Дарья Еремина - Суккуб
- Нет. Нужно прямое влияние. Правая половина, уснули? – состарившаяся в безвестности звезда французского кино опустила очки на правую половину зала. Где-то в последних рядах поднялась фигура, тут же высвечиваемая прожектором. Ну... и эта из нового состава тоже ничего. – Так, хорошо. У тебя время до завтрашнего вечера. У нас пол-Европы без газа.
- Ок, – мяукнула хохлушка и села.
- Поехали дальше. Немецкие, русские, французские кураторы порноформирований, какого хрена по вашим блокам задач такие отставания?
На самом деле это звучало как: What the fuck are you doing? Но я уже привыкла транслировать в эфир качественный перевод ненормативной лексики.
- Кризис! – задорно нашлась русская.
- Кризис! – промурлыкала француженка.
- Кризис! – сказала немка так, будто после этого слова все присутствующие должны были сообща эякулировать. Луч прожектора метался между тремя кураторами.
- Какой на хуй кризис? – погасшая звезда обернулась ко мне и вздохнула, – прости, милая, – обернулась к правому от меня и левому от входа краю зала. - Когда сдадите объекты?
- На днях! – такой русский акцент мог выдать даже немого.
- В понедельник! – промурлыкала француженка. Я прикинула, что это будет какой-то понедельник, и скорее всего перед вторником следующего собрания.
- К пятнадцатому января финишируем, – ответила немка.
Финишируем, повторила я про себя.
- Окей, поехали дальше. Гамбург. На ком был Гамбург?
Я подняла взгляд в зал. Справа, сразу за кураторами, поднялся... мужчина.
- Он же мужчина, – прошептала я прежде, чем успела себя одернуть. Глава Собрания опустила очки, взглянув на меня.
- С чего ты взяла?
Я растерялась.
- Ну, я же вижу. Ну... физиологически – это мужчина.
- Думаешь, адамово яблоко и пенис – это то, что делает мужчину мужчиной?
- Он гей? – догадалась я.
- Я не гей, – сказал мужик за кураторами.
- После собрания разберетесь. Что у тебя с Гамбургом? Кто нас перекрывает?
- Спроси у инкубатора, – буркнул гей.
Наверно, я не совсем правильно поняла, у кого надо спросить. Инкубатор... Инкубатор...
- Хорошо. В четверг спрошу. Поехали дальше...
Я слушала повестки дня с беспокойством и благоговением. Когда в лучах прожектора в одной или другой половине зала поднимались женщины, иногда я с трудом сдерживала восторженный писк. Скоро я поняла, что правую от меня половину занимали деятельницы, работающий в прямом контакте. Шлюхи всех категорий и рангов. Самые влиятельные бляди планеты. Слева же сидели те, кого любили и желали миллионы... безнадежно и издалека.
- Кто за Корякским следил? – спрашивала она.
В последних рядах правой половины поднялась девушка. Разглядеть ее было сложно.
- Хорошая работа. Пусть останется на тебе.
Я слушала внимательно, но понимала не все. Казалось, на А4 под пальцем угасшей звезды лежит весь мир. Она спросила, кто следил за вулканом, а я думала о том, что могла на самом деле эта девушка. Это собрание было не чем иным, как просто собранием. У них не было проблем. Была повестка дня, который длился одну декаду.
Когда старушка сказала: Все девочки. Спасибо за ваше небезразличное отношение к этому дряблому кровоточащему миру. До следующей встречи...
Когда она это сказала, я вздрогнула и не посмела, даже, улыбнуться. Сразу поднялся шумок. Зала потихоньку начала пустеть.
- Подожди минутку. Нам нужно поговорить, – сказала старушка, положив теплую сухую ладошку мне на предплечье.
- Я хотела автограф взять... – прошептала я, смущенно, наблюдая величественную осанку удаляющейся звезды. В этот момент та обернулась, чуть наклонив подбородок, и я, чуть, не заплакала.
- В следующий раз возьмешь. Пойдем.
Потухшая звезда присела на деревянную лавку и сжала коленочки под скромным платьем. Я прошла за ней и присела рядом.
Откуда-то из дебрей незамеченной, практически хозяйственной сумки, старушка вынула голубую пластиковую папочку. Досье - поняла я.
- Я вижу, что ты притягиваешь к себе сумасшедшие силы. Но не вижу, куда ты их тратишь, – начала она озабоченно. – Надеюсь, ты не собираешься притянуть луну?
- Притянуть луну? – не поняла я.
Она улыбнулась, вздыхая. Изящно закинув ногу на ногу, она положила локоть на спинку лавки.
- Несколько лет назад ко мне пришел коллега и положил на стол папочку. Вот такую же. Он спросил, контролируем ли мы этого «ангела»? Лицо мне было знакомо по свежим индийским фильмам, но среди нас девочка не появлялась. Я послала разузнать кто такая, чем живет. И когда посланница позвонила на следующий день и сказала: «У нас проблемы», мне пришлось лететь в Индию самой. Этот «ангелочек», сводящий с ума своих индийских телезрителей, была в общем-то не глупой девочкой. То есть, она знала цену жизни, цену деньгам, она окончила и школу и ВУЗ. Она не была недоразвитой или психопаткой. С ней все, буквально все было в порядке. Кроме одного. Когда я спросила, на что она копит силы, девочка сказала, что хочет рассмотреть луну поближе. Луна – она так прекрасна, говорила эта индианка в сари и огромными беличьими глазами. Луна – она муза, она сила, она... какую-то подобную вдохновленную хрень несла, не реагируя ни на что. Я предложила слетать к луне на шатле. Это не так уж сложно, на самом деле. Для нее устроили семинар при участии ведущих астрономов и физиков. Никакое авторитетное мнение не возымело действия. Она хотела притянуть луну. Ну, месяц мы с ней промучились, потом плюнули. Поставили предохранитель и разъехались заниматься своими делами.
- Предохранитель? – не поняла я.
- Как только девочка соберется запустить свое желание по притяжению луны (а чем черт не шутит, она столько набрала от своей плодовитой нации...), у нее остановится сердце. Это нормальная практика. Предохранители стоят на всех, кто может так или иначе уничтожить Землю или вызвать катастрофы общемирового масштаба.
Я вскинула брови, звезда засмеялась.
- Неужели ты думаешь, что мы можем оставить какого-нибудь дебила-президента тет-а-тет с «красной кнопкой» – без предохранителя? – она помотала головой. – Остановка сердца, кровоизлияние в мозг, выстрел в голову... Любая фантазия ради сохранения жизни на планете.
- Вау! – усмехнулась я, – и что индианка?
- У нее остановилось сердце через четыре месяца. Как подумаю, иногда, что могло случиться, не обрати внимания на нее наш коллега...
- Я не собираюсь притягивать луну... – на всякий случай сказала я.
- Вот это я и хочу узнать. На что копим силушки?
- А если ни на что? – я облизала губы.
- А не лопнешь, деточка?
Я засмеялась, качая головой. Потом вздохнула, опуская голову. Подняла взгляд на женщину, снявшую очки и смотрящую на меня бездонными, словно небо, глазами. Весь мир тонул в этих глазах. Сколько лун ради нее были готовы достать с неба мужланы прошлого века...
