дольше.

Наверное, это неправильно. Бедняжка страдает, а я тайком пялюсь на ее голые прелести, мысленно ласкаю налитые груди и стройные бедра. Ничего не могу с собой поделать.

— Что ты обычно носишь? Платья? Джинсы? Какую одежду купить?

— Все равно, — Элен тяжело вздыхает и снова замыкается в себе.

Плохо! Очень плохо!

Это напоминает ее апатию в лесу. Она не хотела покидать то место рядом с оврагом. Долго сидела на земле. Каких трудов мне стоило увести ее оттуда! Элен шла медленно, постоянно оглядывалась — надеялась, что Гор вернется. Наотрез отказывалась оборачиваться волчицей и сменила сущность лишь рядом с поселением, чтобы не сверкать голой человеческой задницей.

— Тогда возьму что-нибудь практичное, на первое время. — Я отодвигаю таз и нежно протираю каждую ногу Элен полотенцем. — Когда будешь в состоянии, вместе прокатимся по магазинам: подберешь одежду на свой вкус.

Мои слова остаются без ответа. Элен откидывается на спинку дивана и отворачивает лицо. Пытаясь не расстраиваться, я завариваю ей чай, опускаю на журнальный столик поднос с сахарницей и горячей чашкой и отправляюсь готовить своей гостье комнату. Спать вместе, к сожалению, рано.

Дом у меня небольшой — холостяцкая берлога. Кухня, гостиная и две спальни. Скоро родится ребенок, а значит, пора искать более просторное жилье.

Думая об этом, я застилаю кровать свежим бельем, проверяю, чтобы в ванной было все необходимое. Мысленно добавляю в список покупок зубную щетку для Элен. А вот шампунем и гелем для душа она будет пользоваться моими. Волк внутри довольно урчит, полностью согласный с таким решением.

Что еще?

Продукты!

Холодильная комната забита мясом, но, возможно, у Элен есть любимые блюда. Говорят, женщины без ума от сладостей. Кроме того, ходят слухи, что шоколад улучшает настроение.

Так, запоминаем: купить шоколад, большую плитку. Нет — две.

Спустя полчаса, закончив со всеми делами, я замечаю, что до сих пор не оделся и разгуливаю по дому голышом. Элен спит, сидя на диване. К чаю она так и не прикоснулась. Убрав посуду, я осторожно несу свою драгоценную на второй этаж и укладываю на кровать. Плед сбивается, обнажая грудь и беззащитный бритый лобок, на котором уже наметились волоски. Как же хочется ее потрогать! Раздвинуть половые губки и вылизать всю.

Нельзя. Не сейчас.

С сожалением я отстраняюсь и накрываю желанное тело одеялом. Оставлять Элен одну физически больно, но надо купить ей одежду, пусть даже мысль о том, что она будет ходить по дому голая или в моих рубашках, невероятно заманчива.

— Скоро вернусь, — говорю я спящей красавице и спускаюсь по лестнице, чувствуя себя совершенно счастливым.

* * *

Будит меня какой-то скрежет. Не сразу я понимаю, что это скрип открывающейся оконной рамы. В комнату проникает прохладный воздух и легким ветерком скользит по моему лицу.  И тут же раздается двойной стук, как будто кто-то не слишком ловкий спрыгивает с подоконника на пол и задевает стоящее у кровати кресло.

— Да ты не волчица, а медведь, — звучит раздраженный шепот.

— Тш-ш-ш. Раз такая умная, надо было лезть первой, — отвечает недовольный голос.

Разумеется, в ту же секунду я подскакиваю на постели, распахивая глаза.

— Ну вот. Ты ее разбудила. — Окно заслоняет высокая девушка с коротким ежиком фиолетовых волос. Расстегнутая кожаная куртка до талии сверкает многочисленными цепочками и заклепками. Штаны в облипку подчеркивают худые ноги. С массивных мужских ботинок на пол сыплется земля.  

— А разве это не входило в наши планы? — Над кроватью склоняется еще одна незваная гостья — брюнетка с хулиганским каре. На ней белая футболка и джинсовый комбинезон с широкими подвернутыми штанами.

Незнакомка в кожаной куртке закатывает глаза:

— Если бы мы собирались ее будить, то вошли бы через дверь, как все нормальные оборотни.

— Да? А я все не могла понять, к чему такие сложности. Почему надо обязательно лезть в окно.

Странные девицы, ворвавшиеся в мою спальню, начинают спорить так, словно меня нет в комнате.

— Ну я же тебе сказала: хочу посмотреть, кого Эшти к себе привел. Это ведь его истинная. Та самая, — волчица с фиолетовым ежиком бросает в мою сторону короткий взгляд и медленно, шепотом повторяет, показывая пальцами в воздухе кавычки: — Та. Самая. Понимаешь?

Брюнетка в комбинезоне хмурится, но спустя секунду ее лицо светлеет.

— А-а-а. Та самая. Волчица, укравшая сердце нашего Эшти.

И обе незнакомки поворачиваются ко мне. Повисает неловкая тишина. Если быть точной, неловкая для меня одной, потому что девицы сконфуженными не выглядят. Наоборот, смотрят так, словно ждут, когда я отвечу на все их невысказанные вопросы.

Первой не выдерживает волчица с яркими волосами — из них двоих она самая бойкая.

— Прости, мы без пирога. Невежливо идти в гости с пустыми руками.

Мне все еще нечего на это ответить, и незнакомки принимаются тараторить, перебивая друг друга:

— Мы подозревали, что Эшти нашел пару.

— В последнее время он сам не свой.

— Утром Келли видела, как он ведет домой какую-то девушку.

— Мы живем рядом. За теми деревьями, — брюнетка кивает в сторону окна.

От их громких голосов, от непрерывного тарахтения в висках начинает болезненно стучать, и я морщусь, откидываясь на спинку кровати.

— Кто вы такие?

Девицы переглядываются и, не сговариваясь, бесцеремонно плюхаются на постель по обеим сторонам от меня.

— Как кто? — удивляется брюнетка. — Сестры Эшти. Он о нас не рассказывал?

Наверное, стоит признаться, что мы с Эштером редко общаемся по душам, но я молчу и только выше подтягиваю одеяло.

— Какая-то ты неразговорчивая. Меня зовут Тина, — девица в кожаной куртке придвигается ближе и принюхивается к моей шее. — А это Келли.

Брюнетка протягивает мне кулак — предлагает по нему стукнуть.

— Я почуяла, что ты спишь в этой комнате, — говорит Тина. — Хотела посмотреть. Очень уж любопытно стало. Не рассказывай Эшти, пожалуйста. Он будет ворчать.

Растерянная, я киваю. Пользуясь моим замешательством, сестры принимаются болтать без умолку. О брате, о порядках в стае, о том, что мне обязательно здесь понравится. Сначала от их непрерывного трепа у меня пухнет голова, затем я втягиваюсь, понимаю, что слушаю с интересом, что собственные проблемы постепенно отступают на задний план.

Давно я не общалась с другими девушками. Последние пять лет в каждой волчице, ну, кроме, наверное, Хлои, я видела потенциальную соперницу. А ведь когда-то у меня были подруги…

— Только учти, первой самкой стаи ты не станешь, — внезапно выдает Тина и несколько раз кивает в подтверждение своих слов.

— Почему?

Не то чтобы меня это волнует.

— Потому что первой самкой у нас считается старшая сестра вожака. Она защищает интересы волчиц. Мужчины не имеют права вмешиваться в дела женщин. Принимать законы, которые касаются самок. Это... — Тина поворачивается к Келли: — Подскажи слово.

— Нонсенс.