Избранница Золотого дракона. Часть 2 (СИ) - Снежная Марина
— Тогда не понимаю… — она даже отступила на шаг, изумленно глядя на меня. — Этот яд убивает в течение пятнадцати минут. Противоядия нет. Ты не могла выжить.
— Правда, не понимаешь? — я расправила плечи, глядя на нее с нескрываемым презрением. — Но позволь мне закончить, чтобы ты поняла, за что сейчас умрешь…
— Умру? — она рассмеялась, но как-то неуверенно. — А ты слишком самонадеянна.
Маррга сделала скользящий шаг ко мне, не спуская глаз и едва заметно изменив положение рук с кинжалами. В ту же секунду я направила в ее ауру такой мощный заряд фиолетового, что она завопила. Расширенными глазами глядя на меня, рухнула на пол, выронив оружие. И теперь корчилась там, извиваясь и подвывая, как раненый зверь.
— Что ты… Как ты… это… делаешь? — прокусывая губы до крови, с трудом выталкивала она из себя слова.
Я слегка ослабила напор, давая ей возможность немного опомниться. Боль осталась, но уже не такая сильная. Заметив, как в ее ауре зажглись желтые огоньки, не смогла скрыть довольной ухмылки. Эта тварь ощущает страх передо мной. Как же сейчас я упивалась этим чувством. Пусть в полной мере испытает то, через что заставляла проходить других. Я не позволю ей умереть слишком легко, не зная, за что умирает.
Осознание того, что впервые за несколько недель больше не должна скрывать свои чувства, заставляло дышать полной грудью. Была сейчас словно опьянена своей яростью, пониманием того, что наконец-то смогу отомстить одному из врагов. Что я больше не безропотная жертва, вынужденная покоряться обстоятельствам. И это осознание собственной силы пьянило похлеще вина.
— Как уже сказала, — невозмутимо глядя на поверженную соперницу, мигом утратившую весь свой апломб, проговорила я, — я могла бы тебе простить то, чему ты подвергла меня. Но ты едва не стала причиной смерти моей подруги.
— О ком ты говоришь? — Маррга попыталась подняться, но я опять усилила напор, и она с возгласом проклятия снова рухнула на пол.
— Кое-кто разделил со мной ужин, — процедила я. — И едва не поплатился за это.
— Постой… Твоя подруга… Ты говоришь о королеве? — дошло, наконец, до волчицы. — Но ведь на нее яд бы в любом случае не подействовал… — Она вдруг осеклась, в глазах промелькнуло понимание.
— Наконец-то ты немного напрягла извилины, — жестко усмехнулась я. — Так трудно оказалось меня узнать, Маррга? — подошла к ней ближе и склонилась над распростертым у моих ног телом.
— Демоны тебя раздери… Не может быть, — ее глаза расширились.
— Я правда настолько изменилась? — выпрямившись, я прошла к креслу и устроилась в нем, пытливо глядя на волчицу.
— Но зачем весь этот спектакль? — Маррга хмурилась, пытаясь понять мои мотивы. — Выдавать себя за другую.
— А по-твоему, я должна была безропотно позволить Кирмунду делать со мной все, что заблагорассудится? Вы с ним принимали меня явно не за ту, кем я являюсь. Забыли, что перед вами не обычная запуганная девица, а наследница Серебряных драконов. Поверь, не проходило и дня с той нашей памятной встречи в моем дворце, чтобы я не мечтала поквитаться с вами. И это придавало мне сил и решимости. Так что в какой-то мере я даже благодарна вам за то, что не позволили мне сломаться. Придали смысл моей жизни. Каждый раз, когда я уже хотела отчаяться, этого не позволяли сделать воспоминания о том, через что вы заставили меня пройти. Помнишь, как вы с Кирмундом осквернили покои моего покойного отца? Как ты бесстыдно ублажала его у меня на глазах? Как открыто проявляла пренебрежение к той, кто на самом деле была хозяйкой в том доме? Я вот не забыла.
— Послушай, тогда ведь была война… — волчица стала осторожно подниматься, явно пытаясь усыпить мою бдительность мнимой покорностью. — Ты должна понять.
— Я могла бы понять его… — с интересом наблюдая за ней и пока не мешая, отозвалась я. — Он потерял отца, в нем пробудилась драконья кровь. Он и правда не до конца владел собой. Но ты. Разве у тебя была причина ненавидеть мой народ? Что тебе сделали те дети и женщины, которых ты убивала голыми руками? Да еще потом похвалялась этим перед всеми, словно каким-то достижением. Ты ведь тоже женщина. Разве ты совсем лишена жалости?
Неуловимо быстрым движением Маррга подобрала с пола один из кинжалов и ринулась на меня, выплюнув:
— Жалость? Да не смеши меня, сучка.
Мощный заряд фиолетовой энергии ударил в ее руку, заставляя повиснуть сломанной тростинкой. Маррга взвыла, выронив кинжал, и поползла как можно дальше от меня. Я же невольно ужаснулась тому, на что оказалась способна. Меня заколотила нервная дрожь, на лбу выступила испарина. Но что-то внутри заставляло отбросить прочь минутную слабость и действовать дальше. Я не могу позволить ей уйти. Только не теперь, когда уже сказала так много.
— В таком случае и от меня ты жалости не дождешься, — глухо сказала, глядя, как Маррга из последних сил, превозмогая боль, ползет к двери.
Желтые пятна в ее ауре все усиливались, и наконец, достигли того предела, за которым она уже больше не могла сохранять остатки достоинства. Разинула рот, чтобы закричать и позвать на помощь. Я сжала кулак, направляя фиолетовый луч в ее горло, и крик захлебнулся в зародыше.
— Прими свою участь достойно, — хрипло сказала, чувствуя, как тает решимость довести дело до конца. Я не Маррга, и в отличие от нее, испытываю жалость. Пусть даже к тем, кто ее не заслуживает. Мне не хотелось причинять женщине лишние мучения. Убрав воздействие от горла, я тихо сказала: — Ты ведь не остановилась бы, не так ли? Рано или поздно нашла бы способ уничтожить меня. Как и любого, кто встал на твоем пути.
Наверное, мои слова о том, что стоит принять участь достойно, все же пробудили в ней что-то, потому что она даже не попыталась обмануть меня или выпрашивать себе жизнь.
— Можешь в этом даже не сомневаться, — злобно выдохнула волчица.
— Тогда у меня нет выбора.
— Что ты сделаешь с Кирмундом? — неожиданно спросила Маррга, уже даже не пытаясь сопротивляться.
Впервые в ее глазах зажглось что-то похожее на человеческие чувства. В сердце шевельнулась горечь от осознания того, что она и правда любит короля. Наверное, он вообще единственный, кого волчица когда-либо любила.
— Он скоро последует за тобой, — с усилием проговорила, чувствуя, как душу заволакивает темнота, разъедающая ее, причиняющая не меньшую боль, чем та, что сейчас испытывала Маррга.
Она издала яростный рык и ринулась на меня, уже не думая о боли или страхе. Еще мгновение — и удлинившиеся когти впились бы прямо мне в горло, но мои инстинкты оказались быстрее. Черный луч, который я послала в нее, пронзил голову насквозь, убивая способность мыслить, дышать, чувствовать. Волчица кулем свалилась у моих ног, а ее невидящие глаза потускнели. Моя месть свершилась…
Только почему я не чувствую от этого радости и удовлетворения? Почему темнота расползается внутри все сильнее?
Я убила человека… Понимание этого постепенно проникало в пульсирующее болью сознание. Не утешала даже мысль о том, что эта женщина больше чем кто бы то ни был достойна смерти. Ведь сколько зла она причинила другим.
Я не должна испытывать сожалений из-за того, что сделала. Нужно быть сильной. Тем более что предстоит убить еще одного врага. Выполнить свой долг. Только почему что-то во мне с горечью спрашивало: чем я в таком случае буду отличаться от Маррги? И эта мысль мучила сильнее всего.
Спрятав лицо в ладонях, я разрыдалась, выплескивая наружу то, что раздирало душу на части. И ведь понимала, что зашла слишком далеко, чтобы теперь остановиться. Уже завтра утром труп Маррги найдут. И даже если я его спрячу, заметят ее исчезновение и забьют тревогу. Рано или поздно подозрения падут на меня — ведь ни для кого не было секретом, в ком волчица видела своего главного врага.
Меня не должно быть здесь к утру следующего дня. И слишком многое зависит от того, сумею ли собраться с духом и довести дело до конца. Жизнь моих друзей, которые пошли на все это ради меня. Эльма пару часов назад послала записку лорду Маранасу. Тот с Адальброном наверняка уже ждут нас в условленном месте. А я тут сижу и оплакиваю ту, кто меньше всего этого заслуживает.
