Никто не скажет правды (СИ) - Неделина Анна

— Как пожелает светлый князь, — не стал спорить Мятые Уши. — Сдайте оружие.

По его лицу нельзя было понять, насколько ему не нравится присутствие самого князя. Подошел Молчун со сканером. Князь выронил из рукава клинок, перехватив его в самый последний момент за узкую гарду.

— Это фамильное оружие, — предупредил он. Молчун по традиции промолчал, умудрившись изобразить на лице достаточное уважение, чтобы не вызвать недовольство аристократа. Следующей небольшой ножичек выдала княжна, удивив всех, включая Рину и даже князя, который, впрочем, быстро справился с собой и даже усмехнулся. Молчун провел сканером перед Яной, потом — перед супругами Стоун (оба сдали табельное оружие, при Яне оружия и вовсе не обнаружилось), затем перешел к свите.

— Вас ожидают в Бархатной зале, — кажется, Мятые Уши даже слегка поклонился. Наверное, этого требовал этикет.

В Бархатной зале — названной так всего лишь из-за тяжелых штор на окнах и скатерти на овальном столе — уже собирались люди. Зала была сравнительно небольшая: она предназначалась для заседаний в узком кругу, без большого количества участников или свидетельства многочисленных журналистов. Уже находившихся внутри представителей службы безопасности и свиты князя оказалось вполне достаточно, чтобы создать впечатления заполненности.

Из знакомых Яне, Рине и Нику людей в зале находились мэр Материка и Джер-Мар. Майора Красса Яна даже не сразу заметила, хотя его отсутствие было бы странным. Последними в зал вошли Мятые Уши и Молчун, закрыв за собой двери.

Из кресла, обитого бордовой материей, поднялся белокожий тонкокостный мужчина. На нем был песочного цвета балахон с откинутым капюшоном. Никакой короны на голове не было, но Рине вдруг пришло в голову, что осанка — это наследственное. Княжна, точно копируя отцовскую позу, выпрямилась и вздернула подбородок. Но Князь Солнце смотрел только на Днкмара. Непутевая дочь его как будто не интересовала. Свита Днкмара отреагировала мгновенно — приказа не прозвучало, но форменные кители вдруг отгородили полукругом своего повелителя от потенциального тестя. Князь Солнце что-то сказал — певуче и гневно. Днкмар спал с лица — хотя, казалось бы, куда дальше бледнеть. Впрочем, бледнел он тоже не от страха — от гнева. Можно было только догадываться, что происходит, но, судя по оскорбленному выражению лица Днкмара — его обвиняли, возможно, в том, в чем еще недавно он сам обвинял Тьера — в нападении на княжну. Княжна отмалчиваться не стала и вскоре семейная ссора вылилась в настоящую оперу на три голоса. Княжне тоже досталось — вероятно, за легкомысленное поведение. Наверняка никто из аристократов не собирался проявлять такую пылкость на виду у посторонних, тем более, инопланетян.

— Что происходит? — спросил министр Асень, когда понял, что семейные разборки грозят затянуться. Скуки он не выказывал — скорее, живое сочувствие и любопытство. Министр был невысок и в массивном кресле с вытянутой спинкой попросту терялся. Рядом с его креслом стоял человек в форменном кителе с нашивками, обнаруживающими генеральский чин своего обладателя. Генерал был того неопределенного возраста, когда ему можно было дать и сорок и семьдесят. Он был сух и сед, но лицо его — волевое, с живыми глазами — не выдавало в нем старика.

— Великий князь требует, чтобы все посторонние покинули зал.

Асень постучал пальцами по подлокотнику.

— Князь Номинэ, — сказал он негромко, но удивительно звучно, на его слова просто нельзя было не обратить внимание. Князь Солнце хотел оглянуться, но не стал отводить неприязненного взгляда от Днкмара.

— Почтенный магистр Асень, — проговорил он. — Приношу извинения за эту сцену, которая не украсила столь важные переговоры.

— Нет ничего важнее семейного благополучия, — отозвался министр.

— И нет ничего хуже, чем решать вопросы семейного благополучия прилюдно, — высокомерно произнес князь Номинэ.

— Да-да… что ж, думаю, переговорам узкий круг пойдет лишь на пользу. Конечно, если князь Днкмар согласится отпустить свою охрану.

Днкмар склонил голову, подтверждая, что не будет противиться воле князя Номинэ. На Князя Солнце это не произвело особого впечатления. На бледном лице не отразилось никаких эмоций — ни удовлетворения, ни недовольства. Лальский князь не стал возмущаться, даже когда выяснилось, что в число «посторонних» не вошли ни мэр Материка, ни шеф Агентуры Кирина, ни Мятые Уши, Молчун и Красс, ни Яна Лис или супруги Стоун, ни даже неподвижно застывшие фрейлины княжны Номинэ. Таким образом, даже когда охрана покинула зал, внутри осталось еще не меньше дюжины человек. Князь Солнце помолчал, потом произнес:

— Князь Днкмар будет препровожден на Шаршанну. Мы уведомим вашего брата о вашем возвращении.

Больше всего это походило на арест. Днкмар в ярости взглянул на будущего тестя, словно раздумывал — не взывать ли его на дуэль. Или не на дуэль. Ни Яна, ни Рина понятия не имели, как решаются вопросы кровной мести на Шаршанне и Лалле.

— В таком случае я буду сопровождать князя, — заявила княжна, вздернув подбородок. — Дабы наши народы видели, что воссоединение — это не пустые слова.

— Никакого воссоединения не будет, — отозвался князь Номинэ. — Похитив мою дочь, князь продемонстрировал неспособность мыслить как мудрый правитель. Даже если все, как вы говорите…

— Но он меня не похищал!

— Лишь потому, что посол Федерации вмешался в дела, которые выходили за пределы его полномочий и интересов его державы! — напомнил Князь Солнце, повышая голос. — Хотя я этого и не одобряю.

Княжна побледнела, как будто отец намекнул на ее тайную связь с Тьером.

— Посол Федерации вмешался, поскольку вопрос вошел в сферу интересов его державы! — возразила княжна. — Подтверждаю это в присутствии министра Асеня.

— Что это значит? — спросил министр. Генерал, застывший статуей возле его кресла, неожиданно «ожил» и внимательно взглянул на шаршанку. Княжна Номинэ ответила:

— Во время встречи на Шаршанне послу Тьеру стало известно о заговоре против его Родины.

— На Шаршанне? — министр позволил себе выказать сомнение, смешанное с удивлением. Его можно было понять: переговоры на Шаршанне — слишком странное место для организации заговора против Федерации.

— На переговорах присутствовал человек, который имел отношение к заговорщикам, — пояснила княжна. Министр бросил взгляд на стоявшего рядом генерала. Определенно, о ментальных возможностях жителей Лалля и Шаршанны он знал. Но для жителей Федерации, где феномен телепатии был всего лишь легендой об утраченной возможности, сложно было принять существовавший «в мыслях» заговор как свидетельство реальной угрозы.

— Это странно. Насколько мне известно, сам посол имеет отношение к некоему заговору, — сказал Асень.

— Ложь! — гневно воскликнула княжна. Слишком эмоционально, чтобы на это не обратили внимание. Днкмар не выглядел счастливым раньше, теперь и вовсе казался мрачным. Наверное, вернулся к сожалениям по поводу спасения Тьера.

— При всем уважении к вашим способностям и вашей мудрости, — сказал генерал, глядя на княжну, — возможно, вы недостаточно разобрались в хитросплетениях внутренней политики Федерации. Посол Тьер мог исказить ваше представление…

— Посол здесь не причем. Это я предупредила его, — возразила княжна. Князь Солнце отступил. И так было ясно, что подробности побега дочери были известны ему с иными деталями; похоже, Князю Солнце было вполне достаточно заговора повелителей Лалля, не способных разобраться в своем отношении к Шаршанне. Заговор против Федерации стал для него сюрпризом, вряд ли приятным. Стоило отдать должное Князю Солнце, он не стал требовать прекращения переговоров и молчания дочери, как не стал предполагать, что на его дочь могли покушаться не только люди жениха, которого он уже как жениха и не рассматривал.

— Вы узнали из мыслей кого-то из присутствующих на переговорах о готовящемся заговоре, — подытожил Асень; тон его был таков, будто для министра внешней политики было обычным делом раскрытие заговоров во время переговоров. — И вы предупредили посла Тьера.