Отбор не приговор (СИ) - Самсонова Наталья
Та ответила таким же непонимающим взглядом. Но через минуту стало ясно, что барьерные иглы это мощно зачарованные толстые и длинные спицы, которые втыкаются в землю вокруг того, что нужно ограничить. Идрис ловко расставил иглы и весело сказал:
— Завтра будет весело.
А Лота передернулась, представив, как отреагируют эльфы на гибрид поющего древа и Астиции.
— Кстати, — Лима повернулась к Идрису, — а тебя Повелитель тоже за руку сквозь барьер провел?
Идрис рассмеялся и покачал головой:
— Вот ему делать нечего. Нет конечно. Пропуск дал. И встречный вопрос — вы-то как из покоев вышли?
Пожав плечами, лисица спокойно ответила:
— Да с окна выпрыгнули.
Идрис перевел ошеломленный взгляд на Лотанари и та, неловко пожав плечами, признала:
— Да, это так.
— Но ведь вокруг башни растянут анти-левитационный щит!
— Но разве нам кто-нибудь об этом сказал? — тут же отреагировала Лимаатрис. — Если бы мы знали, пошли бы через телепорт и драрх со всеми стражниками и прочими, кто рискнул бы встать у нас на пути.
Принцесса кивнула и добавила:
— Мы действительно не знали об опасности кустика. Мы просто выбрали в оранжерее то, что сможем довести. И то, что чисто внешне не стыдно дарить.
И, вздохнув, Лота подошла к древу. Ей было ужасно жаль, что все так вышло. И, одновременно, она радовалась, что не пришлось превращать куст в красивую драгоценную скульптуру.
За спиной раздался смешок, переросший в искренний хохот. Впрочем, как настоящий эльф, Идрис быстро справился с собой и почти спокойным тоном уточнил:
— То есть, вы обнесли королевскую оранжерею Нериса?
Лота замялась:
— Не то чтобы прям обнесли, я все-таки королевская дочь… Но разрешения у нас не было.
Прижав к груди руку, эльф с улыбкой произнес:
— Что ж, не могу не предложить вам бокал фруктового вина.
— Я слышала много хорошего об эльфийских винах, — отозвалась Лотанари.
— А у меня есть жменька грибочков, — пожала плечами Лима.
Хмыкнув, Идрис поддел подруг:
— А я думал, что вы откажетесь.
— М-м-м, то есть ты из вежливости предложил? — расстроилась Лота.
— Да нет, просто все невесты Повелителя чихнуть лишний раз боятся. Из-за наблюдателей, — Идрис создал осветительный шар и направился к выходу с поляны.
Тьма послушно расступилась перед ним и Лотанари поспешила догнать… друга?
«Да, наверное, я могу назвать его другом. Не таким прям близким, но… Хм, может, не друг, а приятель?», размышляла принцесса и тут до нее дошли слова Идриса:
— Наблюдатели? Все-таки они есть! А я почти убедила себя, что Эйтин нас разыграла. И как теперь жить? Мыться и всякое такое?
Идрис удивленно ответил:
— Так наблюдение настроено так, чтобы видеть только ноги. По щиколотку или по колено — я не знаю точно. И все звуки. Это ради безопасности, леди Шан Нейрин. Но при этом никто бы не позволил попрать приличия и продемонстрировать миру…
— Эльфийскую грудь, — хохотнула Лима и тут же добавила, — не надо на меня шипеть, Лота! Я же выразилась корректно! Изначально я хотела сказать «сиськи», но сочла это слово не подходящим эльфам. Все же у них там скорее зеленые ягодки, а…
— Хватит, — прошипела заалевшая Лотанари. — Лима, молю тебя, классификацию грудей моя психика не выдержит! По крайней мере сейчас.
Идрис старательно сдерживал смех, а после заметил:
— В Эльфхиире давно привыкли к нравам лесных.
— А я что-то каждый раз чему-то удивляюсь. А куда мы идем? — даже принцесса заметила, что они сильно отклонились от башни Невест.
— Здесь есть уютная беседка, в которой у меня припрятан ящик Артонюф Деарап.
— Ох, легендарное вино, — Лота чуть не облизнулась. — Я пробовала его один раз, на свое совершеннолетие.
Вечер в беседке прошел весело. Эльф вытащил из рукава карты и полночи подруги по очереди рассказывали ему истории. Увы, как бы девушки ни ярились, а выиграть у вредного эльфа не удалось. И, прежде чем проводить Лоту и Лиму к башне, Идрис попросил отдать ему его портрет.
— Я еще ни разу не видел это лицо на бумаге, — он, подергав бровями, потыкал в себя пальцами.
Пожав плечами, Лота пообещала нарисовать еще несколько его портретов. Чтобы он не чувствовал себя чем-то обделенным.
Глава 7
Утром Лота проснулась свежей и бодрой. Очень бодрой, ведь кто-то решил, что трубный глас лематранской волкоподобной нежити лучший будильник. В общем, когда из гостиной послышалась искренняя и прочувствованная ругань Лимаатрис — Лотанари была полностью на стороне подруги.
— У них совсем кукушечка слетела? — возмущенно шипела лисица. — Я чуть не ополоумела от ужаса. Думаю, неужели кто-то разглядел в тебе конкурентку за портки Повелителя?!
— А конкуренция-то тут причем? — удивилась Лота и прикрыла ладонью зевок.
Лима посмотрела на подругу как на дурочку, и снисходительно уточнила:
— Ну как, чтобы назвать твою смерть несчастным случаем. «Ох, это такая трагедия — лемат забежал в покои леди Шан Нейрин и… Ох, бедная, бедная девочка. Мы скорбим».
Скептически посмотрев на лисицу, которая прижав пальцы левой руки к виску, изображала скорбь, Лота напомнила:
— Мы живем на четвертом этаже. Твой лемат на четвертый этаж забежал? Вторым и третьим по дороге не соблазнился?
— Его можно понять, — пожала плечами Лима. — Чего кости-то грызть? Человеческое мясо сочнее, лучше насыщает. Это я в теории, разумеется.
— Плохие у тебя теории, Лимаатрис, — наставительно заметила леди Шан Нейрин и добавила, — лематранская волкоподобная нежить очень плохо прыгает. Так что твоя теория — дым.
— Лематы бывают разные, — Лима вредничала и стояла на своем.
— До Лематрана можно добраться только через Великие Врата, а они открываются раз в пятнадцать лет.
Показав язык, лисица почувствовала себя лучше. А когда ей удалось опередить подругу и первой заскочить в ванную комнату — тут она окончательно повеселела и забыла, как ее теория была безжалостно разбита.
Пока Лима плескалась, Лота выбирала одежду. Конечно, днем она постарается вызвать портного, но, имея четко сформулированное разрешение от Повелителя, принцесса хотела надеть что-то иное, нежели очередной балахон.
Распотрошив все свои вещи, она с сожалением признала — из штанов у нее только вчерашние. А они все в земле, траве и, частично, в вине.
Вошедшая в спальню Лима застала подругу за странным действом — та, размахивая белым балахоном, шипела сквозь зубы:
— Да превратись уже!
Шпух-х-х и вместо белой эльфийской хламиды в руках у принцессы оказывается нечто… Лисица нахмурилась и подозрительно уточнила:
— Это сшитые между собой чулки?
— Это узкие штаны, — обиделась Лотанари. — Смотри, я надену их, сверху обычный балахон, сиреневый. Его я уже превратила, вон посмотри. И затяну на талии широкий кожаный пояс.
— А ты помнишь, что подпоясанные эльфийки… Ничего себе разрез!
— Для того и штаны. И таким образом, моя хламида станет похожа на удлиненный эльфийский кафтан.
— Камзол, — задумчиво поправила Лима и так же задумчиво ответила, — а точнее лифари.
— А лифари переводится как камзол, кафтан, пиджак, куртка, блузка, — ехидно отозвалась Лота. — Эльфы не модники, у них все что сверху и подол не ниже колена — лифари, все что сверху и подол ниже колена — лирахи. Все, что похоже на штаны — фэр.
— Да ну, — усомнилась Лима. — А если холодно? Вот подбитое мехом, оно что — тоже лифари?
— Теплое лифари, дождевое лифари, легкое лифари, — захихикала Лотанари. — Ты правда не знала?
— Да мне оно как-то не надо было. Так, это у тебя значит фэр и лирахи, да? Давай я его еще трансформирую, в прости Лес, лифари. Чтобы не давать повода для сплетен.
— У меня не получилось, но я буду только рада, — отозвалась принцесса. — Я умываться.
Плескалась Лота не очень долго, не больше получаса. И когда вышла, увидела злую донельзя лисицу, которая была очень довольна собой:
