Декан моего сердца (СИ) - Каблукова Екатерина
Закончив, я перечитала письмо и, довольная собой, отправилась спать. Мысли все крутились около декана. В памяти всплывали наши пикировки, разговоры, поцелуи…
Наконец, я заснула. Вернее, погрузилась в непонятную дрему.
Сквозь нее я слышала скрип половиц, ощущала, как под тяжестью тела прогнулся матрас.
— Ройс, — прошептала я.
Он хмыкнул.
Дыхание опаляло кожу. Мужчина всем телом навалился на меня, опираясь на грудь. Я хотела вздохнуть и не могла. Странно, но даже сейчас, когда я спала, голова шла кругом.
Я знала, что рядом со мной — магистр Ройс, что именно его коротко стриженые волосы щекотали мне шею. Сейчас, во сне у меня нет сил сопротивляться притяжению.
— Ройс, — стону я, запрокидывая голову.
Он фыркает в ответ, тыкается влажным носом.
Влажным носом? Усилием воли я вынырнула из липкого сна и встретилась взглядом с янтарными глазами Перчика, уютно устроившегося на моей груди.
— Тьфу ты! — я резко приподнялась на локте, кот скатился на край кровати, обиженно мяукнул и спрыгнул вниз.
— Мементо! — заметил черепушка. В темноте его глазницы источали неяркий зеленый свет.
— Замолчи! — сурово оборвала я будильник. Он щелкнул челюстью и замолк. Я встала и прошла на кухню, заварила чай. Руки подрагивали, и заварка просыпалась мимо чайника. Собирать ее я не стала. Села на стул и уставилась на чаинки. В голове все еще шумело.
Никогда раньше мужчина не оказывал на меня такого воздействия. Даже Брайан, хотя за него я собиралась выйти замуж. Сейчас я не могла даже вспомнить поцелуи бывшего жениха. Да что там поцелуи, я вед и лицо его не могла вспомнить. Так, что-то невыразительное, обыденное. Куда курносому Брайану до породистого профиля магистра Ройса!
Я глотнула чай, обожгла рот, закашлялась.
Горгульи отходы, ведь Брайан ни разу не целовал меня так, как Ройс: дерзко, смело, будто желая стать одним целым. При воспоминаниях о поцелуях по телу прошла волна жара.
А что, если… я похолодела, а потом подскочила, будто бы ужаленная смертоносным к ‘омаром — мелким злопакостным насекомым, водившимся на болотах.
Если мое влечение к декану — приворот. Ройс отрицал это, но ведь и Брайан отрицал, что в его жизни есть другие женщины, пока я не увидела сама, вернувшись в квартиру на час раньше. Перед глазами пронеслись яркие воспоминания: обнаженные тела, мужское и женское, сливающиеся воедино, изящная кисть с ногтями, покрытым алым лаком судорожно сжимает край простыни. Моей простыни, которую я купила двумя днями ранее! И удивленный возглас: “Триша! А что ты здесь делаешь?”
Брайан даже выпрыгнул из кровати и попытался объясниться.
Я ушла. И устроила ураган, чуть не снесший с лица земли столицу империи. Я еще раз отхлебнула из чашки.
Странно, когда магия пропала, ушли все чувства к предавшему меня жениху. Словно дурной сон, который развеялся, оставив на душе неприятный осадок.
Я задумчиво взглянула в мутную темноту ночи. Ройс уверял, что не использовал приворот, но можно ли было ему верить?
Возможностей у него было хоть отбавляй. Да вспомнить хотя бы нашу ночь на постоялом дворе! А ведь именно после этого у меня всегда при виде декана перехватывало дыхание, начиналось кислородное голодание, и я переставала мыслить здраво. И это при том, что меня недавно бросил жених! Вернее, я сама его бросила… В общем, неважно!
Воодушевленная своим открытием, я полистала учебники, радуясь, что так предусмотрительно забрала не только по своему предмету, но и по смежным курсам.
Привороты и отвороты описывались в учебнике зельеварения, и то упоминались вскользь, но этого хватало чтобы освежить память для ритуала.
"Очищающий огонь, металл, крупицы горя и травы заветные что блаженство даруют!" — гласил рецепт.
Я зажгла плиту, поставила туда сковородку, насыпала соли, капнула несколько капель зелья “от любовного томления”, то есть слабительного, состав которого был наиболее подходящим, и резанула ножом по ладони. Темные капли крови упали на раскаленную соль, зашипели, запузырились, окрашивая белоснежные кристаллы в розовый цвет.
Я подождала, пока соль полностью впитает алую жидкость, и лишь потом речитативом произнесла древние слова. Огонь полыхнул алым и погас, сковорода треснула, соль брызнула во все стороны, я невольно прикрыла лицо рукой, чувствуя, как горячие крупинки впиваются в кожу. Когда я отняла ладонь от лица, все уже закончилось. Ритуал отворота был совершен по всем правилам. Оставалось надеяться, что это сработает.
Пол кухни был усыпан коричневой крошкой, а рука, утыканная красными точками-ожогами, болела. Я смазала ее болеутоляющим, так вовремя полученным от Эль.
Сметать остатки соли не стала, решив, что смогу это сделать и утром. После чего отправилась спать, искренне надеясь, что наваждение прошло. Перчик проводил меня странным взглядом, но мяукать не стал. Как и ложиться рядом. Видимо, это выражало высшую степень кошачьего презрения к моим умственным способностям.
Утром я вставала со стонами. Рука ужасно болела. Магические ожоги расплылись, и теперь напоминали ярко-красные кляксы. Пришлось натянуть митенки, чтобы хоть как-то скрыть их.
Весь пол на кухне был усыпан обожженной солью, мерзко хрустевшей под ногами. Собирать ее не было ни сил, ни желания, потому я ограничилась лишь тем, что метлой проложила себе дорожку в ванную, решив провести вечером генеральную уборку. Перчик презрительно смотрел на мои усилия, после чего фыркнул и потерся об ноги. Я вновь ощутила кратковременное присутствие силы.
— А ведь верно! — я прошептала заклинание.
Около моих ног образовался небольшой вихрь, двигаясь кругами, он пролетел над полом, втягивая в себя весь мусор, после чего замер над мусорным ведром и исчез.
— Перчик, ты — просто чудо! — радостно воскликнула я, поглаживая кота и заодно наблюдая, как камни-накопители снова светятся.
— Мементо! — подхватил черепушка. Кот боднул меня головой, но тут же опомнился и гордо удалился в спальню, высоко задрав хвост.
— С меня причитается!!! — я подхватила свою сумку, подумала, сунула туда же письмо Дэру и поспешила на лекции.
То ли провидение устало от моей бестолковости, тот ли у него был выходной, но все лекции прошли благопристойно.
Адепты старательно конспектировали, стараясь лишний раз не привлекать внимание, а преподаватели при виде меня расплывались в улыбках. Приходилось улыбаться в ответ, и к концу дня у меня начало сводить скулы.
— Все, я больше не могу, — простонала я, сидя в столовой и прикрываясь Ринтаром от любопытных взглядов. Эль все еще хандрила, и мы с лаборантом сидели за столом вдвоем. — Главное, с чего все вдруг такие дружелюбные?
— Дорогуша, привыкай, — гнусаво отозвался гном. — Ты же сейчас сплетня номер один!
— Что? — я даже вилку выронила от изумления.
— О да, твои романтические отношения с деканом — притча во языцех! Особенно после того, как он спас тебя от незаслуженного увольнения!
— Что?
— Ага, ты покраснела и не отрицаешь! — гном радостно подпрыгнул, черты его лица заострились и сам он стал похож на хорька. — Кстати, какой он в постели?
— Тяжелый, — буркнула я, понимая, что алеющие щеки выдали меня с головой.
Ринтар только завистливо вздохнул, а я поспешила перевести разговор на более безопасные темы.
Как я не пыталась отодвинуть неприятный момент, вечер наступил слишком быстро. Понимая, что дальнейшая отсрочка невозможна, я нехотя прошла порталом в бар лепреконов, села у барной стойки, стараясь избегать шумных компаний.
— Ты опоздала! — голос заставил меня вздрогнуть.
Я обернулась. Эшли сидел и недовольно смотрел на меня. Выражение его лица показалось мне очень знакомым, и я невольно прошептала заклинание прозрения.
Дориан недовольно скривился.
— Триша, не стоит лезть туда, куда тебя не просят! — недовольно произнес он, снимая с себя иллюзию и одновременно накидывая капюшон, чтобы скрыть лицо.
— Извини, я не подумала.
