Татьяна Шульгина - Красавицы и чудовища(СИ)

  -- Мы поможем тебе, иначе, зачем друзья? - Бьянка позвонила горничной.

  -- Ева сегодня вернулась. Я хочу поговорить с ней, пока и она не сбежала, - произнесла Николь, не заметив недовольной гримасы подруги.

  -- О чем? - спросила та, как можно дружелюбней.

  -- Я хочу узнать, видела ли она Кристиана, передала ли письмо? - принцесса уже поняла, что ее фрейлины недолюбливают друг друга.

  -- Узнай, может, успокоишься немного, услышав, что с ним все в порядке.

  -- Я надеялась, что он приедет с ней, - в голосе Николь звучало разочарование.

  -- А я рада, что так не вышло. Пусть лучше с братом приедет, чем с этой вертихвосткой, - фрейлина открыла горничной.

  -- Принеси принцессе что-то поесть, - приказала она.

  -- Нет, я не хочу, - запротестовала Николь.

  -- Я ничего не хочу слышать. Ты не доживешь до приезда Яновского, если будешь соблюдать эту голодную диету, - настаивала фрейлина.

  -- Я обедала, - принцесса махнула рукой в сторону небольшого столика у окна. На нем стоял поднос с тарелкой остывшего супа.

  -- Ужин должен состоять не менее чем из четырех блюд и десерта, - продолжала Бьянка, обращаясь к горничной. - А это заберите.

  -- Слушаюсь, через четверть часа все будет готово, - ответила та. Николь только головой покачала.

  -- Мисс Лизард просила передать, что она ждет вас в розовой гостиной, если вы свободны для разговора, - сказала служанка уже в дверях.

  -- Я буду через минуту, - Николь оживилась.

  -- Вспомнил про волка, - буркнула фрейлина себе под нос. - Я не стану вам мешать. Подожду тебя здесь.

  -- Постараюсь побыстрее. Только все узнаю и вернусь, - Николь накинула на плечи шаль, поправила волосы и вышла. Бьянка закатила глаза и недовольно поморщилась. Потом подошла к книжному шкафу, взглянуть, что читает принцесса.

  Николь разрешила Джеку проводить ее до гостиной.

  -- Завтра утром мы переберемся к Праудам, - говорила она, пока они шли по коридору. - Поживем там пару дней. Согласен?

  -- Конечно, я последую за вами всюду, - Джек расправил плечи и придал лицу выражение рыцаря, готового на все ради прекрасной дамы. Николь рассмешил его вид, но она сдержалась.

  -- Вот и замечательно. Я бы не хотела оставлять маму, но это место угнетает меня, - продолжала она.

  -- О Ее Величестве позаботятся врачи и прислуга, - успокоил парень.

  Николь отметила, что со дня приезда во дворец он очень изменился. Стал рассуждать и смотреть на вещи как достаточно взрослый юноша. Конечно, он и прежде был самостоятельным и ответственным, но теперь в его голосе и облике появилось больше благородства, и манерами он почти не отличался от придворных.

  Они подошли к двери гостиной. Она была открыта, Ева уже ждала.

  -- Обратно я дойду сама, можешь идти ложиться, - Николь поцеловала Джека в щеку, и вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.

  Фрейлина поднялась и сделала реверанс.

  -- Это лишнее, оставьте эти церемонии, - сказала Николь и села напротив на кушетку. Она вспомнила, что еще совсем недавно сидела тут с матерью, здоровой и веселой.

  -- Простите, я приношу свои соболезнования, - начала Ева. На ее бледном лице выражалось искреннее сочувствие.

  Графиня Лизард была сиротой и воспитывалась одним из придворных, ее далеким родственником. Двору ее представили лишь полгода назад, но она сразу стала любимицей королевской семьи. Невысокого роста, со светлой кожей и большими зелеными глазами, она была одной из первых красавиц Вандершира. Длинные огненно-рыжие волосы она завивала в локоны, и они свели с ума не один десяток мужчин в королевстве. Николь она сразу понравилась. Но не так как Бьянка, за свой открытый характер и прямоту. Ева была настоящей красавицей и вызывала любовь и доверие почти всех с кем общалась. Сейчас она была бледна и растеряна, перебирая пальцами ленты шляпки, она не решалась смотреть на принцессу.

  -- Могу я попросить разрешения пожить пока у дяди? - сказала она. - Он болен и нуждается во мне.

  -- Конечно, я понимаю, - Николь не знала с чего начать, не желая сразу засыпать девушку вопросами.

  -- Я передала ваше письмо, как вы и просили, - продолжала фрейлина.

  -- Кому? Кто вас принял? - принцессе не терпелось услышать хорошую новость.

  -- Миссис Доу, не знаю, кто она, - Ева посмотрела на Николь.

  -- Она осталась на делах, - ответила та. - А хозяин, граф Яновский? Вы не говорили с ним?

  -- Нет, я не видела его. Передала письмо и продолжила дорогу, - Ева заметила, что ее новости огорчили принцессу. Николь поднялась с места и подошла к столику с фарфоровым сервизом для чаепития.

  -- Вы не интересовались, где хозяин? - спросила она, стоя спиной к девушке. Николь понимала, что это невежливо, но не могла показать подданной свои слезы.

  -- Она сказала, что он еще слаб и не может принять меня, - Ева надела шляпку, которую порядком потрепала, перебирая пальцами меховую отделку и ленты.

  -- Понятно, - голос изменил Николь, и она замолчала. Слезы сами текли по щекам, а в горле пересохло. Девушка налила себе воды из кувшина и выпила залпом.

  -- Могу я идти? - фрейлина знала, что ее новости не порадуют принцессу, поэтому хотела поскорее оставить ее наедине с печалью.

  -- Конечно, спасибо за эту услугу, - Николь кивнула, едва обернувшись, и опять спрятала лицо.

  -- Я буду рада служить вам и дальше, - Ева присела в реверансе, хотя на нее не смотрели, и вышла.

  Только хлопнула дверь, Николь опустилась на пол около столика и закрыла лицо руками. Кристиан еще не пришел в сознание, а она не может поехать к нему. Она не может покинуть больную мать и двор. Никто не отпустит ее в опасное путешествие в пограничные земли. Она заложница своего положения и не сможет быть с графом сейчас, когда так нужна ему. Судьба неумолимо разводила их, и теперь Николь чувствовала себя беспомощней, чем когда бы то ни было. Она сидела на полу в пустой комнате в опустевшем дворце, не сдерживая более слез. Никто не слышал ее, и она была рада этому.

  Дворец.

  25е. Четвертый зимний месяц. 696 год.

  Утром вернулся первый отряд, отправленный на западную границу. Король и советники собрались в небольшом зале для того, чтоб выслушать новости. Но новостей оказалось немного. Никто не видел ничего подозрительного и не слышал о происшествии в столице. Границу не пересекали ни войска соседей, ни эльфов. Лишь мирные граждане и купцы.