Дожить до рассвета (СИ) - Морозова Мария

В трюмах смирно ожидали досмотра множество ящиков и свертков. Я подошла к ближайшим и сверилась со списком.

— Так… Под этим номером у нас числится рисовая крупа. Харнод, проверяйте.

Эксперт безжалостно вскрыл ближайший к нему мешок и запустил руку внутрь, вытаскивая жменю обычного белого риса. Потом достал сканер и засунул в рис его щуп. Этот небольшой приборчик, созданный столичными инженерами-плетельщиками, «запоминал» то, что считывал щупом, и потом легко определял, находится ли эта субстанция в остальных мешках. Сканером пользовались уже несколько десятков лет, он существенно облегчал досмотр, и у бледного Унберга, за плечом которого ненавязчиво маячили бравые парни из береговой охраны, на шее висел такой же. Но я сильно сомневалась, что он им пользовался.

Первая партия товара была в порядке. Харнод тщательно обследовал мешки, но не нашел ничего кроме риса. Начальник таможни что-то вякнул, мол, не пора ли на этом закончить, но я одарила его презрительным взглядом и пошла дальше.

Удача улыбнулась нам очень быстро. В следующем отсеке хранились мягкие тюки, судя по ведомости, набитые самой дешевой грубой овечьей шерстью. Однако, когда я запустила руку в тюк, мои пальцы нащупали очень нежное волокно.

— Так… — протянула предвкушающе. — И что у нас тут?

Тонкие снежно-белые шерстинки с легким перламутровым отливом даже и близко не были похожу на то, что числилось в документах.

— Капитан? — сладко улыбнулась я. — Что это такое?

— Шерсть, — сглотнул тот. — Все как в бумагах. В чем проблема?

— Уж не думаете ли вы, что я не узнаю кальтийскую шерсть, которую производят только на острове Георанд?

Он бросил на меня злой взгляд.

— Капитан, я ведь женщина, — произнесла снисходительно. — Содергрен, она облагается пошлиной?

— Так точно, — кивнул Макс Содергрен из отдела экономических преступлений, которого мы прихватили с собой.

— А ведь вы, Унберг, — заглянула в досмотровый лист, — отметили, что все в порядке. Фиксируйте, Содергрен.

Вильфред Унберг дернулся было в сторону выхода, но его крепко ухватили за локоть. Капитан, казалось, сейчас взорвется от злости.

— Идем дальше.

Дальше нашлись ящики с винными бутылками, бережно обернутыми в несколько слоев мягкой ткани. Их содержимое, жидкость приятного золотистого оттенка, в принципе, было вполне похожа на то, что записали в декларацию. Но когда выкрутила из одной пробку, в нос ударил резкий кисловатый запах.

— Что с вином? — бросила я на капитана острый взгляд.

— Без понятия, — буркнул он. — Испортилось.

Харнод принял у меня бутылку и посмотрел на просвет.

— Осадок какой-то. Может и правда испортилось.

— Что же вы так неаккуратны, — попеняла капитану ехидно. — Ваш заказчик будет недоволен.

— Можно мне? — попросил вдруг д'Эстар.

Забрав у эксперта вино, он сначала принюхался, потом капнул немного на палец и попробовал на вкус.

— Это не вино, — констатировал мужчина. — Это настойка викулы.

— Уверены? — прищурилась я, а потом прошептала так, чтобы услышал только мужчина. — Балуетесь в свободное от работы время?

— Нет, — в тон мне ответил тот. — Предпочитаю получать удовольствие другими, более интересными и чувственными способами.

И добавил уже громко:

— Да, это настойка викулы.

Этот напиток, который варили на далеких островах Руфу, обладал легким наркотическим эффектом и был запрещен в Виронии. А значит, капитан попал еще сильнее.

— Так вот кто поставляет в мой город порок и разврат, — с неподдельной угрозой в голосе произнесла я.

Капитан окончательно перестал строить из себя оскорбленную невинность и выдал грубо:

— Следить нужно за своим городом получше.

— Уж я-то прослежу. Признавайтесь сразу, что еще интересного везете?

Он пожал плечами и демонстративно уставился в потолок.

— Ладно, — я не расстроилась. — Идем дальше.

Следующим пунктом декларации были специи. Однако, когда мы открыли мешок, в котором по документам была корица, то увидели там мелкий светло-зеленый порошок.

— Что с вашей корицей? — ехидно спросила я. — Тоже испортилась?

— А это вроде как черный перец, — хмыкнул Раэн д'Эстар, выуживая из очередного мешка пучки каких-то листьев.

— Мне знаком этот запах, — пробормотала вдруг Соррен.

Полуоборотень растер лист между пальцами, принюхался и задумчиво прищурился:

— Точно знаком…. Причем, совсем недавно его чуял. Точно!

— И что это?

Соррен склонился ко мне и негромко ответил:

— Наркотики, которые мы нашли у аптекаря, пахли очень похоже.

— Отлично, — я едва не потерла руки.

Нюху полуоборотня можно было доверять.

— Харнод, все на экспертизу.

Остальной досмотр проходил в том же духе. Харнод находил новые несоответствия, Содергрен фиксировал, нечистые на руку мужчины прожигали меня ненавидящими взглядами, а я развлекалась.

— Ай-ай-ай, капитан, — пеняла я, обнаружив незадекларированную картину одного из известных мастеров… — Вообще, что это за дилетантский подход? Не могли по тайникам все попрятать?

— Что б вас, — шипел в ответ тот.

— Как будет рад бюджетный комитет, конфисковав эту прелесть в доход города, — восклицала, завидев рулоны дорогого шелка с островов Руфу.

— Посмотрим, что скажет губернатор по этому поводу, — бормотал начальник таможни.

А ведь он тоже ходит по лезвию ножа. Ни за что не поверю, что контрабанда проходила здесь без его ведома. После «Алкионы» у нас есть повод устроить в порту полную проверку, а это значит, что можно будет и налоговую привлечь, проверить, не живет ли господин Вальд на незаконные доходы. Все проверим. И всех посадим.

— Что ж, — подытожила, когда спустя несколько часов мы добрались до последнего, самого дальнего трюма. — Отличный улов. Господа, я арестовываю корабль вместе с грузом и людьми. Господин Свельд, обеспечьте склад для конфиската.

Начальник службы безопасности кивнул, неприязненно разглядывая попавшихся коллег.

— Господин Унберг, вас я тоже арестовываю, и к вам, господин Вальд, у меня много вопросов.

— А там что? — вдруг произнес Раэн д'Эстар, прикоснувшись к глухой металлической переборке.

— Носовой отсек, — буркнул капитан. — Герметичный, на случай повреждений.

— Я бы его вскрыл.

— Вскрыли? — разъярился мужчина. — Вы с ума сошли? Да, я виноват в контрабанде, признаю, но разве это повод калечить мой корабль?

— Следователь д’Эстар, — спросила я, — зачем вам это?

— Хотите верьте, хотите нет, но это интуиция, — произнес мужчина, серьезно глядя мне в глаза.

Интуиция… Интересный аргумент. Но в самодурстве столичный гость вроде бы никогда не замечался, так может и правда чувствует что интересное?

— Вскрывайте, — разрешила решительно.

Капитан Мурано рванулся было к д’Эстару с яростным воплем, но был быстро повален на пол.

Сам мужчина хмыкнул, а потом сплел зеленоватое лезвие и шагнул к переборке.

Тихо заскрежетал металл, пахнуло гарью, и уже буквально через полминуты в переборке появился широкий проход, через который мог свободно пройти даже могучий Бьорн Соррен.

Д'Эстар осторожно отставил в сторону вырезанный лист, а я потребовала:

— Фонарь.

Получив искомое, подалась вперед, освещая нутро отсека, и ошарашенно воскликнула:

— А это еще что такое?

В тесном темном отсеке лежали люди. Лежали прямо на полу, вплотную друг к другу, и никак не реагировали на чужое вторжение. Мертвые? Спящие?

Раэн д’Эстар осторожно шагнул внутрь, присел и коснулся запястья ближайшего мужчины.

— Живой, — констатировал он, потом встряхнул его и похлопал по щекам. — Но в отключке. Как будто одурманен чем-то.

— Это что, нелегальные мигранты? — прищурилась я.

— Нет, это наши, виронцы.

— Уверены?

— Смотрите, — д'Эстар поднял чужую руку поближе к свету, — на них еще виден загар. — Значит, это не жители островов Руфу, те все сплошь темнокожие. Но они и не с Георанда. И не с Алесийского арипелага. Там для загара уже поздно. Значит, они с юга Виронии.