Наталия Котянова - Не убежишь...
Вместо тяжёлого короба Лита взяла с собой небольшую полотняную котомку. Сложила туда бусы, вынув из них ссудную 'монетку'. Со вздохом сняла с батюшкиного ожерелья перстень Ярама. Каким чудом он сохранился? Не потерялся в суматохе, не стал добычей разбойников… Надо попросить, чтобы его князю передали. Может, у Яра осталась ещё хоть дальняя родня.
Временное пристанище наместника Лита нашла быстро. Людей здесь сновало особенно много, а дверь, кажется, и вовсе не закрывалась. Никто не окрикнул её, не остановил, зато и вопрос, где сейчас глава города, остался без ответа. Все были заняты, что‑то делали, суетились и лишь отмахивались от неё, в лучшем случае говоря 'вроде был где‑то тут'. И где это 'тут'?
Девушка поднялась на второй этаж и медленно пошла по коридору, прислушиваясь — не раздастся ли за очередной дверью зычный голос наместника? Здесь было гораздо тише, а народу и вовсе никого — должна услышать.
— А я тебе сказала — будешь! До последней капельки!
Она чуть не засмеялась вслух. Так вот где обретается её подружка! Не самого ли наместника пользует? А что, она такая, никому спуску не даст!
— И не делай такое лицо. Знаю, что горькое… Но надо. Надо, мой хороший. Вот так, молодец. Давай кружку… Ай, пусти! Бессовестный, ну что ты делаешь…
Лита вдруг ощутила несвойственное ей жгучее любопытство. Неужели Кейра не просто ухаживает за очередным раненым солдатом? Судя по голосу, её возмущение явно наигранное, не значит ли это, что она нашла, наконец, того, кого предсказала ей бабушка? Своего суженого, которому сгоряча пообещала дать хороший подзатыльник в отместку за долгое ожидание? Зная Кейру, не приходилось сомневаться, что она уже так и сделала. Ну или сделает, когда вылечит…
Дверь оказалась не заперта, даже притворена неплотно. Кляня себя за нескромность, Лита всё же осторожно заглянула внутрь.
Первое, что бросилось ей в глаза — огненная растрёпанная грива сидящей на кровати Кейры. Второе — мужские руки, которые недвусмысленно обнимают её за пояс. Но вот мужчина привстал, и рыжие пряди перемешались, сплелись с его иссиня — чёрными.
— Что я делаю? Люблю тебя… Разве сама не видишь?
— А если рана откроется?!
— Но ты же меня спасёшь? Я даже готов ещё раз выпить твоё жуткое зелье… Только не уходи сейчас. Не могу я без тебя больше…
Слова. Голос. Взгляд. Всё это было так недавно — но не с Кейрой, а с ней, Литой. Так странно, словно какой‑то сон…
— Я тоже не могу без тебя, Яр. Обещай, что будешь себя хорошо вести и лежать, пока не поправишься. Обещай! Иначе…
— Сглазишь?
— Нет. Просто уйду домой и не приду больше.
— Не уйдёшь! Я тебя не пущу, ни за что. Кера, любимая…
Бесшумно притворилась дверь. Лита скользнула обратно в коридор и опустилась на первую попавшуюся лавку. Задрожали стиснутые на коленях руки, задрожали на ресницах непослушные слезинки… Ну почему, почему она такая?! Тут же радоваться надо. И за Яра, которого она уже оплакала, и за подругино счастье. Это ведь её, Кейры, лекарство вылечило тяжело раненого сотника. Сначала травы, а потом любовь, которая вспыхнула и затмила собой всё вокруг. И досужие сплетни, и былые страхи… и все прошлые чувства, словно их и не было никогда. Права оказалась бабушка Маля. Теперь за них двоих можно не волноваться — когда встретишь истинную половинку, всё остальное сущей мелочью покажется. Тогда тем более не след им мешать…
Лита вытерла глаза и встала. И уже на выходе столкнулась с наместником. Он неожиданно узнал её и потянул в свободную комнату — поговорить.
— Ну что, судя по лицу, ты всё сама видела…
Лита кивнула.
— И что думаешь делать?
Она неопределённо пожала плечами и достала из сумки перстень.
— Передадите ему?
— Обязательно. А на словах что?
— Ничего. Не знаю, позабыл он меня совсем или нет, но лишний раз напоминать о себе не хочу. Скажите, что на улице нашли…
— Ладно, придумаю что‑нибудь, — вздохнул мужчина. — Ты уж не обижайся на них, дочка. Яр только благодаря ей жив остался. Мы‑то уж и не надеялись, лучшие лекари руками разводили — не жилец, мол… А Керена только свои травки к ране приложила — как он тут же глаза открыл. Напоила каким‑то отваром, и стал Яр прямо на глазах оживать. Первый раз я такое чудо вижу… Про тебя, как очнулся, ни разу не спросил, всё на спасительницу свою наглядеться не мог. И она тоже от него не отходит. Не знаю, почему всё так вышло, колдовство это или истинная судьба, но тебе сейчас между ними не встать, напрасно только себя изведёшь. Прости ты их, знать, не твоё это счастье было, чужое. А ты своё ещё отыщешь. Непременно отыщешь!
Лита согласно закивала, загоняя внутрь заново подступившие слёзы. Мужчина хлопнул себя по лбу и улыбнулся.
— Чуть не забыл! Хорошо, что ты сама пришла, в такой кутерьме мы бы тебя до самой зимы искали… Это ведь ты на разбойников временную слепоту наслала? Что головой качаешь? Наши тогда всё подметили. Да и я теперь вижу, по глазам. Ушла твоя сила, вся, до капли, и больше не вернётся. Знавал я уже такое… Потому про поступок твой самому князю отписал.
— Зачем??
— Как это зачем? Уточнить размер награды.
— Да не надо мне никакой награды, и без того у вас траты большие — столько домов заново отстроить!
— Это так. Но без тебя бы много хуже пришлось. Пока бы помощь подоспела, ироды эти уже полгорода спалили… И вообще, девка, не тебе с князем спорить! Так что думай давай, да поскорее. Хочешь, мы тебе целый дом выделим или новый построим?
Лита чувствовала себя ужасно неловко. Свой дом, наконец‑то, только её и ничей больше… Заманчиво. Но кому‑то он, несомненно, нужнее, да и не сделала она ничего такого, всё это нечаянно получилось. К тому же Кейра, как только Яр окончательно поправится, наверняка уедет с ним в столицу, значит, её домик можно будет выкупить да и жить там на правах новой хозяйки… Пальцы рассеянно затеребили лежащую на коленях сумку и неожиданно нащупали через ткань кривоватые 'орехи' облезлых деревянных бус. Рин! Она же совсем забыла о нём!
На её вопрос наместник лишь отмахнулся. Никто его, конечно, ни в чём не обвиняет, что за глупости! Забегал он недавно, узнал, что жив его командир, и прямиком к нему направился. Поедет с ним да с дружиной в Ясеневый, тоже, наверное, награду какую‑нибудь получит…
Лита облегчённо улыбнулась. И вдруг совершенно чётко поняла, что в Соколином ей больше нечего делать. Она так и не успела полюбить этот город, а сейчас вдруг почувствовала себя здесь настолько лишней, что даже обрадовалась. Перед глазами мелькнуло лицо доброй тётушки Цары. Она ведь теперь может вернуться в Белореченск! Раз глаза стали обыкновенными, никто больше не будет её сторониться. Она просто повернёт обратно: заглянет к совестливому Ероху и его своевольной дочке, проедет через лес, который подарил и отнял у неё отца, навестит бабушку Юву… И останется в городке, от которого рукой подать до ещё одной родной могилы. Интересно, как там живёт — поживает Мадяна? Она по ней успела соскучиться…
