Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис
Вася вытащила из сумки небольшой флакон. Артефактный аксессуар позволял носить множество самых странных вещей. Успокоительное зелье было не самым неожиданным.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Вася.
— Марина Солнцева была моей соседкой по комнате, — всхлипнула девушка. — Нас двое девочек в группе было.
Она опрокинула содержимое флакона так, будто там был чистый спирт, и только тогда продолжила:
— Спасибо. Меня, кстати, зовут Инна. Инна Крузе. Я староста второго курса.
Все представились, пожали руки, тут же завязалось обсуждение произошедшего.
— Мы с ней частенько ругались. Но это все темперамент, — вздохнула Инна. — Маринка хорошая, хотя и с причудами. Она — природный легилимент. Ее многие недолюбливали, но не настолько же.
— Легилимент? — уточнила Эля.
Редкий дар. Тем более, если он проявляется с самого детства. И сейчас Эля все пыталась понять, почему она не знает никаких Солнцевых.
— Полукровка, — грустно улыбнулась Инна. — Фамилия отцовская, а он — маглорожденный.
Эля удивленно уставилась на новую знакомую, а та хмыкнула и объяснила:
— Все аристократы начинают вспоминать, что это за Солнцевы. Но нет, за ней сильного рода нет. Обычная она. И поэтому я не понимаю, за что так. И как… А если я следующая?
— Инна, перестань, — попросил Коля. — Все хорошо будет.
Он коснулся ее плеча и девушка снова всхлипнула. Неловко попрощавшись, первая группа пошла к общежитию. Эля, скорее по привычке, пояснила:
— Крузе — артефакторы-ювелиры. У них магазины почти во всех магических городах. Амулеты простейшие, но зато востребованные.
— И красивые, — добавила Вася. — Они встречаются. Ну так, если кого смутило их слишком малое расстояние между ними. Коле семнадцать через месяц, тогда и помолвка будет объявлена. Он мне сам рассказывал.
— С чего это такие откровения с его стороны? — сощурился Богдан.
— Я их под нашими окнами целующимися застала, — широко улыбнулась Вася. — Хотела пошутить: типа шантаж. Ну он мне разом все это и выдал. Шутка не удалась.
* * *
Никого из первой группы в итоге не опрашивали. Зато многих других учеников приглашали на разговор со следователем, откуда все выходили с потерянным выражением на лице.
— Ответственный за расследование — Резников Жизнедар, — охотно объяснила Вася за обедом. — В аврорской среде у него кличка “Жизнетяг”. Способен вынести мозг, не повышая голос и без каких-либо угроз. Видимо, решили сразу пригласить лучшего, чтобы потом снова не допрашивать школьников.
— Почему не использовать легилимента или сыворотку правды? — поморщилась Катя. — Предположим, сыворотка имеет кучу осложнений, да и дозировку подобрать сложно. А легилименты?
— Кто-то вроде нашего Макса за пару минут будет знать о человеке вообще все. Абсолютно, — объяснил Богдан. — А если человек не виновен? А если тот, кто ведет допрос, затем использует информацию против подозреваемого? Легилимента приглашают только в самых крайних случаях.
Вася продолжила, все равно еда на столах еще не появилась:
— Скорее, лишь по личному согласию. На службе в аврорате даже штатной должности легилимента нет. Если кого-то подозревают, то скорее допросят с сывороткой правды. Иногда молодые девушки добровольно соглашаются на легилимента, а остальные предпочитают рискнуть здоровьем, но сохранить грязные секретики.
Катя кивнула. Одно из самых известных последствий сыворотки правды — женское бесплодие. Процент такого осложнения невелик, но боятся его больше, чем временного паралича и расстройства сна. Последние, по крайней мере, проходят со временем.
— А откуда ты знаешь, что работает Жизнетяг? — спросил Ратмир. — Нам не оглашали состав следственного комитета.
— У меня большие связи, — улыбнулась Вася, с наслаждением вдыхая запах утки по-китайски.
Как и любой анимаг, она переняла часть особенностей своей звериной ипостаси. Обоняние и слух стали лучше, хотя до возможностей Богдана ей далеко. Но запах пряной пищи ей особенно нравился. А восточная кухня всегда просто невероятно вкусно пахнет.
— Как твои связи могут быть лучше, чем мои? — удивился Богдан.
Его отец сейчас возглавляет аврорат, так что связи у Волкова и правда невероятны. Но Вася в ответ расхохоталась:
— Мои братья пишут мне как минимум раз в неделю. И Жизнетяг — начальник моего среднего братца. Кирилл, увы, в оперативную группу не вошел и сидит за бумагами в Москве. Вот и жаловался.
— За бумагами? — удивился Богдан. — Обычно это за провинность.
Вася снова улыбнулась:
— Да, за провинность. Он на последнем оперативном задании побежал за преступником по крышам магического квартала в Петербурге и упал во внутренний двор салона красоты. Очень дорогого салона. В Императорские Купальни.
За столом тут же начали смеяться. Пока остальные боролись со смехом, Ярослав спокойно объяснил Кате, что Императорские Купальни — бывшие женские бани, а сейчас практически магический спа-салон. Представляет собой нечто вроде закрытого клуба, куда могут попасть только очень богатые аристократки, проживающие в окрестностях Петербурга.
— В общем, там по внутреннему дворику прогуливаются леди в одних шелковых пеньюарах, а тут прямо в декоративный водопад у стены падает преступник в обнимку с Кириллом. Преступника-то в тюрьму, а Кирилла в офис отчеты писать. Чтобы в следующий раз падал в нужную сторону, — рассказала Вася.
— То есть на улицу, а не во внутренний двор? — смеясь, уточнил Богдан.
— Именно. Потому что настоящий аврор должен уметь падать в правильную сторону, — подтвердила Вася.
В столовой всегда было довольно шумно. Здесь и школьники, и магистранты, за обедом появлялись и учителя. Часть преподавателей проживали не в Колдовстворце, поэтому ужинали они уже дома, а вот дневной прием пищи был самым шумным событием. Перерыв на обед — полтора часа, все это время народ приходил и уходил, люди за столами разговаривали и смеялись, вкусно пахло едой. Ставить чары против подслушивания за обедом считалась некультурным. Вроде как за едой принято говорить только о приятном, а приятное от посторонних не скрывают. Этот коктейль общественной столовой и изысканного ресторана казался странно гармоничным. Здесь вообще многое выглядело именно так.
Здания, обстановка комнат — все это было шикарным. Но при этом подростки остаются подростками, и никакие аристократические требования не способны это изменить. Здесь, как и в любой школе, громко смеются, бесятся на переменах, носятся по коридорам, и все так же учителя требуют: “Громко не смеяться, не беситься, не носиться!”. И все так же замолкают на полминутки, дожидаются, пока учитель исчезнет за углом, и так же продолжают делать то же самое.
— Как думаете, что это за проклятье? — спросила Вася. — Обе девочки воспитаны в магических традициях, навести проклятье через волосы или кровь было бы сложно.
— Это бесполезный разговор, — недовольно заметил Ратмир. — Потому что даже полная оперативная группа авроров с криминалистами не смогли определить способ наложения проклятья, а ты хочешь вычислить убийцу просто теоретически?
— Ну а
