Татьяна Адмиралова - Операция "Мстя" (СИ)
— Саманта, ты мне очень нравишься, и я по тебе с ума схожу, — и как выдаст на весь зал, — Будь моей женой!
Я тогда чуть не упала. Смотрю на него, а мальчик то поплыл, глазки бегают, сопение как у ёжика, руки дрожат и по моему телу шарить пытаются, да ещё и целоваться полез. Вот после этого я его отпихнула, нос гордо задрала и говорю:
— Я вас не знаю и ближе знакомиться не собираюсь. А с незнакомцами дел никаких не имею, и на ваше предложение мой ответ нет. — И гордо пошла из класса, а девчонки за мной следом. Только я далеко отойти не успела, как он мне вслед крикнул:
— Всё равно моей будешь, я от своего не отступлюсь!
Я, конечно же, проигнорировала, и даже не обернулась, а на следующем уроке парни объявили о капитуляции и попросили мира. Мы потом все перезнакомились и нормально общались. Только вот Эдвард о своём обещании не забыл и такую осаду мне устроил, что все девчонки обзавидовались. И давай он меня цветами с конфетами заваливать, мы тогда всей группой так сладким объелись, что потом долго на него смотреть не могли. Да только я не сдавалась и игнорировала его во всю. — И Саманта замолчала.
— Так это первый раз предложение было, а второй когда? — спросила я, мне было очень интересно, и очень хотелось узнать, что же было дальше.
— Второй, — засмеялась Саманта, — второй раз смешно получилось. Моя подружка Мара с парнем встречалась Леоном, а он был соседом Эдварда по комнате. И вот у неё было день рождение, а Леон её не поздравил, и не пришёл, и даже не позвонил. Вот она с горя и напилась, а я за компанию с ней, так сказать в поддержку. И что в наши пьяные головы стукнуло, не знаю, но мы пошли на разборки. Как мы до их общежития добрались, это отдельная история. Благо они на первом этаже жили, так как нас комендант внутрь не пустил, вот мы под окнами разборки и устроили. Стали с ней, руки в бока упёрли, и как начали орать:
— Леон, подлый трус, выходи!
И так у нас слажено и хорошо получалось, да вот только результата ноль, даже света ни в одном окне не загорелось. Так мы покричали минут пять, чуть голос не сорвали, а в ответ тишина, даже собак местных не слышно. Марке ещё обиднее стало, что её так игнорируют, да и выпитое своё действие дало, у неё пьяная истерика началась. Она голову мне на плечё положила, да как завоет:
— Саманта, он меня не люююююююбиииииит…. Я емууууууууу не нужнааааааааааааа…..
Тут собаки местные не выдержали, и видимо такпрочувствовались моментом, что устроили нам группу поддержки. А Марка продолжает:
— Я емууууууууууу…. Совсем, совсем не нужнаааааа….
И только она своё емууу затянет, как хор уууууууууу тоже затягивает. И так грустно, жалобно, будто не Марка никому не нужна, а их всех с дома выгнали, и они своё горе нам изливают.
Вот только долго концерту быть не суждено было. Из-за поворота группа парней вышла, да так и застыла, глядя на нас. Леон к Марке подбежал, обнял и говорит:
— Дурёха, я про день рождения твой не забыл, мы на секретном задании были, и связь отсутствовала, вот только вернулись, я собирался в душ и к тебе. Ну, раз ты сама здесь, то пошли за подарками.
Мы и пискнуть даже не успели, как парни нас под ручки подхватили, да и в комнату заволокли. Ну а там уже торт, шампанское, подарки. Шампанское мы конечно сразу же открыли и за примирение влюблённых и день рождения Мары пить начали. А дальше что было, не помню. Открыла глаза только утром, и сразу упёрлась взглядом в голую мужскую грудь. — Сказала Саманта, и поднявшись пошла на кухню.
Я только зачаровано проводила её взглядом. А дальше? Я хочу узнать, что было дальше. И тут меня Кейн напугал так, что я чуть не подпрыгнула. Этот паразит взял, и дунул мне в ухо. А я так увлеклась рассказом, что совсем забыла, что он рядом сидит. Вот придушила бы его, если бы не было столько свидетелей, а так, только диванной подушечкой по башке треснула. Так он упал на пол и давай причитать:
— Ой, люди добрые, спасите, помогите, убиваююююююють….
— Кейн, прекращай, Нита не привыкла к твоим шуточкам. — Пожурила его Саманта, снова присаживаясь в кресло.
— Ой, мам, ей с нами столько жить, что пусть уже привыкает, а не шарахается. — Заявил этот наглец, опять усаживаясь на диван рядом со мной.
— А дальше что? — нетерпеливо спросила я, забыв про Кейна.
— Ну как что, смущение, — порозовела Саманта. — Я когда глаза вверх подняла и увидела довольно улыбающегося Эдварда, от стыда чуть под землю не провалилась. А он на меня смотрит, и нагло так спрашивает:
— Ну что, солнышко, а после этой ночи замуж за меня пойдёшь? Мы теперь с тобой знакомы, я бы сказал, что даже очень знакомы, больше знакомиться то и не куда.
А я лежу, смотрю в эту наглую моську, и понимаю, что ничего после шампанского не помню, вот совсем ничегошеньки. И что ему ответить не знаю. Знаю только то, что он мне нравится, очень сильно, но только замуж я пока не готова, да и вообще, мне погулять хочется. Ну, я яму и ответила:
— А я замуж не хочу. Может ты как любовник и хорош, да вот только я ничего не помню, а если не помню, то ничего и не было. А раз не было, то мы и не знакомы, тем более близко.
А у Эдварда только глаза вспыхнули, он на меня сверху навалился, к кровати прижал, и зло так говорит:
— Значит, не помнишь? Так я тебе вспомнить помогу. — Ну и помог, и вспомнить и познакомиться.
Мы после этого встречаться начали, но о браке он больше не заговаривал, а потом познакомил с этой интриганкой. — И посмотрела на Элу.
— А что чуть что, так сразу я? — надулась она.
— Так ты и есть интриганка, это же ты устроила, чтобы я ему да сказала. — Высказалась Саманта.
— Так как это было? Что она сделала? — я от нетерпения чуть с дивана не свалилась, так подалась в сторону Саманты.
— Эллачка, может ты про свой грандиозный план Ните расскажешь, — предложила она Эле, но та только головой замотала. — Ну что же, раз не хочешь, то я сама расскажу. — И посмотрев на меня, продолжила:
— Мы с Эдвардам встречались уже месяцев пять, скоро должен был быть и выпускной бал, как их опять отправили на задание в боевую точку. Не было их недели две, я вся испереживалась от неизвестности, когда ко мне в комнату влетела растрепанная Элла, вся в слезах и выпалила:
— Саманта, Эдвард ранен. Он в больнице, в тяжёлом состоянии, сделали операцию, но врачи не знают, выживет он или нет!
А у меня в глазах потемнело, чуть сама в обморок не грохнулась, только схватила её и говорю:
— Веди меня к нему, я должна его увидеть.
В больницу мы прилетели быстрее ветра, медсестра только меня в палату пустила, и то не надолго. Я зашла, а он лежит весь перебинтованный, бледный, к аппаратам подключенный. Увидел меня, и слабым голосом шепчет:
