Чужая половина мира (СИ) - Хаимович Ханна

Тип уходил. Его спина, обтянутая потертым пальто, скрылась за углом.

— Весь фон отслеживают со сторожевых башен. Элвин боится, что его небольшое предприятие сразу же раскроется. Действие «пыли» не остается незамеченным. Будут возмущения…

— Так не принимай! Я приму, я уже не боюсь!

Лайна взглянула на дверь, не решаясь войти первой. Утро выдалось прохладным, ветреным. Ледяные порывы пронизывали насквозь. Мелани опять стояла на улице в одном лишь белом платье.

— А твоя магия — какой она будет, когда проснется? А? Думаешь, это не выйдет наружу? А просыпаться она начнет уже после первого приема, даже если ты не станешь колдовать. Центрально-Северный район и так отслеживают внимательнее, чем остальные. Если вычислят, откуда идут возмущения, — нам грозит не только раскрытие.

— Но можно ведь телепортироваться подальше! На границу Айламады!

Лайна не знала, почему так упорствует. Не знала, и почему Мелани продолжает ее уговаривать, а не отмахивается, как раньше. Неужели так боится, что Лайна может ее выдать?

— Я сказала, — прошипела Мелани, теряя терпение, — что нам грозит не только раскрытие. Хочешь посмотреть, что еще? Что бывает с источниками фона?

— А что с ними бывает? Фон подавляют, и…

— Фон, — повторила Мелани. — Подавляют. Кому вливать в глотку подавитель магии? Разлому Арки? Пойдем!

Она схватила Лайну под руку.

Прежде чем вокруг них сомкнулся телепортационный кокон, той послышался далекий голос Лаочера: «Не кипятись…»

— Я никогда не кипячусь, — бросила Мелани, отпуская Лайну. Та огляделась.

Она была в центре города. Над головой сразу несколько трамваев рассыпались звоном в унисон. Центральный круг площади, с его пешеходными лучами-мостами повыше проезжей части, но пониже трамваев, заполоняли прохожие. Одни толпились у автобусной остановки, другие цепочками тянулись через площадь и вливались в людские потоки на соседних улицах. Над головой светились разноцветные заплаты окон.

Чуть в стороне от домов возвышалась центральная башня с часами.

Кругом плавали рассеянные завитки слоистого тумана. Утреннего. Любое утро в центре Малдиса постоянно клубилось испарениями. Город зевал и сонно пыхтел.

Сегодня туман светился алым. Среди машин, трамваев и людей это не пугало. Больше напоминало театральные подмостки в разгар спектакля.

Светилась и сторожевая башня — главный вход в Прибежище.

Холодно-синим.

Еле заметно.

— Зачем ты меня сюда притащила? — почему-то полушепотом спросила Лайна.

— Чтобы ты увидела кое-что, — сказала Мелани своим обычным резковатым тоном. — Пойдем. Разлом Арки — здесь.

Она протолкалась через очередь на автобус, прошла мимо выстроившихся вдоль ограды над дорогой киосков. Повеяло свежим кофе и запахом раскаленных углей. Киоски перемежались с открытыми участками ограды. Облокотившись на перила тускло поблескивающей ограды, зеваки пили кофе из жестяных кружек и разглядывали то, что Лайна не сразу увидела в этой мешанине.

Алый разлом посреди дороги болезненно пульсировал.

Она уставилась на него сначала спокойно, с интересом, как все. Потом неровный ритм пульсации оплел ее невидимыми нитями. Шум толпы утонул в глухой безнадежной тишине.

Тишиной веяло от разлома.

Лайна смотрела на него, не в силах оторваться. С каждой секундой трещина в дороге казалась все более живой. Пульсация ее — воспаленной, едва заметное дрожание — напуганным, алое нутро — свежей раной.

Мгновение, минута или час перепутанного времени — и Лайна почувствовала сплетение силовых потоков. Трещина была не на своем месте. Неизвестная сила зашвырнула ее сюда, в самый оплот айламадского фона. Трещина оборонялась, выпуская бесчисленные нити паутинок, смягчающих жгучий контакт. Но потом кто-то коварно сплел обе магии — ее родную и айламадскую. И нанес удар, за ним еще один — так, чтобы не оставить шансов. Трещина извивалась и билась от боли. Вырывалась, задыхалась, пыталась освободиться, но все больше слабела, и безжизненно чернели смягчающие паутинки, уже не способные помочь…

Лайна усилием воли зажмурилась. Когда она открыла глаза, картины мучений пропали. Трещина слабо пульсировала, люди ходили туда-сюда и без страха разглядывали разлом.

— Я знала, что ты увидишь, — буднично заметила Мелани. — Ты же чувствуешь фоны. Я не чувствую, мне Карвран рассказал. Скоро трещина затянется, а маги с ведьмами подавят все лишние источники фона.

— И тогда можно будет?..

— Принять «пыль»? Только когда они окончательно расслабятся и снимут надзор. Я начинаю жалеть, что втащила тебя. Ты еще ни разу не пробовала «пыль», а ведешь себя, как законченная наркоманка, — фыркнула Мелани. — Хочешь посмотреть, как затянется раскол?

— Он живой… Он задыхается! — пробормотала Лайна. — Но он ведь не живой на самом деле? Разломы Арки — не живые? Живых люди боятся, а мимо этого ходят спокойно…

— Люди, конечно, чувствуют часть фона, поэтому боятся мест силы Арки, сбегают и сторонятся ведьм, — деловито сказала Мелани. — На этот они смотрят как на развлечение. Он ненастоящий. К тому же не так давно Карвран со товарищи расширил границы их представлений о норме… Не думаю, что кто-то удивится, если Малдис снова засыплет снегом по самые крыши. Жаль, я не застала тот снегопад.

Утренний дым потихоньку развеивался. Он утратил театрально-алый оттенок. Разлом затягивался на глазах. Лайна отводила от него взгляд. Ей казалось, что она смотрит на мучения живого существа и равнодушно ждет, вместо того чтобы помочь.

— Думаю, закроется он уже к обеду, — продолжила Мелани и задрала голову, глядя на крупные сияющие бусины трамвайных остановок на нитях-кольцах развилки. — Где особняк Ястмин? Отсюда можно до него добраться?

— Можно, — пробормотала Лайна, не сразу сообразив, что ее отправляют домой. — А… когда мы встретимся? С Элвином и вообще?..

— Я создам связной портал и скажу тебе, как только будет возможность, — закатила глаза Мелани. — Сиди тихо и молчи об Элвине.

Предупреждение было излишним. Бесконечно разочарованная, Лайна поехала обратно. Ее даже не волновало, как она сможет незаметно проникнуть в дом. Зелья незаметности она так и не приняла. Что ж, придется сделать вид, что бегала на рынок…

Трамвай вздрогнул и со скрежетом встал. Лайна встрепенулась, выглянула в окно. Нет, остановки еще не было. Серели в фонарной полутьме белые дома улицы Венш и тянулась сетчатая ограда моста.

Надрывались дребезжащие звонки. Кто-то открыл окно, и звон стал яснее. Лайна тоже дернула за ручку со своей стороны и высунулась наружу. Впереди до самого поворота тянулась трамвайная пробка: вагонов десять.

— Что случилось? — проворчал кто-то за спиной. — Девочка, закрой окно, дует!

Лайна послушалась и откинулась на спинку сиденья. Громыхнула дверь — вагоновожатый пошел выяснять, в чем дело.

Она вслушивалась в разговоры людей. Группка студентов, не выдержав, пробрались наружу и последовали за вожатым. Вернулись совсем скоро.

— Мага убило, — взволнованный голос резанул по ушам в мгновенной тишине. — Попал под трамвай, его изжевало всего… Там сейчас сразу из трех гильдий разбираются. Вожатый клянется, что мага принесло ветром.

По вагону пробежал нервный смешок.

— А кто этот маг? — услышала Лайна свой вопрос. Он вырвался сам собой. Может, потому, что она догадывалась об ответе. Но ответ был предсказуемым.

— Не знаю.

Трамвай простоял еще минут двадцать, прежде чем тронуться. Проезжая плавный изгиб моста, Лайна до рези в глазах всматривалась в серые плитки пешеходной дорожки и разнесенный колесами песок. Крови нигде не было.

В сторожевом особняке она, не заходя к себе, прошмыгнула на кухню, где хозяйствовала бессменная Бригитт. Догадка подтвердилась примерно через час.

— Фальджен Дормитт попал под трамвай, — сообщила Ланда, телепортируясь на кухню. — Мэри, я тебя искала. Заместители гильдмейстеров просили, чтобы ты пришла. Решают, где его хоронить, он же копия, по сути…