Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
— А на ночлег в городе деньги есть?
— Нет. Но у меня в Западном тётка четвероюродная живёт, она нам в сенях постелет. Или в сараюшке.
Следующие пять минут я вслух вспоминала все матерные слова, какие узнала за двадцать лет жизни. Увы, их было немного. Пришлось часто повторяться и импровизировать: сочетать, склонять, выдумывать новые.
Косарь слушал мою тираду с выражением дикой обиды. Он даже покраснел и отступил на несколько шагов. Кажется, его собственная сказка о великолепной, скромной девушке из параллельного мира, только что обратилась в пыль. Так ему и надо!
Под занавес моей тирады, парень робко предложил:
— Так может вернёмся? Будем в Вешенке жить. Денег подзаработаем, а уж после…
Ага… Заработаешь на местном товаре, как же! Вот на предметах из моего мира заработать действительно можно, только проще сразу костёр сложить и к столбику себя привязать, потому что итог этой торговли будет именно таким.
— Пойдём! — скомандовала я, сама ужаснулась повелительным ноткам в голосе.
Косарь безропотно поплёлся следом.
Почти сразу за спиной послышался цокот копыт и надрывная фальшивая песня о козе. Отчего‑то, показалось, что поют обо мне. Огромная телега, доверху набитая всевозможным скарбом, породила в душе искреннюю зависть.
Я привычно посторонилась, Косарь оказался рядом, всем видом изображая заботу. Легенду нашу отрабатывает, лицедей проклятый. Чтоб ему пусто было!
Едва лошадка поравнялась с нами, я крикнула:
— Здравствуйте! Любезнейший, а вы случаем не в Западный направляетесь?
Худосочный возница в драных штанах притормозил, вылупил глазёнки. Я, на всякий случай, вежливо поклонилась. Запоздало поняла, что именно смущает мужичка — я и раньше красавицей не была, а после общения с комарами превратилось в сущее чудовище.
— В Западный, — осторожно ответил «водитель».
Я смущённо опустила глаза, спросила ласково — ласково:
— Любезнейший… Вы не могли бы нас подвести? Только денег, заплатить за проезд, у нас нет…
— Денег? Зачем? Садитесь, конечно! — и добавил совсем осторожно: — А твой‑то чего? Сам спросить не мог? Немой?
Из немногочисленных правил, которые успела узнать в Вешенке, следовало: в этом мире равноправием даже не пахнет. Место женщины между печкой и люлькой, а тот муж, что позволит сойти с этой траектории, признаётся слабаком и подлежит всеобщему осмеянию.
— Немой, — подтвердила я. — От испуга речь потерял. Мы в лесу ночевали, а на нас медведь вышел.
— Ну… это, глядишь, пройдёт, — облегчённо сказал возница. — Я тоже как‑то перепугался, после месяц слова вымолвить не мог. Такое и впрямь бывает. Вы не стойте, садитесь. У меня полтелеги сена, так вы прям на него. Сами‑то откуда будете?
— Из Вешенки, — сообщила я, переваливаясь через бортик.
Лошадка тронулась, скрип колёс слился с приглушенным цоканьем и понуканьями возницы. Косарь в мою сторону даже не смотрел.
— Вешенка… Вешенка… — озадаченно повторил наш спаситель. После хлопнул себя по лбу и обернулся. — Так чего же вы по тракту пошли? Из Вешенки в Западный прямая дорога есть, раза в три короче.
Кажется, мне удалось сохранить лицо, хотя внутри случился ядерный взрыв, а кулаки сжались так, что ногти впились в ладони.
— Заблудились мы… Слишком редко в Западном бываем.
— А… — понимающе протянул мужик. Хотя на лбу было написано: только полный идиот, страдающий последней стадией пространственного кретинизма, мог заблудиться на прямой дороге, ведущей из пункта «А» в пункт «Б».
Я согласно кивнула, но от взгляда в сторону Косаря воздержалась.
Ну Косарь… Ну попутчик… Сочиняй отмазки и молись, чтобы я поверила, в твою невиновность!
— Эгей! — крикнул возница весело. — Держитесь ребятки! Через пару часов уже в городе будем!
Лес резко закончился, мир превратился в бесконечный луг. Вдалеке, справа, чернели крошечные домики незнакомой деревни.
Да, мужик прав. Главное — держаться. Несмотря на то, что расцарапать морду Косаря хочется сильнее, чем попасть домой.
— Я в самом деле заплутал, — шепотом оправдывался Косарь и казался до того искренним, что не поверить я не могла. Но всё равно изображала смертельную обиду, сконцентрировав внимание на торговых рядах.
Рынок Западного оказался… мерзким. Бесконечные рыбные развалы источали невыносимый смрад, накрывали вонючим облаком весь город. Овощной ряд был предельно убогим, кроме репы и прошлогоднего лука ничего толком не было. Тут же торговали тканями и одеждой — всего два лотка, даже взглянуть не на что.
Тем не менее, мы медленно ходили по рядам, в надежде высмотреть что‑нибудь необычное. Увы, торговцы оказались не менее заурядными, чем их товары.
Отчаявшись, мы завернули в самый дальний, самый неприглядный угол рынка. Здесь притаились люди, которых в моём мире когда‑то называли старьевщиками. Местный блошиный рынок только подтвердил и без того мрачные выводы — этот мир беден, как церковная мышь, и гол, как новорожденный младенец. Проще найти молекулу в вакууме, чем хоть какую‑нибудь дверь!
Едва сдерживая слёзы, склонилась над прилавком одного из торговцев: старый закопченный горшок, обломок топора, несколько истлевших тряпиц, несколько крупных костей, явно коровьих, горка непонятных, сморщенных ягодок… Чёрт, ну и как жить дальше? Может, действительно вернуться в Вешенку?
— Что ты ищешь? — шепотом спросил торговец.
— Предметы из другого мира, — не подумав, ответила я.
Тут же получила болючий тычок от Косаря.
— Она шутит, — пробасил парень, перекрывая гомон всего рынка.
Торговец тяжело вздохнул и выдавил очень искреннее «жаль».
Мы уставились на мужичка, как два барана, а он продолжил, причём так тихо, что часть его слов пришлось читать по губам:
— Жаль. Есть у меня один знакомый…
— Где его найти? — глухо отозвалась я.
Торговец смерил пристальным взглядом, потом обратил внимание на Косаря. После ночёвки в лесу, он ещё больше походил на разбойника — короткая, светлая щетина вместо причёски, плавно переползающая на щёки и шею, ручища, как брёвна, широченные плечи, потрёпанная несвежая рубаха, кожаный жилет со следами грязи, внушительные сапожища.
— От площади направо. Третий дом.
Я ушам не поверила. Неужели торговец и впрямь согласился выдать своего «знакомого»?
— Спасибо, — искренне прошептала я, тут же смутилась: — Простите, нам нечем вас отблагодарить.
Последняя фраза мужику не понравилась. Он махнул рукой и отвернулся. Я хотела объяснить, извиниться ещё раз, но Косарь уже схватил за локоть и поволок прочь.
