Зов крови.Познать себя (СИ) - Ведуница Ирина

Но ответа на свое раскаяние я не дождалась. Лишь спустя несколько минут, наполненных томительным ожиданием, Светозар открыл глаза и, наконец-то обратил на меня внимание. Радужка его снова отливала полуденной синевой неба, а дыхание и сердцебиение заметно замедлились, ясно показывая, что мужчине удалось-таки совладать с собой. И это меня в нем искренне восхищало!

Вот это воля к победе! Бирюза — действительно его камень.

Я опасалась увидеть на лице Света осуждение или насмешку, но он лишь чуть кривовато улыбнулся и обезоруживающе произнес:

— Мне очень нравится, когда ты такая, синичка. Страстная, раскрепощенная, безумно соблазнительная. И я хочу тебя неимоверно, так, как никогда никого не хотел. Но Ритуал должен быть соблюден досконально. А для этого спешка ни к чему. И, знаешь, сдается мне, что это было оно из испытаний на серьезность намерений и выдержку. Мы с тобой его выдержали. Теперь осталось только немного подождать, чтобы зелье окончательно усвоилось и подготовило наши тела к необходимым изменениям — без этого Слияния не произойдет.

— А долго нам ждать?

— Уже недолго. Всего лишь, пока в комнате не появится прямой лунный свет.

— А что мы пока будем делать? — все, чего мне сейчас по-настоящему хотелось — было исключительно неприличного свойства, но признаваться я в этом не собиралась. Поэтому переложила инициативу по придумыванию совместного занятия на Света. И, как оказалось, не зря.

— Хочешь, поговорим?

— О чем?

— О чем пожелаешь. У женщин много любопытства в запасе и всегда найдется что-то, о чем им хотелось бы побеседовать.

Он сказал это с таким добродушно-снисходительным видом, что я не удержалась и фыркнула. Впрочем, почему бы не воспользоваться столь любезным предложением? В чем-то он все же прав, к тому же, сегодня у нас и так выдался день откровенных разговоров. Почему бы и не продолжить в том же духе?

И я решила задать Светозару давно мучающий меня вопрос.

— А почему ты тогда себя так повел, Свет?

— Когда именно? — он с посмотрел на меня чуть хитровато, словно зная о чем речь, но все равно делая вид, что не понимает.

Ну, да мне уточнить не сложно:

— Тогда, когда ты у Антонины Петровны первый раз встретился с Дамиром. Вы еще подрались тогда… хм… прошу прощения, поговорили по-мужски. И ты меня очень обидел… и напугал.

— Мда, как дурак себя тогда повел, ты уж прости. Увидел вас вдвоем, и словно пелена на глаза упала, думал, сорвусь и прямо там на него брошусь.

— Почему? — я тоже догадывалась об ответе, но хотела услышать, как он это произнесет.

— Ревновал, как мальчишка!

— А почему тогда не признался, что я тебе нравлюсь? Все грубил, да нос воротил в сторону, как будто я надоеда какая или, хуже того, совсем тебе противна была.

После моих слов Светозар заметно смутился и каким-то мальчишеским жестом взъерошил себе волосы на макушке.

— Испугался я, Софьюшка. Глупо это сейчас звучит, но тогда действительно был напуган до чертиков.

— Почему? — такое у меня в голове вообще не укладывалось.

— Да, тоже наслушался этих баек про парность, ну а когда тебя впервые встретил, как торкнуло. Ты же мне действительно с первого взгляда понравилась, я только понял это далеко не сразу. А когда заметил, как к тебе отношусь, вспомнил об этих сказках и решил вдруг, что у меня тоже так, как и у Ярика случилось, только по-настоящему. Помнишь, каким он дураком при виде тебя становился? От тож! Там у вас, как мы тогда думали, связь от прерванной инициации образована была, но по сути «парная» от нее мало чем отличается. Такая же потребность нахождения рядом, обожание, ревность, желание быть единственным и неповторимым. Ну… и просто желание, — смущение оборотня стало еще заметнее. — Вот, как на своего подопечного насмотрелся в таком неприглядном виде, так зарок себе дал, что меня чаша сия минует. А как увидел тебя снова здесь на перроне, сразу понял, что пропал. Поздно, влюбился уже по уши. Только вот смириться с этим не захотел, свободу свою иллюзорную потерять побоялся, а потому свалил все на предназначение, избранность, парность — все что угодно, только бы не признаваться самому себе, что все это — в самом деле и всерьез. Все по-настоящему. А раз так, без выбора, значит можно бороться, не сдаваться, разрывать сложившиеся узы, пока не завязались крепкие узлы. В общем, маялся дурью, боясь посмотреть правде в глаза.

Влюбился! Он это, правда, сказал?! У меня аж сердце замерло на мгновение, от переполнивших меня эмоций. Да, влюбленность — это еще не любовь, но намного-намного ближе, чем просто «нравишься»! Я с большим трудом удержалась от того, чтобы восторженно не запищать от этой его случайной оговорки, но вот улыбки сдержать уже не смогла.

Ну и ладно! И вообще, я потом еще об этом подумаю. Сейчас больно уж разговор интересный получается. Надо бы воспользоваться моментом и порасспросить, пока Свет так охотно мне отвечает. Чем я, собственно, и занялась, продолжая нашу беседу:

— Но ведь что-то потом изменилось разом. Почему?

— Дамир мне хорошо тогда мозги на место вправил. Сначала морду набил, а потом разъяснил популярно: что мои заморочки — это мои проблемы. А если я и дальше буду вести себя как эгоистичный засранец, то он для начала мне еще раз добавит, а потом сам тебя очарует и замуж возьмет. А я так и останусь дальше одиноким мудаком свой век доживать.

— Так и сказал? — у меня от шока после услышанного глаза, наверное, раза в два больше стали. Ничего себе предъявочки от лучшего друга.

— Так и сказал. А я тогда свое поведение, словно со стороны увидел. Знаешь, и смешно и стыдно стало. Сам над Яриком смеялся, и тут же по его стопам пошел. С той лишь разницей, что он за тобой бегал, а я от тебя. Зато оба с одинаковым результатом: нулевым.

Я не стала спрашивать его больше ни о чем, просто подалась вперед и впервые сама поцеловала Света в чуть смущенно улыбающиеся губы. В этом касании не было страсти — лишь благодарность за честность и открытость. А еще за то, что своими разговорами отвлекал меня, не давая волноваться перед столь важным шагом в моей жизни.

Потому что, несмотря на твердо принятое решение и играющее в крови нетерпеливое предвкушение, мне все равно было немного страшно. И такой вот странный коктейль из эмоций заставлял искать убежища в его теплых руках, понимающих взглядах и забавных шутках. Ибо в то, что все сказанное им — правда, мне верилось с трудом.

Впрочем, не зря говорят, что мужчины и женщины — разные вселенные. Может и такое могло случиться в их беседе. Сейчас вряд ли подходящая ситуация, чтобы пытаться докопаться до истины. Здесь и сейчас у нас было более важное дело.

И кажется, время пришло: сумрак комнаты уже начал наполняться серебристым мерцанием, столь отчетливо виденным мной сейчас. А сквозь легкие занавеси на окнах начали пробиваться первые робкие лучики ночного светила. Заметил это и Светозар. Взяв мое лицо в свои широкие теплые ладони, он серьезно посмотрел мне в глаза и тихо, но уверенно сказал:

— Ничего не бойся, синичка. Все будет хорошо. Веришь мне?

— Верю. Не боюсь.

Люблю…

Мы стояли в центре комнаты друг напротив друга, освещаемые лишь ярким светом полной луны, льющимся в окна, и молчали. Я вглядывалась в лицо Светозара, но ночные тени причудливо искажали его выражение, не давая понять, что же оно выражает на самом деле. Было немного страшно и вместе с тем крайне волнительно.

Вот Свет коснулся моих рук, медленно провел по ним ладонями снизу вверх до локтя и выше. Его осторожные поглаживающие движения вызвали во мне непроизвольную волну легкой дрожи. Огладив мои плечи, коснувшись легкими, массирующими движениями шеи и затылка, руки мужчины спустились на мою грудь.

С неожиданной робостью он обвел кончиками пальцев обтянутые платьем полушария, а затем и вовсе положил на них ладони, мягко сжав. Затаив дыхание от переполняющих меня ощущений, я непроизвольно выгнулась навстречу этой ласке, а Свет медленно склонился надо мной и осторожно потянул зубами за один из концов шнуровки, находившихся на вороте платья.